твратить всё это мы можем только одним способом… – тут замполит замолчал, а с места выкрикнул Лёлик:
– Ну говори уже, не тяни кота за хвост.
– Им надо выдать Оксану… вывести её к развалинам не позднее восемнадцати ноль ноль сегодняшнего дня и оставить там одну. После этого они сворачиваются, открывают радиопроходимость волн и возвращают всех исчезнувших ранее людей.
– Здорово, – подала голос Оксана, – то есть меня надо кинуть в пасть этим зверям, тогда все остальные останутся довольными и здоровыми, я всё правильно поняла?
– У меня другой вопрос, – вдруг подал голос Лёлик, – ну помимо того, конечно, что как же мы, советские люди, будем потом другим в глаза смотреть, если выдадим Оксану на съедение… – и он приумолк.
– И какой же второй вопрос? – подбодрил его замполит.
– Если даже мы её и сдадим, где гарантия, что они от нас отстанут? Может наоборот ещё хуже будет?
– Нет никаких гарантий, – устало отвечал Илья, – можно никого не сдавать, а подождать до завтра, там сами убедимся во всём.
Тут Оксана посмотрела на меня затравленным взором и я не выдержал:
– Если решите её отдать, меня тоже пишите – я одну её не отпущу.
– Да ты у нас герой, – насмешливо отвечал замполит, – этот, как его… Ромео. Мне не жалко – иди хоть на все четыре стороны сразу. Давайте голосовать что ли…
– Погодите, у меня тоже вопросик маленький имеется, – продолжил я.
– Задавай, – милостиво разреши Илья.
– Если оно всё пройдёт, как там пообещали… ну они заберут Оксану… нас двоих то есть, и уберутся, то что вы потом скажете другим людям? Начальству из Приморска например?
– Это ты зряволнуешься, – спокойно ответил замполит, – найдём, что сказать, так, что комар носу не подточит. Вопросы кончились? Ну тогда голосуем…
– Подождите, – вдруг встрял американский капитан, – а что, других вариантов у нас совсем нет?
– Лично я их не вижу ни одного, – спокойным тоном ответил Илья, – может вы подскажете, так мы с удовольствие выслушаем.
– Ээээ… – начал свои предложения капитан, но его перебил коряк Коска.
– Мы ещё не попробовали дорогу вдоль моря, там может быть свободный проход.
– Налево или направо, если стоять лицом к воде? – уточнил замполит.
– Налево конечно, – ответил Коска, – если направо, так отвесные скалы, там не пройдёшь.
– А налево, это собственно туда, где мы вчера день ВМФ отмечали, – заметил как бы про себя мичман.
– Правильно, там, если с километр пройти, есть одно узкое место, где море вплотную к обрыву подходит, метров сто наверно, но его можно и по колено в воде одолеть, не умрём, – философски заметил Коска, набивая трубку.
– А дальше там что, за этой сотней метров? – спросил я.
– Дальше ещё три небольшие бухточки, а потом Мутновка. А там люди могут быть и связь может быть.
– Решено, – решительно распорядился замполит, – на разведку идут Коска, Антон и… и мичман. Срок три часа… ну четыре… если вы возвращаетесь ни с чем, переходим к основному варианту с Оксаной.
– А если совсем не вернёмся? – спросил я.
– Всё равно тот же вариант, как говорится, без вариантов. Да, давайте сразу проголосуем что ли…
– Стоп-стоп, – вылез я на трибуну, – давайте не гнать лошадей и действовать поэтапно, сначала деньги и только потом стулья.
– Как скажешь, – флегматично ответил замполит и вышел в открытую дверь.
Все остальные потянулись следом, обсуждая услышанное, а я подождал Оксану.
– Не, ну я так не играю, – сердито сказала она мне, – что я им, кусок мяса какой, чтоб меня так на съедение кидать.
– Спокойно, дорогая, – отвечал я, – в случае чего вместе в пасть к тиграм пойдём, я тебя по-любому не брошу.
– Слушай, найди ты этот проход, – Оксана уже с трудом сдерживала слёзы, – тогда может все успокоятся.
– Постараюсь… а ты сиди пока в общаге и не отсвечивай, ладно?
Коска с мичманом уже ждали меня возле баскетбольной площадки.
– Ну что, готов, герой? – с ехидством спросил меня мичман.
– Всегда готов, – ответил я, – вот только мешок с припасами возьму и отправляемся.
Я сбегал в общагу, прихватил тот самый вещмешок, с которым мы по ручью с утра шарились, съесть-то мы оттуда ничего не съели, только Коска приложился к фляжке со спиртом, так что ничего нового туда класть и не надо было.
– Оружие? – спросил меня мичман, когда я вернулся.
Я поднял майку и показал ПМ за ремнём, а у Коски ружьё и так на виду висело.
– У меня такой же, – похвалился мичман, – выдвигаемся.
И мы вышли за ограду, опасливо озираясь на спокойные пока развалины. Сразу круто вправо ушли, к бухте без названия, мимо старого дота и по круто уходящей вниз трассе, по которой БТР наше оборудование вытаскивал.
– Как-то всё слишком спокойно сегодня, – заметил я, – не к добру это.
– А ты правда с Оксанкой вместе пойдёшь, если что? – спросил мичман.
– Ну так назвался же груздем, так что теперь хочешь-не хочешь надо в кузов отправляться.
– Герой, – насмешливо отвечал мичман, а Коска всю дорогу молчал, пока мы не подошли к тому самому месту, которое заливалось водой.
– Надо лезть, – задумчиво сказал он, глядя на не очень спокойное море, на мой взгляд балла 3–4 сегодня было.
– Наверно раздеться надо догола, – предложил я, – и перейти на ту сторону, держа одежду в руках. А потом сразу одеться и хлебнуть спиртику.
– Правильно, – заметил Коска и быстро начал раздеваться, а за ним и мы с мичманом.
Водичка конечно бодрила не по-детски, ну да путь по ней не очень длинным вышел, через полминуты, я выскочил по ту сторону скал, как ошпаренный и немедленно начал натягивать одежду. А тут и мичман с коряком присоединились. Коска немедленно вспомнил про заветную фляжку, отдал ему.
– Хорошо, – сказал он, сделав серьёзный глоток, а потом передал флягу мне, – на, глотни, только немного.
Глотнул и я… не, водка всё-таки лучше, а в концентрированном виде очень уж горло дерёт. Мичман тоже приложился. Посидели немного на корягах, поговорили о том, о сём.
– А что ты там говорил про богов-то местных? – спросил я у Коски, – про Кутхов разных, Лжекутхов и прочих Мичей… может это они всё-таки здесь хулиганят?
– Ну ты же советский человек, – немедленно усовестил меня коряк, – какие боги могут быть в СССР? Кроме членов Политбюро конечно…
– И то верно, – согласился я, – никаких не может… не могло быть, но сейчас же перестройка идёт, если ты вдруг не в курсе…
Коска был в курсе.
– Это значит что? Значит идёт пересмотр наших представлений о привычных вещах… типа диктатуры пролетариата там или общенародной собственности на средства производства. А где собственность, там и религия – церкви вон закрытые открывают, патриарх из Кремля не вылезает, газеты-журналы этой направленности издавать начали. Может и с Кутхом тоже не всё так однозначно?
– Может и не всё, – подумав, согласился коряк, – а может и всё… тут не поймёшь.
– Да что вы всякую чушь обсуждаете, как дети малые, – не вытерпев, вмешался мичман, – Кутхи-хуютхи, это всё сейчас не главное.
– А что главное? – спросил я на всякий случай.
– Главное – задницы свои спасти. Вот найдём если свободный проход, тогда и никакие Кутхи вместе хуюхами не понадобятся.
– А если не найдём?
– Вот тогда и будем думать, что дальше делать, а сейчас дело делать надо – подъём, – скомандовал он, и мы двинулись дальше.
Так далеко я ещё ни разу не заходил в своих скитаниях вдоль берега, когда ждал основную часть экспедиции. Эта бухточка, где мы сидели во время пикника, закончилась очень быстро, дальше был большой завал из камней – часть берега съехала в море, образовав бесформенное нагромождение не пойми чего.
– Будем перебираться на ту сторону, – сказал коряк, – смотрите на меня и делайте то же самое. Шагнёте не туда, костей потом не соберёте.
И он не спеша, но довольно уверенно ступил на этот самый завал, а я вздохнул и потащился за ним. Каменюки тут были достаточно крупные и в основном устойчивые, но, как говорится, были и нюансы – через пяток метров после моего неуверенного наступания не туда, куда надо, приличный кусок этого завал взял и поехал вниз. Кое-что и сверху посыпалось, но обошлось это для меня безболезненно, ничего не задело.
– А я предупреждал, – через плечо сказал Коска, – считай это последним сигналом, следующий раз будет совсем плохо.
– Да понял я, понял, – буркнул я в спину коряку и оглянулся на мичмана – тот стоял на крупном булыгане и ждал дальнейшего развития событий.
Таким образом мы битых четверть часа прыгали с камня на камень, ухитрившись ни разу никуда не вляпаться и не словить ничего себе по ногам и в голову. Добрались до четвёртой уже по счёту бухты, Коска присел отдохнуть, мы рядом.
– Однако, я не очень понимаю, как этот отрезок остальные преодолеют, особенно Оксана, – осторожно заметил я, – ну если конечно надо будет его преодолевать.
– Жить захотят, преодолеют, – мудро заметил Коска и попросил флягу.
Я ему выдал после некоторого колебания – он отхлебнул здоровый такой глоток, после этого я забрал флягу назад со словами:
– Нам ещё неблизко до цели – смотри, развезёт, что мы с тобой делать будем?
– Не боись, парень, не развезёт, – с усмешкой отвечал Коска, – я бывало и по литру такого зелья выпивал.
– Вот дойдём до Мутновки – тогда хоть до дна всё пей, а до этого больше не дам, – обрисовал я ему ситуацию.
Мы встали и потопали дальше.
– Сколько тут ещё этих бухт-то будет? – спросил мичман, – а то я уже со счёту сбился.
– Сколько будет, все наши… – отвечал коряк, – я точно не помню, но штук пять наверно будет. Они тут все на одно лицо, бухты эти.
– А медведи с росомахами тут как, встречаются? – спросил я.
– Не, они к морю не подходят, боятся большой воды. Вот до Мутновки если дойдём, там очень может быть…
Следующие полчаса мы молча топали вдоль берега, огибая нанесённые морем завалы водорослей, веток и разной прочей воняющей гадости. Неожиданно Коска остановился и сделал нам знак сделать то же самое.