– Бред, – донеслось из-за двери, – а где в таком случае зрители? Я что-то ни одного не видел.
– Все наши похождения снимают с беспилотников…
– С чего? – переспросил мичман.
– С автономных летательных аппаратов, они под птиц замаскированы. У каждого такого аппарата в брюхо вделана кинокамера, а потом это дело передаётся куда-то в центр, уж он-то и транслирует картинку зрителям.
– Ну видел я больших птиц в последние пару дней, – неуверенно сказали из-за двери, – ещё подумал, что у нас вроде бы ни орлов, ни кондоров сроду не водилось… а ещё какие-то доказательства этой версии есть?
Я призадумался, а потом переадресовал этот вопрос Кеше – ты ж всю эту байду придумал, тебе и выкручиваться. Кеша думал недолго:
– Есть и ещё одно доказательство, железобетонное, – сказал он двери, твёрдо выговаривая слова, – и если мы договоримся и ты перестанешь стрелять, вот тогда мы вместе выйдем на свет божий, и я тебе это доказательство предоставлю.
– Хорошее предложение, – поддержал я Кешу, – соглашайся.
– Уговорили, я согласен, – раздалось из-за двери.
– Стой-стой, – подала вдруг голос Оксана, – а где гарантия, что он будет соблюдать эту договорённость – выйдем сейчас на берег, он нас там и перестреляет, как цыплят…
– А и верно, – почесал затылок я, – слышь, Сёма, как там насчёт гарантий?
– Не будет вам никаких гарантий, – ответил он, – ведь и вы запросто можете меня из калаша положить, правильно?
– Тоже верно… – задумался я, – как же нам быть-то?
Кеша неожиданно предложил свой вариант:
– А давай так – ты выстреливаешь все патроны из своего ПМа… и про ружьишко не забудь, я помню сколько там запасных патронов было. А Антон разряжает рожок АКМ в стенку… одиночными, чтобы посчитать можно было. После этого у нас оружие бесполезным становится, и мы дружно выходим из этого подземелья искать новые доказательства.
– А что, мне нравится, – сразу согласился я, – а тебе как, Семён?
– Я ж не знаю, может у вас ещё один рожок где-то припрятан, – раздалось из-за двери.
– Да и у тебя дополнительная обойма тоже может быть, – ответил ему я. – Стопроцентную гарантию только страховой полис даёт, так что предлагаю рискнуть и поверить друг другу.
– Ладно, чёрт с вами, считайте, – глухо сказал мичман из-за двери и начал стрелять.
Я насчитал пять выстрелов.
– А ещё три?
– Так один американцу достался, а два я в дверь разрядил ещё до этого.
– Хорошо, наша очередь, – и я начал пулять одиночными, стараясь, чтоб они в стойки стеллажа входили, ну его, эти возможные рикошеты от бетонных стен.
27 раз всего выстрелил, потом сказал:
– Еще была очередь из трёх штук, когда я тебе доказывал, что оружие у нас есть.
– Нормально, – сказала дверь, – теперь так – я выхожу первый и поднимаюсь на обрыв. Через пять минут идёте вы и остаётесь внизу. Разговаривать будем на расстоянии, там всего метров десять, услышим. Вы показываете мне ваше бетонное доказательство, далее действуем по обстоятельствам.
– Годится, – ответил за всею нашу кампанию я, – приступай.
Из подземного хода послышались осторожные шаги, которые вскоре стихли.
– А я бы ему всё-таки не очень доверяла бы, – начала размышлять вслух Оксана, – неадекватный он какой-то, вдруг у него есть запасные патроны…
– А ты что скажешь? – спросил я у Кеши. – Тут важно мнение каждого, так что давай, высказывайся.
Кеша почистил клюв о крылья, перелетел со стола поближе к двери и ответил:
– А у нас какие-то другие варианты есть? Всю оставшуюся жизнь что ли в этом бункере сидеть предлагаете? Так я не согласен.
– У меня есть вариант развития, который возможно всех устроит, – сказал я. – Кеша вылетает первым, контролирует, что там делает мичман и есть ли у него запасная обойма, потом возвращается и сообщает нам. А уж тогда, в случае положительного ответа, мы выходим на белый свет и продолжаем диалог.
– Меня как живую приманку решили использовать? – усмехнулся ворон, – ну-ну… я в принципе не против, мичман в меня всё равно не попадёт, даже если очень захочет. Лады, я полетел.
И он выпорхнул в дверь, которую я освободил от фиксирующей её табуретки. Наступило тяжёлое молчание. Через пару минут Оксана не выдержала первой:
– Так, что там за жизнь в вашем 2017 году, рассказал бы, раз уж у нас время свободное образовалось.
– Да пожалуйста, – пожал плечами я, – социализма больше нет, весь вышел тридцать лет назад, сплошной капитализм, но с элементами советского образа жизни… работа почти у всех есть и потерять её как-то никто и не боится. Обучение и медицина в принципе бесплатные, но тоже с особенностями – если хочешь действительно вылечиться или научиться, лучше доплатить.
– А зарплата какая у вас в среднем?
– Сейчас где-то в районе 45 тысяч.
– Тысяч чего?
– Рублей естественно, но курс нашего рубля к теперешнему где-то один к двести, так что это 225 рублей, если перевести.
– А с жильём как? Тут-то у нас, как сказал Булгаков, жилищный вопрос всех испортил.
– Бесплатно ничего не дают, врать не буду… ну почти ничего, кое-где такие реликты вроде остались, а остальные решают этот вопрос финансово-кредитным образом. Стандартная двушка в новостройке стоит в районе трёх миллионов…
– Это 15 тысяч на наши, – присвистнула Оксана, – и откуда ж они такие деньжищи берут?
– Копят или в кредит, называется ипотека. Если покупать, кстати, на стадии строительства, то чуть не вдвое дешевле получается, но тут свои подводные камни есть.
– Ясно, – задумалась Оксана, – ты про себя лучше бы рассказал, кем ты там был, сколько получал, что насчёт семьи?
– Семьи не было, развёлся лет десять назад. Работал ведущим аналитиком в одной довольно крупной конторе, коя специализировалась на пищёвке…
– На чём?
– Ну на пищевой продукции – в основном растительное масло, зерно, мука. Не продажа-покупка, сами делали. Получал примерно в районе стольника.
– Это значит пятьсот рублей на наши? – быстро подсчитала Оксана, – неплохо. А машина у тебя была?
– А как же, самая последняя Мазда СХ-5, внедорожничек такой бюджетный.
– Что значит бюджетный?
– Значит не сильно дорогой, но и не совсем уже эконом-эконом. Всё, что надо для хорошей жизни там было.
– А что надо для хорошей жизни? – уточнила она.
– Ну например климат-контроль… кондиционер, значит, в продвинутом виде – можно устанавливать желаемую температуру воздуха и для каждого пассажира в отдельности. Ещё что? Электрические стеклоподъёмники для каждой двери, круиз-контроль… это когда по трассе долго едешь, можно задать скорость и убирать ногу с педали, само поедет. И ещё бортовой компьютер, мультимедийная система, навигатор, камера заднего вида, парктроник и обогреватель переднего стекла, зимой очень нужная штука. Ну и привод на все четыре колеса, конечно.
Оксана некоторое время попереваривала большой объём информации, пока не сгенерировала новый вопрос:
– И во сколько же эта музыка тебе встала?
– Не так, чтобы очень напряжно, около двух лимонов…
– Миллионов, то есть, – перевела она мой сленг. – Двадцать месяцев твоей работы…
– У меня и другие источники заработков есть, – скромно продолжил я, – на бирже, например, ещё поигрываю. Так что меньше, чем двадцать-то.
– У вас это тоже запросто делается?
– Абсолютно. Полчаса времени, и ты обладатель счета в какой-нибудь инвест-компании, еще десять минут, и на твоём счету выбранные акции, хочешь российские, хочешь иностранные. Дальше, правда, возникают определённые нюансы, но если в целом считать, но 10 % годовых достигаются без вопросов.
– Неплохо вы там устроились, – с некоторой натугой сказала Оксана, – а как вы там в целом живёте? Как развлекаетесь, например?
– Развлекуха у нас сейчас одна на всех, интернет называется.
– Я что-то такое слышала, но не очень отчётливо.
– Он и сейчас уже есть – разработка минобороны США, всемирная компьютерная сеть, устойчивая к повреждениям. Ну если вдруг начнётся атомная война и вероятный противник расхерачит половину страны, то чтоб другая половина могла продолжать обмениваться данными.
– Ты меня сейчас не пугай – какая ещё атомная война?
– Да не было её, успокойся, я же говорю – и противник вероятный, и война вероятная… короче интернет у нас там, как у вас сейчас газеты, радио, телевидение, кинематограф, библиотеки, калькуляторы, игрушки, публичные дома и вечера встреч для молодежи и тем, кому за 30, вместе взятые.
– О, как, – озадаченно ответила Оксана, – и как же он заменяет публичные дома?
Но ответить я ей не успел, потому что вернулся Кеша и с порога прокаркал:
– Не обманул мичман, нету у него больше никакого оружия.
– Значит, мы выходим на поверхность, – сказал я.
– Может всё же по очереди? – внесла поправку Оксана, – сначала я, потом ты – а то мало ли что…
– Убедила, – отвечал ей я, – только сначала всё-таки я, мужик я, в конце концов, или кто?
Так мы и прошли гуськом до того места, где заканчивался подземный ход и начинались скалы.
– Я пошёл, а ты сиди тихо и жди, чем наш разговор закончится, поняла?
Оксана согласно кивнула, а я вылез на свет божий, зажмурясь от яркого после подземелья солнечного света. Когда зрение восстановилось, я увидел мичмана, он стоял, как мы и договорились, на вершине скалы, по прямой между нами было не десять конечно, но и не больше пятнадцати метров.
– Давай своё доказательство, – крикнул он сверху, даже и не крикнул, а громко сказал, ветра не было, слышимость поэтому была отличная.
– Щас дам, – откликнулся я и посмотрел на Кешу.
Тот кратенько пересказал мне, что он там имел ввиду, когда обещал железобетонность, и я в целом с ним согласился, хотя определённые натяжки всё же в этом ответе были. Ну да делать-то нечего, надо отвечать за базар.
– Нам придётся вернуться на базу, – крикнул я мичману, – только ты впереди пойдёшь, а то мало ли что…