– Ясно, – ответил я, хотя ничего мне ясно пока не было. – То есть эти шарики, пропажа людей, воздействие на психику и стена по периметру – это всё побочка?
– Пропажу если убрать из этого списка, то да. Весь наличный состав базы эвакуировали, а про вас забыли, когда вы упёрлись на это отмечание дня ВМФ.
– Тэээк, – протянул я, – а американцы тут тогда при каких делах оказались? Чисто случайно?
– Американцы на самом деле тоже сотрудники 6 управления ВМФ, для прикрытия дежурили в море, но потом попали под купол и задействовали свою легенду.
– А с кем мы по рации тогда общались, с кем я в шахматы играл?
– Аааа, это, – с отвращением ответил Коска, – я изначально был против этой клоунады, но в штабе почему-то решили включить эти Айи с Байями.
– Хорошо, с этим мы разобрались, а теперь главный вопрос – зачем тебя убивать меня… ну нас то есть с Оксаной? Эксперимент-то ваш, похоже, закончился полным провалом… возьми с нас подписку и разбежимся миром, а?
– Думаешь, я не знаю, кто ты такой на самом деле? – раздалось из-за кустов.
– Ну и кто я? – спросил я деревянным языком.
– Как там в 2017 году-то, рассказал бы перед смертью…
– Каком ещё 2017 году, – сделал я попытку закосить под дурака, – я из Приволжска, всю жизнь там прожил, никуда дальше Москвы не выезжал, на Камчатку вот первый раз так далеко от дома отъехал. Что-то ты мне чужие дела шьёшь, гражданин начальник.
– Под дурака-то не коси, плохо у тебя выходит.
– Ладно, тогда такой ещё вопросик – чего ты меня не убрал, когда мы по ручью лазили? Возможностей тогда было хоть отбавляй…
– Команды не было, вот чего…
– А как ты эти команды получал? Радиосвязи-то не было… флажками что ли кто тебе сигнализировал?
– А это я тебе не скажу, закрытая информация.
– И последний уже вопросик – как ты уцелел-то на базе? Там же этот шарик-мячик схлопнулся, и весь народ, как я понимаю, богу душу отдал.
– У меня было средство индивидуальной защиты, – ответил Коска, – а теперь извини, но надо с тобой… с вами обоими кончать…
Я быстро обернулся – за спиной у меня стоял коряк с двустволкой наперевес и ухмылялся самым что ни на есть злодейским образом.
– А… а кто же из тех кустов говорил? – сформулировал я свой вопрос, – если ты в другом месте оказался?
– Всё тебе расскажи… приспособа там такая хитрая лежит, в штабе выдали. Ну всё, прощай, Антоша, и ты тоже, Оксана, мне будет вас очень не хватать.
И он прицелился из ружья мне прямо в лицо, но тут что-то явно пошло не так – с ветки ближайшего дерева на Коску молнией метнулось что-то полосатое, и оно, это полосатое, сначала толкнуло руки с ружьём, так что оба выстрела ушли вправо, не задев ни меня, ни Оксану, а потом вцепилось в горло коряку. Я через пару секунд, выйдя из ступора, направил, наконец, свой ПМ в эту кучу и высадил туда все восемь патронов – куча затихла. Подошёл поближе и убедился, что эта была она самая, страшная росомаха.
– Чеж ты её убил-то? – возмутилась Оксана, – она нам жизнь сейчас спасла.
– Потом забот бы с ней было слишком много, – ответил я, – так спокойнее.
– А что это он там про 2017 год говорил? – вдруг поинтересовалась Оксана.
– Да врал он, как сивый мерин, я ни одному его слову не поверил. Залил зенки нашим спиртом, вот и привиделось ему что-то…
– Да? – коротко ответила она, и тон её мне не очень понравился. – А что мы сейчас будем делать?
– Давай у Кеши спросим, он, похоже, среди нас самый умный – Кеша, что нам теперь делать?
– Зря ты росомаху замочил, – ответил так и просидевший всё это время на берёзе Кеша, – хлопот у тебя теперь гораздо больше будет, чем если б она живая осталась.
– Согласен ответить за это дело в установленном законом порядке, – автоматически ответил я, – ты лучше скажи, что нам делать и в какой последовательности?
Ворон взлетел зачем-то, сделал круг над деревьями, затем приземлился на то же самое место и начал отвечать:
– Ты ещё забыл про мичмана, он же выскочил за стену, когда вы искали проход в Мутновку, верно?
– Точно, – хлопнул я себя по лбу, – мичмана все эти последние катавасии не должны были задеть, это значит что?
Вопрос я вообще-то сам себе задал, но отозвалась на него Оксана:
– И что это должно значить?
– То, что он, вполне вероятно, сейчас обратно идёт, стенка-то пропала.
– А может и не идёт, – предложил разумную альтернативу Кеша.
– Слушай, Кеша, – попросил я его, – не в службу, а в дружбу – сгоняй вдоль берега к Мутновке и посмотри, есть там кто или нет? Тебе ж это раз плюнуть, а я ногами полдня туда буду добираться.
– Хорошо, – согласился ворон, – сгоняю, а вы пока пройдите по базе, вдруг что-нибудь полезное обнаружите. И Коску как-то захоронить надо, нехорошо его так бросать.
– Согласен, – тут же ответил я, – сейчас захороним. Вместе с росомахой.
И ворон тут же снялся в ветки и заложил крутой вираж в сторону моря, а мы с Оксаной пошли искать инструменты, яму-то не руками же копать. Лопата, как это ни странно, обнаружилась почти сразу, на пожарном щите в научном корпусе. Взял оттуда же и лом, на всякий случай.
– Как-то непонятно всё же вышло, – сказала Оксана, когда мы обратно шли, – зачем этот коряк нас убить захотел, я не поняла… и почему росомаха на него бросилась, тоже…
– В жизни много загадок, – философски ответил я, – и не на все есть ответы… почему он убить нас захотел, он же ясно сказал – приказ такой получил. А насчёт росомахи, боюсь, мы никогда не догадаемся. Медведь с волком ещё тут где-то недалеко должны быть, так что надо держать ухо востро.
Земля была несложная для копки – только травяной покров сверху немного мешал, а дальше пошёл сплошной песок без единого камня. Могилу я выкопал за полчаса… вдвоём с Оксаной аккуратно перетащили коряка в яму (я думал, она будет кукситься при виде мёртвого тела, но обошлось), туда же определили росомаху, закопал всё обратно всего за пять минут.
– Крест бы ещё тут полагался бы… – заметила Оксана, – у него крестик на груди был, значит крещёный.
– Сейчас что-нибудь придумаем, – ответил я и начал придумывать…
В том же научном корпусе нашёл в кладовке три доски подходящего размера и соединил их проводом ПВХ, его в нашей лаборатории две большие бухты имелись.
– Не помнишь, – спросил я у Оксаны, – на каком расстоянии от верхушки их крепить надо?
– Я и не знала никогда, – ответила она, – но я думаю, большой разницы нет, крепи, как получится – Коска наверно не обидится.
Прикрепил, как получилось, верхнюю планку примерно на четверти длины, а среднюю, которая наискосок, в середине. Воткнул получившуюся конструкцию в могильный холмик перекрестился три раза и сказал что-то вроде «покойся с миром», но этом похоронный церемониал мы и закончили. А тут и ворон вернулся, спикировал с небес и приземлился возле самой могилы.
– Всё правильно сделали, молодцы, – похвалил он нас, – а мичман на подходе, минут через десять-пятнадцать появится. Может ему навстречу выйти, тогда быстрее встретитесь.
– Как он там на вид-то? – справился я.
– Да всё как обычно.
– Ну тогда мы пошли ему навстречу… хотя нет, давай засядем в том месте, где дорога в бухту спускается, я на него посмотрю издали, мало ли что с ним там произошло, вдруг он, как Коска, на нас кидаться начнёт?
– Тогда и оружие не помешало бы, – логично предположила Оксана.
– Правильно, ружьишко Коски возьмём. Калаш хорошо бы достать, но, боюсь, не успеем мы за ним слазить.
И мы с Оксаной залегли за двумя крупными камнями, которые в изобилии лежали на обрыве во всех местах. Мичман появился из-за скального выступа минут через десять, правильно Кеша время рассчитал. На вид он был абсолютно нормален, шагал быстро и чётко, как на плацу возле казармы. Оружия на виду не держал, хотя, насколько я помнил, пистолетик-то у него при себе был, когда мы уходили на разведку.
– Ну как, – спросила меня Оксана, – будешь его прощупывать или сразу навстречу пойдём?
– Подойдёт поближе, я ему пару вопросов задам, – пообещал я, лихорадочно размышляя над возможными вариантами развития событий.
Когда Семён приблизился примерно на полсотню метров, я выкрикнул из своего укрытия:
– Стой, дальше идти не надо.
– Ты кто? – спросил он, остановившись впрочем.
– Антон я, Яблочкин. Оружие у тебя есть?
– Макаров есть, – ответил тот, – а что?
– Вытащи его и положи на землю, а сам отойди назад на десять метров.
– А если не положу, тогда что?
– Тогда стрелять буду, – и я пальнул из одного ствола в небо, показав мичману, что мои слова не пустая угроза.
– Ты чё, сдурел? – с очень натуральным негодованием в голосе ответил мичман, – мы же с тобой вот только что по камням прыгали, зачем ты в меня стреляешь?
– Во-первых, не в тебя, а предупредительным в воздух, – сказал я, – а во-вторых, с тех пор, как мы по камням прыгали, очень много чего произошло… не очень приятного… так что я для начала хочу убедиться, что ты это тот самый мичман. И что у тебя никаких нехороших замыслов нету…
– Ну вот он, мой Макаров, – ответил Сёма, кладя пистолет на камешек, – отхожу на десять метров, теперь убедился?
Я вылез из своего укрытия, Оксана знаком показал, чтоб сидела пока тут, и спустился к воде. Взял пистолет, проверил обойму (не хватало двух патронов), засунул его к себе в карман, потом обратился к мичману:
– Контрольный вопрос – о чём мы говорили на пикнике в день ВМФ?
– Мы много о чём там говорили, – хмуро откликнулся он, – что именно тебя интересует?
– Про бунт на базе, – сделал я уточнение, – когда он был и что именно там произошло?
– Ну три года назад, – буркнул мичман, – матросики-кавказцы штурмовали офицерскую казарму.
– Всё, проверка окончена, – сказал я, – пошли на базу. Но Макарова я тебе всё-таки пока не отдам. Мало ли что.
И тем не менее спиной поворачиваться к Семёну я таки опасался, всё время хотя бы в полоборота к нему находился. Мы поднялись на откос, Оксана вылезла из своего укрытия и присоединилась к нам.