Оксана послушно взяла бинокль и испарилась.
– А мне ещё чего-то надо говорить? – уточнил я.
– Ясен же пень, что надо, – ответил замполит, – представь меня как командира советского ВМФ, спроси, кто он и как зовут, и скажи, что попробуем чем-то им помочь.
Я выполнил, что требовали. Эфир опять заткнулся на короткое время, затем последовало сообщение, что зовут его Ник Холти, он радист на этой Полярной звезде, а ещё крен судна вот только что достиг 45 градусов, и они всей командой эвакуируются на надувной лодке. Я уже без дополнительных понуканий задал вопрос, сколько их там в команде, мне ответили, что пятеро, в том числе капитан. А тут и Оксана обратно прискакала, быстро бегает.
– Есть на горизонте пароход, примерно там, где вы на карте показывали, лежит на боку.
– Надо спасать, – вздохнул мичман, – хотя это и нарушение всех инструкций и распорядков, часть-то у нас все же режимная, а тут американцы…
– Ладно, спишем на исключительные обстоятельства, – решительно ответил ему замполит, – ты продолжай связываться с базой, а я иду заводить нашу моторку.
– Мне тоже можно? – спросил я одновременно с Оксаной.
– Тебе нет, – резко ответил он Оксане, – а ты сгодишься, вдвоём и поплывём.
– Пойдём, – уточнил я, – плавает, сам знаешь что.
Замполит погрозил мне пальцем, и мы быстрым шагом унеслись к сарайчику недалеко от вертолётной площадке.
– И откуда ж ты английский так хорошо знаешь? – по дороге поинтересовался Илья. – Понятно, что в школе-то мы его все учили, но только большинство научилось всякой ерунде…
– Самоучка, – признался я ему (не говорить же было, что я полгода в Лондоне проработал), – и потом на работе постоянно англоязычные журналы приходилось читать, то, чем мы занимаемся, это ж всё оттуда пошло… вот и набалатыкался. А что, нельзя?
– Можно, – милостиво разрешил он мне, – щас у тебя будет богатая языковая практика, когда заберём этих туристов.
Лодка была нетяжёлая, вместе с мотором килограмм на 100 тянула, так что до берега мы её достаточно быстро дотолкали. Залезли внутрь, замполит осмотрел горизонт сквозь бинокль, отобранный у Оксаны, потом крутанул стартёр мотора (это был самый обычный Вихрь, я таких много повидал на своей Волге), и мы стартовали перпендикулярно берегу.
– Хорошо, что волнения почти нет, – сказал мне замполит, перекрикивая шум мотора, – а то в 4–5 баллов никуда бы мы не добрались.
– Это просто отлично, – согласился я, тоже с трудом преодолев шумовой моторный барьер, – вон они, кажется.
Да, прямо по курсу у нас была резиновая надувная лодка ярких оранжевых расцветок, а в ней сидело пятеро мужиков в такого же цвета спасжилетах.
– Уэлком ту Олда Бэй, – сказал я им, когда мы приблизились и заглушили мотор, – хау а ю, гайз?
За всех них ответил самый старший по годам товарищ, ответил в том смысле, что все окей, за исключением той маленькой неприятности, что их плавсредство перевернулось и затонуло.
– Вся команда здесь? – спросил я, – никто не пропал?
Капитан заверил, что все на месте и никто не потерялся.
– Чего они там бормочут? – не выдержал замполит.
Я передал ему общий смысл высказываний капитана и предложил взять их лодочку на буксир.
– В нашу они всё равно все не поместятся, а два захода делать не очень хорошо – вон там как тучи чернеть начинают… – и я показал на восток.
Илья согласился со мной, вытащил с кормы нашей моторки какую-то верёвку и кинул её конец потерпевшим американцам. Быстренько закрепили её с двух сторон, я предложил этим ребятам держатся крепче и мы медленно тронулись к берегу… до него больше километра было. Волны и правда с каждой минутой всё прибывали и прибывали.
– Уже три балла есть, – крикнул мне на ухо замполит, – скоро через борт перехлёстывать начнёт.
– Ну даст бог, успеем до этого причалить, – крикнул в ответ я.
Успели, но в самый обрез, последнюю сотню метров уже по краю шли – ещё чуть и перевернулись бы обе наши лодки. Но тут уже мелко было, насколько я знал, так что не утонули бы в любом случае. Последние три метра всё равно пришлось по колено в холодной воде преодолевать. Вытащили оба плавсредства на берег, американцы откровенно начали озираться, особенно их внимание привлёк андреевский флаг рядом с вертолётной будкой. Была эта очень разнородная команда как по внешнему виду, так и по возрасту – от 20 до 60.
– Теперь идём к нашей казарме, там и поговорим, – скомандовал замполит.
Я перевёл, капитан спросил меня, есть ли тут связь с Большой Землёй, я ответил в том смысле, что узнаете от военных чуть попозже, а я не уполномочен. Через десять минут подошли к казарме, на улице почему-то никого не было, так что Илья сразу повёл американцев на второй этаж, а мне сказал, чтоб мичмана кликнул, пусть в Ленинскую комнату подтягивается, допрашивать вероятного противника, дескать, вместе будем.
Побежал в научный корпус в уже хорошо мне знакомую радиобудку, а там меня ждал очередной сюрприз – вся зарёванная Оксана плюс геноссе Мыльников.
– Что ещё стряслось? – уныло спросил я, не ожидая ничего хорошего.
Ничего хорошего и не последовало – мичман Сёма пропал с концами.
– Как хоть это случилось-то? – продолжил расспросы я, – он же здесь безвылазно должен был сидеть.
– Вышел покурить и не вернулся, – сквозь слёзы заявила Оксана, – я все окрестности обыскала… вот вместе с ним (она показала на Мыльникова), как будто испарился.
– Хм… – задумался я, – а перед тем, как исчезнуть, он ни с кем так и не смог связаться? Ну вот по этой байде (я ткнул пальцем в Окуня).
– Я не слышала… похоже, что нет…
– Ладно… мы там пятерых американцев привезли, корабль у них утонул, так я пошёл на допрос – без меня замполит всё равно ничего не поймёт… и вы со мной идите, надо же доложить про мичмана.
Вернулись в Ленинскую комнату, там замполит раздал всем присутствующим сигареты Казбек из красивой пачки (специально для такого случая что ли берёг), и все они сейчас усиленно дымили, изучая плакаты по боевой и политической подготовке личного состава.
– Беда, – с порога огорошил я Илью, – мичман пропал, с концами.
Далее вступила Оксана и сбивчиво пересказала свою горестную историю, замполит задумался, потом изрёк:
– Вот что, вы двое идите к остальным, кто ещё у нас уцелел, и скажите, чтоб сидели по своим комнатам, наружу чтоб ни-ни. А я сейчас разберусь с этими ребятами и подойду для инструктажа.
Оксана с Мыльниковым побежали выполнять приказ командира, а он грозно посмотрел на меня и продолжил:
– Переводить будешь точь-в-точь, как я скажу, чтоб никакой отсебятины. И тетрадь вон возьми – записывай все вопросы и ответы.
Я взял предложенную общую тетрадь в коричневой дермантиновой обложке, сели на стул под бюстом Ильича и приготовился выполнять свои обязанности.
– Для начала пусть представятся и скажут, что у них за судно, – сказал Илья.
Спасённые оказались представителями общественной организации Гринпис, в наших водах они проводили исследования ареала редкого вида тюленей, курильский подвид тюлень Стейнегера их интересовал. А звали их соответственно Стивом капитана, Ником радиста, Юджином, Алексом и Элайджа.
– Или, если на русский перевести, – это я уже от себя добавил, – Степа, Коля, Женя, Саня и Илюха…
– Как меня, значит, этого последнего зовут, – задумался замполит. – Ладно, поехали дальше. Спроси, знают ли они, что забрались в территориальные воды СССР?
Глава 7
Капитан ответил, что да, знают, но виной тому были исключительные обстоятельства, у них двигатель сломался, вот течением и принесло сюда… а потом течь в трюме открылась, кою они не сумели перекрыть… короче он приносит советской администрации в лице замполита свои глубочайшие извинения и просит дать возможность связаться со своим консульством в Петропавловске.
– Так нет же никакого консульства в Петропавловске, – удивлённо отвечал Илья, – город же закрытый. Это только во Владике по-моему…
Они были согласны и на Владивосток, но тут мы начали советоваться с замполитом, что им рассказать и надо ли вообще что-то рассказывать о ситуации, в которой находимся сейчас. После небольших колебаний Илья махнул рукой, говори им всё, как есть, хуже уже не будет… я вздохнул и начал рассказывать всё, как есть.
– Понимаете, в чём дело, ребята, – начал я, – у нас здесь сложилась чрезвычайная ситуация – половина нашей части пропала в неизвестном направлении, а другая половина не может связаться ни с кем… так что консульство пока отпадает…
– Да-да, – влез без очереди радист Ник, – мы тоже несколько часов после поломки двигателя не могли ни с кем связаться по рации, мёртвая тишина в эфире была, вот только вас и услышали.
– Значит вы понимаете текущий момент, – продолжил я, – можем вам предложить временное пристанище на нашей базе, а дальше будем думать, что делать… может вы тоже поможете чем-нибудь…
Пересказал замполиту свою речь, он в принципе всё одобрил, кроме того, что я вылез вперёд него, а кроме этого сказал мне тихонько:
– Не нравится мне рожа у этого радиста, да и Элайджа-Илья не лучше… сдаётся мне, что никакие они не экологи и все вместе взятые тюлени им по барабану.
– А кто же они тогда по твоему мнению? – спросил я.
– Да из спецслужбы какой-нибудь американской, к гадалке не ходи… ладно, давай сделаем так – ведём их в казарму, в 203 помещение, и запираем на замок от греха, в сортир там прямо из этой комнаты дверь есть.
– Накормить бы их наверно надо, – осторожно добавил я, – а то совсем нехорошо выйдет, скажут потом, что их тут голодом морили.
– Правильно – кормёжкой ты займёшься, возьми себе в помощники кого-нибудь из ваших, а вас, дорогие друзья, прошу в казарму.
Я коротко пояснил ситуацию капитану, он подумал и кивнул – а дальше мы заперли их в 203 комнате, я сказал на прощание, что еда будет через час, и мы с замполитом двинулись в общагу. Оставшийся народ сидел тихо-смирно по своим каютам-каморкам, но, увидев нас, живо подтянулся.