– Дрон, сигнал видишь? – на всякий случай спросил Антон.
– Да! – выдавил Дрон, словно тащил вертолет на своих плечах.
– Давай, Василий! – подбодрил Антон. – У тебя получится!
– А-а! – со злорадством протянул Дрон. – Как что, так сразу Василий! Может, к концу полета и отчество мое вспомнишь?
Антон улыбнулся. В это время вертолет завалился на нос. Их стало болтать так, что, казалось, сейчас отлетят лопасти. Он схватился за поручень. Сигнальный огонь погас. Его сменил второй. Однако Василий никак не мог выровнять машину и снова стал набирать высоту.
– Куда? – рявкнул Антон.
Но Дрон его не слушал. Выписав немыслимый пируэт, он зашел на поляну уже с другой стороны.
Антон весь взмок. Тем временем в окнах домов стал загораться свет.
Площадка, которую они выбрали для посадки, с высоты казалась крохотной. Антон покосился на Дрона. В зловещем розовом свечении восхода Василий показался ему монстром из детских мультиков. Земля приближалась. Вот уже он различил бегущих от аула Шамана и Джина. В центре поляны сидел на корточках Стропа. Несмотря на все усилия Дрона, посадка оказалась жесткой, но стойки уцелели. В салон ворвался запах горелого керосина, а грохот стал сильнее. Это открыли дверь. Антон обернулся. В салоне было темно. В попадающем через иллюминаторы свете он различил мечущиеся фигурки. Потом в проходе возник Туман и кивнул, давая понять, что все сели. На то, чтобы занять места, чеченцам понадобилось меньше минуты.
– Пошел! – весело, словно извозчику, крикнул Антон Дрону. В тот же момент его вдавило в кресло.
– Поехали! – выдавил из себя Дрон.
Земля стремительно удалялась.
– Давай на три с половиной, и по ущелью, – принял решение Антон. – Здесь высота гор три семьсот.
– Надо выше, – забеспокоился Дрон. – Страшно!
– Держись на одинаковом удалении от гребней! – заволновался Антон, когда увидел, как расположенная справа гора стала стремительно надвигаться.
– Я что, всю жизнь небу посвятил? – не выдержал Дрон. – Ветер сносит вправо!
– Давай выше! – Антон старался говорить спокойно. Однако голос срывался. Дрон явно не справлялся. Неужели они не рассчитали свои возможности?
– Еще прибавим! – прохрипел Дрон и потянул ручку на себя. – Я на такой высоте не летал.
– Надо же когда-то начинать! – крикнул Антон.
– Четыре, – выдавил из себя спустя некоторое время Дрон.
– Валяй, как знаешь, – разрешил Антон и обернулся к сидевшему на откидном сиденье в проходе Туману. – Что там Джин?
Находясь под впечатлением неуклюжего взлета, майор сначала пожал плечами и наклонился вперед, потом спохватился:
– Муртаби и Баштар Кушалиев уничтожены.
Удовлетворенный ответом, Антон сел прямо.
Стрелка высотомера приближалась к указанной отметке. Антон посмотрел на карту. Следующая высота находилась уже над территорией Чечни. Ее высота – почти две девятьсот. Значит, можно спуститься до трех с половиной. Внизу, между гор, было еще темно, лишь вершины слепили своей белизной.
Через десять минут полета миновали границу. Шли над безлюдной горной местностью. Угрюмые, местами цементного цвета горы медленно проплывали внизу. Кое-где можно было увидеть прямоугольники крыш горных селений, соединенных между собой извилистыми нитями дорог. Впереди в сиреневой дымке виднелась равнинная часть. Стекла кабины стали покрываться белым налетом изморози. За бортом было минус пятнадцать. Еще чуть-чуть, и будет критическая для этого типа машин температура, при которой наступает обледенение.
Антон посмотрел на секундомер. В воздухе они находились тринадцать минут. Наверняка их уже заметили наземные наблюдатели пограничников. Внизу, между двумя параллельными хребтами, Антон различил реку.
– Дрон, – Антон посмотрел на Василия. – Держись над Аргуном.
– Понял, – кивнул Дрон.
– Снижайся, – приказал Антон.
Внутри все сжалось. Уши то и дело закладывало. Земля стремительно приближалась. Дрон напряженно вглядывался вперед, пытаясь найти удобное для посадки место. Вскоре, поднимая винтами в воздух листву и сухую траву, они зависли над небольшой лужайкой между двумя поросшими лесом возвышенностями. Дрон пытался вывести вертолет в центр, но его сносило то в одну, то в другую сторону.
– Ну, ты чего? – заволновался Антон.
– Сейчас! – прохрипел Дрон и убрал обороты.
Сильный удар заставил Антона вскрикнуть. Из глаз полетели искры. Он с трудом отстегнул ремни и стал пробираться в грузовой отсек, но споткнулся о стоявшего на четвереньках Тумана.
– Ты как? – Антон нагнулся к нему.
– Нормально, – отмахнулся майор и быстро встал.
Двери были уже открыты, в них выпрыгивали спецназовцы.
Антон оглянулся на Дрона. Тот пробирался следом.
– Готовь вертолет к подрыву, – приказал Антон.
Оказавшись снаружи, он огляделся. Пригибаясь, спецназовцы рассредоточивались, занимая позиции вдоль кромки леса в готовности отразить нападение противника с любого направления. Мало ли. Здесь, в предгорье, еще полно разрозненных банд, состоящих из людей, которым нечего терять.
Зураб Капанадзе был на седьмом небе. Несмотря на торжественность обстановки, он глупо улыбался и ничего не мог с собой поделать.
«Ну и пусть! – наконец подумал Зураб и перестал сдерживать эмоции. – Все понимают его и разделяют эту радость».
Он стоял рядом с президентом, который зачитывал указ о его награждении высшим орденом Грузии. На установленных полукругом стульях сидели заслуженные люди. Зураб не переставал удивляться. Поздравить его пришли не только коллеги, министры, руководители крупных компаний, деятели науки и искусства; в первом ряду, рядом со своими родителями, он увидел бывшего государственного секретаря США Кондолизу Райс и своего наставника Рэгги Мэйфилда. Душу переполняли гордость и восторг. Ведь все они оставили свои важные дела, чтобы личным присутствием выразить дань уважения Зурабу. Оператор перевел камеру с президента на него. Капанадзе приподнял подбородок выше и постарался сделать лицо серьезным. Все-таки на него смотрит вся Грузия. Но почему улыбка становится еще глупее? Может, снова эти русские? Что им стоит утром подсыпать через прислугу в чай психотропный препарат?
– За заслуги перед Отечеством, самоотверженный труд и, не побоюсь этого слова, решительность и смелость в борьбе за независимость нашей республики мною было принято решение наградить Зураба Капанадзе орденом Золотого Руна.
Президент взял коробочку с серебряного подноса, который держал сотрудник протокола, и повернулся к Зурабу.
– Господин президент, вы ошиблись, – быстро заговорил Зураб. – Орденом Золотого Руна мы награждаем иностранных граждан. Я же грузин. Мне положен орден Святого Георгия.
– Кто тебе сказал это? – нахмурил брови Михо.
– Ну как же, – растерялся, не зная как быть, Зураб и покосился на Мэйфилда. – Разве я не гражданин своей страны?
– Ты давно, как и я, американец. – Президент открыл коробочку, из которой вдруг выскочил и побежал по его руке огромный, мохнатый и страшный паук. – Носи на здоровье.
С этими словами Михо махнул рукой, и вот паук уже ползет по лацкану его пиджака вверх, к шее.
– А-а-а! – Зураб попытался смахнуть его рукой. Но паук оказался проворнее, и он почувствовал прикосновение его мерзких лапок на шее.
– М-мма! – взревел Зураб и бросился прочь…
– Зураб, проснитесь! Да что это с вами? – раздался где-то рядом, над самым ухом, встревоженный голос. Он открыл глаза и сел. Рубашка была мокрой от пота. Сердце стучало так, что отдавало в голове.
– Фу! – выдохнул он и огляделся, постепенно приходя в себя. – Сколько времени я спал?
– Не больше часа, – доложил помощник. – Что с вами?
– Нервы, – отмахнулся Зураб.
Зал с колоннами исчез, как и сидевшие в нем на старинных стульях люди. Не было и стоящего у трибуны президента. Капанадзе сидел на диване в комнате отдыха, которая была оборудована по соседству с его кабинетом. Он зашел сюда, когда было еще темно. Сейчас за окном вовсю светило солнце.
Зураб сунул ноги в туфли, провел по мокрой шее ладонью и уставился на помощника:
– Пришли?
– Кто? – Вахтанг часто заморгал глазами.
– Русские! Кто же еще. Или я, по-вашему, сижу здесь третий день просто ради своего удовольствия?
– Я прибыл доложить, что у нас чрезвычайное происшествие, – отвел взгляд в сторону Вахтанг.
В груди Зураба все сжалось. Он окончательно пришел в себя и сейчас увидел, что его помощник, по меньшей мере, чем-то напуган.
Зураб отстранил его рукой и встал. Взял лежащий на стуле галстук, бросил назад:
– Говори! Почему молчишь?
– Час назад русский спецназ убил Муртаби Эдиева и всех его помощников.
– Ну и что? – не понимая, почему это так расстроило Вахтанга, удивился Зураб. – Они все равно приманкой были. Пусть. Надеюсь, спецназ в наших руках? – Он выдержал паузу, давая возможность помощнику ответить на вопрос, но, не дождавшись, усмехнулся: – Или его окружили и ждут, когда Зураб Капанадзе приедет, чтобы лично руководить операцией?
Он подошел к небольшому холодильнику, открыл его, взял бутылку «Боржоми». Неожиданно ему вдруг снова стало нехорошо. Причем на этот раз от вида Вахтанга.
– Что? Почему ты молчишь?!
– Русские захватили вертолет и улетели…
– Как? – не веря своим ушам, Зураб шагнул к Вахтангу. – Повтори, что ты сказал!
– Спецназ улетел. – Вахтанг втянул голову в плечи. – С нашей стороны потерь нет. Только один контуженный взрывом рядовой взвода связи. Подвижной командный пункт управления и второй вертолет выведены из строя и, по последним данным, восстановлению не подлежат.
В следующий момент бутылка с минеральной водой пролетела над самым теменем помощника и с грохотом разбилась о дверь в туалет.
– Вас ждет англичанин, – пролепетал Вахтанг и вылетел из комнаты отдыха в кабинет.
Зураб некоторое время стоял, приводя свои мысли и чувства в порядок, потом расстегнул и снял рубашку, стянул с себя мокрую от пота майку и отправился умываться. Ополоснувшись по пояс холодной водой, он открыл шкаф, снял с плечиков новую сорочку, подошел к зеркалу. В комнате отдыха, оборудованной на особый период для каждог