т.
– Да, ты, наверное, прав, – я поежилась, обхватывая себя руками. И правда жаль, что я не взяла куртку – было бы гораздо теплее.
– Замерзла? – Кирилл был так близко, что не мог не почувствовать, как я дрожала.
– Ага, – я не видела смысла скрывать очевидное и старалась хотя бы зубами не стучать.
– Черт, у меня ни куртки с собой, ни толстовки…Давай я тебя хоть обниму. Будет теплее, правда. Видела же, какой я горячий.
Я колебалась до тех пор, пока кожа не покрылась ледяными мурашками и очередной порыв ветра не заставил меня громко лязгнуть зубами. Да черт с ним! Здоровье важнее.
– Обнимай.
И тут же оказалась прижатой к горячей твердой груди Кирилла.
Ровное тепло проникало в меня через тонкую влажную кофту и волнами расходилось по телу. От Царева пахло дождем, сигаретным дымом и солоновато-терпким запахом пота, но это почему-то было приятно. До такой степени, что я боролась с желанием прижаться лицом к его крепкой загорелой шее и вдохнуть глубоко этот запах. Набрать его полные легкие.
Тело напряглось, точно перетянутая струна – я боялась даже на миллиметр сдвинуться. Качнешься вперед – уткнешься носом во вкусно пахнущую шею, сделаешь шажок назад – впечатаешь тело в горячие тяжелые ладони, обнимающие сзади. Так что я просто замерла неподвижным истуканом.
–Крис, я же просто тебя обнимаю, ничего больше не делаю, – шепнул он. – Ну расслабься, а?
Интонация и слова были иронично-насмешливыми, как всегда у Кирилла. Вот только тон голоса не соответствовал – был непривычно низким и хриплым.
– Я не могу, – тихо призналась я, – с тобой фиг расслабишься.
– Почему?
Я не собиралась этого говорить, но то ли горячее дыхание, опаляющее висок, к этому располагало, то ли дурманящая близость чужого тела, то ли то, что мы будто спрятались ото всех за этим ливнем…
В общем я вдруг ляпнула то, что думала на самом деле:
– Потому что, Царев, ты весь такой…ну…как будто идеальный, понимаешь?
– Я?!
Я кожей почувствовала его искреннее изумление, он даже отстранился немного, чтобы заглянуть мне в лицо:
– Ты серьезно, Мышонок? И в каком это месте я идеальный?
– Во всех, блин, – пробурчала я, смущенно отводя взгляд. Вот лучше бы молчала! Но если уж начала, надо договорить…
– Ты красивый, умный, популярный, у тебя ни с чем нет проблем, тебя все любят, ты в любом месте, даже на нашей даче, чувствуешь себя как король. И ведешь себя так же! Любой девушке, если она не идеальная инстакрасотка, рядом с тобой неуютно.
– И что, тебе со мной тоже неуютно? Все время? – тон у Кирилла был холодным, неприятным, можно было бы даже подумать, что он обиделся. Но только на что? Я ведь ничего плохого не сказала, даже наоборот.
– Крис, – он слегка тряхнул меня, заставляя отвечать. И я уже раскрыла рот, чтобы сказать «Да, всегда!», но потом вдруг вспомнила, как застряла в окне туалета спортивного клуба, а Кирилл, беззлобно ворча, меня оттуда вытаскивал. Мы тогда были будто два взломщика и неуютно нам вместе не было. Скорее было весело. Потом вспомнила, как мы мчались по дороге и подпевали песне «Sundara Karma» и как было странно-щекотно и очень приятно внутри. Ну а когда целовались до одури в Маринкиной квартире, вообще никакой неловкости не было. Только горячее ласковое желание. Неловкость пришла уже утром…
– Нет, не всегда, – вынуждена была признать я.
Кирилл снова притянул меня ближе к себе и целомудренно коснулся губами виска.
– Хорошо.
Мы замолчали. На какое-то время во всем мире из звуков остались только невнятный лепет дождя и наше дыхание.
– Зря ты так думаешь, Крис, – вдруг глухо сказал он. – Нихрена я не хороший, только и умею, что впечатление производить…
– Я и не говорила, что ты хороший, – эхом отозвалась я, – под идеальностью я имела в виду твой внешний образ. Внутри же…
Я не договорила, но этого было достаточно: Кирилл закаменел, и его ладони на мгновение сильно сдавили мою талию, но потом он, видимо, взял себя в руки. И что-то решил.
– Прости за тот раз, – медленно и тяжело проговорил он, нервно кусая красивые губы, – я не должен был тащить тебя в кровать. И вести себя так утром.
Как же это отличалось от тех фальшивых извинений, которые Кирилл щедро раскидывал передо мной неделю назад, весело ухмыляясь при этом. Сейчас мне действительно казалось, что ему жаль. Ну…хотя бы немного.
– Поверь, – хрипло продолжал он, – тогда я был дебилом, а сейчас…сейчас бы я совсем иначе распорядился этим шансом. И уж точно никуда тебя утром не отпустил.
Против воли сердце заколотилось сильнее.
– Но все случилось, как случилось, – прерывающимся шепотом ответила я, боясь поднять на него глаза. А потом все же не выдержала и посмотрела: обычно серые, сейчас его глаза были темными, как грозовое небо, и такими же опасно-притягательными. Знаешь, что молнией шарахнет, а все равно оторваться невозможно.
От дождя его длинные ресницы слиплись стрелочками, став еще темнее, волосы тоже намокли и начали чуть виться на концах, а на щеке по-прежнему была темная полоса. Я не удержалась. Легко провела пальцем, стирая грязь, и Кирилл вздрогнул от моего прикосновения. Я всем телом ощутила, как он дернулся, и интуитивно поняла: не от того, что ему неприятно. Наоборот.
И это так меня ошеломило, что я поцеловала его. Мокрые от дождя губы ощущались прохладными на контрасте с горячим языком, так легко и правильно скользнувшим в мой рот, будто мы просто продолжили начатый когда-то поцелуй, идеально совпадая в нем друг с другом. Меня вело от его умелого напора, пронзало мурашками от втиснутых в меня бедер, от ладони, которая уверенно легла на мой затылок и притянула еще ближе, заставляя углубить поцелуй.
В ушах шумело от биения крови, поэтому я не сразу поняла, что дождь кончился. И как только я это поняла, ко мне будто вернулось сознание. Я отшатнулась от Кирилла, сбросив с себя его руки.
– Крис, – ласково позвал он меня.
– Прости, мне жаль, – я старалась казаться взрослой и циничной, но похоже, что у меня плохо получалось, – я не должна была тебя целовать. Забудь.
– Крис…
– Дождь кончился. Пошли – а то нас там бабушка заждалась.
И не дожидаясь его ответа, развернулась и зашагала обратно к даче.
Если бабушка и поняла, что между нами что-то произошло, то виду не подала. Поохала, что мы промокли, поругалась, что не позвонили ей, потом разогрела обед и быстренько покормила нас. А пока мы ели, быстро доделала оставшиеся мелочи: вынесла на улицу пакет с мусором, перекрыла газ и воду и переоделась.
Внезапной новостью для нас обоих стало то, что бабушка, оказывается, собиралась возвращаться в город своим ходом – на автобусе. Да, да, с пакетом неспелых помидоров, коробкой кабачков и двумя тыквами-переростками. На вопрос, почему она не хочет, чтобы Кирилл ее подвез, бабуля заявила, что это ужасно неловко и вообще она не хочет нам мешать.
Обаятельный Царев в два счета уговорил бабушку ехать с нами, без малейшего недовольства на лице забил багажник своей шикарной машины дарами осени, и мы выдвинулись обратно в город. Бабушке и правда было неловко, она ерзала на заднем сиденье, пытаясь занять там как можно меньше места, и от смущения тараторила всю дорогу, не закрывая рта.
Кирилл вежливо её слушал, задавал уточняющие вопросы, но при этом как будто был не здесь. Лишь изредка он выныривал из задумчивости и бросал на меня тяжелый изучающий взгляд, от которого внутри все вспыхивало огнем. Зачем я его поцеловала? Что за мазохизм? Натертые щетиной губы до сих пор горели, а на языке фантомно ощущался его вкус. И я с ума сходила, потому что хотела еще. Ужасно хотела.
– Вот тут останови, Кирюша, не заезжай во двор, я сама дойду, – засуетилась бабушка.
– Баб, ну чего ты, – протянула я раздраженно.
– Даже не думайте, Лидия Михайловна, я до дома вас довезу, – твердо возразил Кирилл, никак не отреагировав на уменьшительную форму своего имени.
Он помог ей дотащить до квартиры урожай и даже совершил невозможное: отбрехался от двух кабачков, которые бабушка вознамерилась ему вручить. Я его после этого прям зауважала, на моей памяти еще никому этого не удавалось. Бабушка явно прониклась к Кириллу. Жаль. Будет теперь меня про него спрашивать постоянно, а он ведь со мной ненадолго. Только до тех пор, пока ему не надоест добиваться того, что он от меня никогда не получит. Или все же… получит?
Глава 13. Сантехника вызывали?
– О чем задумалась, Мышонок?
Я вздрогнула от его голоса и поняла, что сижу, уставившись в лобовое стекло.
– Ни о чем, – торопливо ответила я, – спасибо за помощь. Отвезешь меня домой?
– Нет, здесь брошу, – саркастически отозвался Кирилл, заводя машину, а потом вдруг невзначай обронил. – Кстати, я тут живу недалеко.
Я напряглась.
– И?
– Без «и». Просто говорю, что живу тут недалеко. Если хочешь, можем заехать. Кино там посмотреть или музыку послушать.
– Музыку? – ядовито переспросила я. – Серьезно? И когда же мы будем ее слушать – до или после?
– Во время, – невозмутимо отозвался Кирилл. – Есть у меня пара огненных треков, под которые давно хотел с кем-нибудь потра…
Тут он посмотрел на меня и, не договорив, расхохотался.
– Крис, ты бы видела свое лицо! Мышонок, прости, но рано тебе со мной шуточками ниже пояса обмениваться, вот правда. Ты от любого намека моментально краснеешь.
– Тут просто жарко! – попыталась оправдаться я, чувствуя, как горит лицо.
– Не заливай, в тачке кондер работает, – усмехнулся Кирилл. – Но ты очень милая, когда смущаешься. Сразу хочется сделать вот так…
И не успела я ничего ответить, как он потянулся ко мне и поцеловал. Вкусно, жадно, правильно, как-то так, что невозможно было не ответить. Я простонала и послушно разомкнула губы, впуская его. Насладившись этим первым, немного диким поцелуем, дальше Кирилл никуда не торопился: перетянув меня к себе на колени, целовал долго и нежно. Губы, щеки, веки, шея, руки – казалось, он коснулся меня везде, умело выцеловывая узоры на коже, которая стала до болезненности чувствительной.