Воцарилась тишина.
– А где эта королева красоты, а? – с интересом спросил Костян. – Которая нашего Царя нагнула?
– Да вот! – Марго кивнула на крыльцо. – В очках и с такой косой идиотской.
Наши посмотрели туда, затем на меня, а потом как заржали одновременно – словно табун лошадей.
– Капец! Вот это да! Лоханулся ты, братан! Не, ну молодец девка! Придумала, чем запомниться!
Пацаны хохотали до слез, наперебой обсуждая мои постельные таланты, вернее, их отсутствие, а у меня начали гореть щеки и стало неприятно колоть в груди. Ненавижу, ненавижу, когда надо мной смеются. Терпеть этого не могу. Все, что угодно, но только не это.
– Хватит ржать, дебилы! – тяжело сказал я. – Говорю ж, устал тогда. Выпил много.
– То есть типа сейчас ты бы ее завалил?
– Конечно, – сказал я не очень уверенно, почему-то вдруг вспомнив упрямую маленькую ладошку, которая отводила мою руку от молнии брюк. Очень непреклонно, надо сказать, отводила.
– Так давай проверим! – с обманчивой мягкостью предложил Саня, приобнимая Марго за узкую талию. – Две недели на то, чтобы очкастая тебе дала.
– Нормально называй ее, – буркнул я.
– Да мне пох, не мне же её это самое. Так согласен? Или зассал?
Парни лыбились, явно ожидая, что я откажусь. А вот хрен вам!
– Согласен.
– А если за две недели не справишься, попробую я, – Стас, прищурившись, на меня посмотрел.
– Внезапно. Что, у тебя к ней любовь с интересом нарисовалась?
– А не твое дело!
Набычившись, мы смотрели друг на друга.
– Какие доказательства мы принимаем? – вдруг деловито поинтересовалась Марго.
– Фотка, – подумав, решил Саня, – их вдвоем в кровати. Ну и девок потом порасспрашиваем, чтобы все точно было.
– Идет, – кивнул я без особого энтузиазма. Идея, конечно, идиотская, но… Но под всеми этими ужасными тряпками и очками девочка была довольно миленькой, и я действительно был бы не против с ней покувыркаться. Учить только придется, опыта у нее нет никакого, но это мне никогда не мешало, а наоборот – приятно волновало. А еще у меня был козырь, о котором ребята не знали: Мышонок в меня явно была влюблена. Так что задача при внимательном рассмотрении оказывалась простой. Очень простой. Думаю, за пару дней управлюсь – двух недель даже много.
На большой перемене нашел кабинет, где занималась группа Мышонка, и направился туда. Мне повезло – Кристина сидела там и что-то читала. Кроме нее, в аудитории тусовалось всего несколько человек, Ленки не было (и отлично! Еще скандала мне не хватало!) – короче, идеальный расклад для подката.
– Привет, – специальная улыбка, специальный тон голоса, специальный проникновенный взгляд.
Мышонок коротко глянула на меня, ничего не сказала и снова уткнулась в книгу. А по закаменевшим плечикам под тонким свитером можно было понять, что я её чем-то напрягаю.
Я глянул на обложку. Гарри Поттер, в оригинале. Девочка любит сказки? Неудивительно. Такой наивный, совсем еще глупый Мышонок.
– Я тоже люблю читать книги на английском, – светским тоном заметил я, как бы между прочим придвигаясь к ней поближе, – только я больше по детективам или триллерам. А тебе нравится Стивен Кинг?
– Мне нравится, когда меня не отвлекают, – буркнула она, не поднимая глаз.
– Согласен, здесь не самое лучшее место для разговоров, – я выразительно посмотрел на ее любопытных одногруппников, которые очень внимательно прислушивались к моим словам. – Пошли после пар в кафе? Кофе попьем, про книжки поговорим…
«Ко мне домой прогуляемся», – мысленно продолжил я и внутренне усмехнулся. Девочка явно относилась к категории книжных червей. Такая, как она, вряд ли упустит шанс на интеллектуальную беседу, да еще и с парнем, который ей нравится.
– Так что, Кристина? – ослепительно улыбнулся я. – Идем?
Мышонок упрямо вскинула подбородок. На щеках горели два красных пятна, выдавая волнение, но ее голос, на удивление, не дрожал.
– Царев, – сурово сказала она, нахмурив брови, а я вдруг почему-то вспомнил, как нежно и растерянно она выдыхала мое имя, когда я целовал ее в шею. Вот в эту самую шею, которая сейчас видна в вырезе дешевого свитера. Нежная гладкая кожа, без единой отметины. Неужели я ей даже ни одного засоса не поставил? Не похоже на меня.
Ничего, исправлюсь.
– Царев, – грозно продолжила Мышонок, – дождись Лену, она придет из столовой и сходит с тобой, куда захочешь. И как захочешь. А меня оставь в покое, пожалуйста. У меня полно дел.
Я даже не сразу сообразил.
Она мне…отказывает? Не хочет со мной идти?
Видимо, у меня было очень глупое выражение лица, потому что вокруг раздались сдавленные смешки первокурсников. Нашли, блин, клоуна!
Я оглянулся, смерил их свирепым взглядом, и смех моментально исчез.
– Нафиг эту Лену, я к тебе пришел, – тихо и зло проговорил я, наклоняясь к ней так близко, что ощутил ее запах – что-то нежное, весеннее, словно аромат цветущих ландышей. Совсем не похожий на яркие резкие духи, которыми щедро поливались почти все наши девчонки.
Мышонок вздрогнула, за стеклами очков плеснула паника. Но, надо отдать ей должное, справилась она с ней довольно быстро.
– Как пришел, так и уйдешь, – яростно ответила она, – good riddance (англ – скатертью дорожка).
И нет, судя по тону, флиртом это не было. Скорее внятным «пошел нафиг».
От злости у меня побелело перед глазами, пришлось несколько раз сжать и разжать кулаки, чтобы успокоиться.
Дура! Идиотка!
Что за недотрогу она вдруг из себя начала строить? Пару дней назад без вопросов со мной под одно одеяло легла, а теперь изображает оскорбленную добродетель! Гребаная заучка. Как же она бесила меня сейчас! Слов в голове не было, одни маты.
И я не отказал себе в удовольствии очень грубо выругаться. На английском. Слышали бы меня сейчас мои преподы из Concord College, точно заставили бы рот с мылом мыть!
Судя по озадаченному лицу Мышонка, далеко не все слова ей были знакомы.
И вовсе не факт, что она найдет их в словаре.
А если все-таки найдет, наверняка покраснеет до самых корней своих зализанных волос.
– Пока, – ухмыльнулся я, – приятно было поболтать! Подружкам привет.
И ушел. Спокойный и расслабленный внешне, но такой злой внутри, что прям не стоило ко мне сейчас подходить.
Выскочил на улицу, искренне мечтая кого-нибудь отметелить. Жаль, в зал только вечером – сейчас было бы круто на спарринг выйти, пар выпустить.
Окей, Мышонок, ты внезапно оказалась более сложной добычей, чем я думал вначале. Но теперь добиться твоего «да» – это вопрос моей личной гордости. И поверь, у меня в этом деле столько опыта, что шансов у тебя нет. Ни единого.
Глава 8. Что такое осень? Это лужи…
Я торопилась на пару, проклиная и погоду (холодно, мокро, противно), и тротуары без нормальных ливневок (тут не лужи были после дождя, а целые океаны!), и себя – задумалась и вышла на одну остановку позже. А теперь приходилось идти вдоль дороги, в основном балансируя на бордюре, потому что лужи, словно вражеские войска, окружали меня со всех сторон.
О чем же я задумалась так глубоко, что даже проехала свою остановку? Ох, можно и не спрашивать. Со вчерашнего дня, когда Царев зачем-то притащился к нам в аудиторию и стал со мной заигрывать, я думала только об одном. Об этом бессовестно красивом парне, который вызывал во мне целую бурю самых разных эмоций. Что ему от меня надо? Я не стала краше за эти пару дней, не стала доступнее – он еще со вписки должен был понять, что за краткосрочными удовольствиями надо идти к другим девочкам. Я для этого слишком неопытна и слишком принципиальна.
Так зачем эти танцы вокруг меня?
Ответа не было.
Я замешкалась на бордюре и не успела вовремя среагировать на то, что за моей спиной, ревя мотором, неслась по дороге какая-то большая машина. А водитель, вместо того чтобы объехать лужу, наоборот влетел в нее на полной скорости, и меня с ног до головы окатило холодной грязной водой.
– … – неожиданно громко сказала я и едва не зажала себе рот, как будто кто-то меня сейчас за это слово наругает. Господи, кошмар какой! Может, это как-то можно оттереть?
Я с отчаянием оглядела мокрую насквозь штанину джинсов и точно такой же рукав куртки. Как я пойду в таком виде в универ? Даже если наплевать на взгляды со стороны, то это все равно не вариант: я просто замёрзну четыре пары подряд сидеть в мокром. Ну что ж мне так не везет сегодня?! Надо ехать обратно домой и переодеваться. Еще сорок минут в переполненной маршрутке, причем в мокрой и грязной одежде. Я чуть не заплакала от того, как ужасно все это выглядело.
Бедная я, бедная…Несчастная и невезучая Кристинка!
Я так самозабвенно себя жалела, что даже не обратила внимание на то, что окатившая меня машина не уехала.
– Эй, прости, я случайно!
Я в изумлении подняла голову. Мне этот хрипловатый голос уже везде начинает чудиться. Но вот сейчас перебор! Не мог же за рулем этой тачки и в самом деле сидеть…
– Это ты что ли, Мышонок? Блин, прости, не хотел! – Кирилл уже вылезал из своей дорогой машины, и на лице у него было искреннее раскаяние. – Тут дорога такая мерзкая, у меня колесо в яму попало. Сильно промокла?
Да что ж такое. Если минуту назад я была уверена в том, что нет ничего хуже, чем стоять мокрой и грязной на улице, то сейчас я поняла: есть. Стоять мокрой и грязной, когда на тебя смотрит Царев. Это унизительнее в разы, пусть даже он и сам виноват в том, что облил меня.
– Просто аккуратнее надо ездить, – прошипела я, ужасно злая и от самой ситуации, и от своего жалкого вида. – А ты так гоняешь, как будто уже умирал и тебе понравилось!
Кирилл неожиданно рассмеялся:
– Ого, ты даже язвить умеешь. Забавный ты персонаж, Мышонок. Давай залезай в машину, я постараюсь компенсировать все причиненные неудобства.
– У меня пара через пять минут, – растерянно проговорила я, не двигаясь с места. Его предложение настолько застало меня врасплох, что даже злость куда-то исчезла.