– Мы…договаривались…что…ты, – я не могла связно говорить и лишь горячечно выдыхала отдельные слова, едва сдерживая жалобные стоны, – не будешь…трогать…
– Ты первая начала, Мышонок, а я не железный, – Кирилл длинно лизнул меня от шеи до чувствительного местечка за ухом, и я замычала от удовольствия, окончательно потеряв всякую способность соображать. Он сносил мне крышу начисто, со всеми моими принципами, установками и правилами. Ничего не оставалось, кроме слепого глупого желания тыкаться в него носом, словно котенок, дышать им и сладко вздрагивать, принимая его ласку.
– Я еще раз повторю свое приглашение, – голос Кирилла звучал мягко, хрипло, в нем слышались опасные кошачьи нотки, – не буду обещать, что обойдется без приставаний. Но обещаю, что любое твое «нет» сразу все остановит. Будет только то, что ты хочешь.
Я тяжело дышала, как загнанный оленёнок, и таращилась на него огромными и наверняка испуганными глазами.
– Соглашайся, Мышонок, – он ласково коснулся губами моего запястья и, выдохнув, прижался к пульсирующей жилке, – на диване удобнее целоваться, чем в машине. Отвечаю.
– Ненадолго, – я отняла у него руку и осторожно потрогала пальцем свои зацелованные губы – они были странно горячими на ощупь. – Послушаем немного музыку, и ты меня отвезешь домой.
– Конечно, – Кирилл лениво улыбнулся мне, но его глаза при этом сверкнули хищным охотничьим блеском, – как скажешь, Крис. Как скажешь – так и будет.
Кирилл жил в одном из высоких красивых домов, которые надменной линией выстроились вдоль набережной, отгородившись от простых смертных кованым забором. Как только его машина подъехала к шлагбауму, тот сразу открылся, и мы въехали во двор.
Там все было как в рекламе: идеально подстриженные кусты, шикарные клумбы, деревянная беседка, четко размеченная парковка с номерами квартир, яркая детская площадка…Красиво. Как будто и не в нашем городе все это.
–Идем, – Кирилл торопливо припарковался и быстро вытащил меня из машины. Прижав меня к полированному боку тачки, жадно поцеловал и, взяв за руку, повел к дому. Казалось, он весь подрагивает от нетерпения.
На второй этаж мы взлетели без лифта. Нашарив в кармане ключи, Кирилл открывал дверь квартиры одной рукой, потому что вторая в это время оплетала мою талию, отчего внутри становилось страшно и радостно одновременно.
Кирилл распахнул дверь, шагнул в квартиру, включая свет, и тут же зло и одновременно растерянно выругался. В коридоре была вода. Огромные лужи на полу собирались в реки, моря и океаны, и все вместе это было похоже на глобальную катастрофу. Практически всемирный потоп, который, видимо, в этот раз был послан судьбой для того, чтобы я все же сдержала данное себе обещание и сберегла свою честь. Черт! Ну что за невезение!
– Стой там, – скомандовал Кирилл, стянул кроссовки и носки и босиком прошлепал в ванную. Через некоторое время оттуда раздалась длинная матерная тирада, смысл которой сводился к тому, что даже дорогие качественные трубы бесполезны, если их присоединяют кривые ленивые руки. Я вдруг поняла, что первый раз слышу, чтобы Царев матерился. Обычно он всегда находил способ выразить свои эмоции без нецензурщины, и это выгодно отличало его от большинства парней. Но сейчас, видимо, был крайний случай.
– Тебе помочь? – крикнула я.
– Нет, – он уже вышел в коридор и с отвращением оглядел творившийся вокруг ужас. – Воду я перекрыл, теперь надо позвонить дежурному сантехнику.
Кирилл тоскливо вздохнул и с силой взъерошил влажные волосы. Футболка на нем промокла насквозь и теперь красиво обрисовывала мышцы, облепляя их будто вторая кожа.
– Прости, Мышонок, форс-мажор. Романтик отменяется. Домой я тебя тоже отвезти не смогу, так что давай такси вызову и оплачу, ок?
И, не дожидаясь моего согласия, начал тыкать в телефон.
– Подожди ты с такси! Тебе же все равно эту воду надо убрать, – возразила я.
– Ну. И что?
– Давай помогу. Вдвоем все равно быстрее будет.
Лицо Кирилла было таким удивленным, что я едва не рассмеялась. Он явно не ожидал такого предложения. Но я уж точно не собиралась бросать его одного в затопленной квартире. Это, как минимум, не по-человечески. Так что я тоже быстренько разулась и подошла к Кириллу.
– Мне нужны тряпки и ведро.
– Ведро вот, – все еще озадаченно поглядывая на меня, он вытащил из ванной какое-то небольшое ведерко, – а тряпок, наверное, нет…
– Как же ты полы моешь? – изумилась я.
– Полы моет клининговая служба, – буркнул он.
– Ну подожди, – не успокаивалась я, – а если вдруг ты молоко, к примеру, прольешь, чем его вытирать? Ждать уборщицу?
– Для этого у меня есть одноразовые бумажные полотенца, – любезно просветил меня Кирилл. – Но такое количество воды мы ими не уберем.
– Да понятно, – я задумчиво оглядывала фронт работ. – Может, какая-нибудь старая футболка есть, которую ты не носишь?
– То, что я не ношу, я выбрасываю, – заметил Кирилл, – но я что-нибудь поищу.
И ушел в сторону дальней комнаты. Я же пока могла немного осмотреться. Квартира у Царева была просторная, светлая. Пустой широкий коридор с зеркальным шкафом, дальняя дверь – видимо, спальня, большой зал, соединенный в одно пространство с кухней, и сама кухня – непривычного черного цвета со сверкающими хромированными деталями. Столешница и плита выглядели такими идеальными, что я тут же подумала о том, что Царев там не готовит. Раз уж для уборки у него есть специальный человек, то и с готовкой как-то вопрос наверняка решен.
Я задумчиво пошлепала ногой по воде. Лужи были в основном в ванной и в коридоре, а еще часть воды впитал толстый бежевый ковер, лежащий на полу в зале. Его, наверное, придется в какую-нибудь химчистку сдавать или на балконе сушить.
Мои размышления прервал Кирилл, торжественно несущий мне две футболки.
– Вот эти я редко ношу, давай из них тряпки сделаем.
Я со вздохом посмотрела на его добычу: на одной футболке, почти не ношенной, было написано Calvin Klein, вторая была ослепительно белой, а на кармашке был вышит крокодильчик. Уж на что я была совершенно дремучая и не разбиралась в модных брендах, но и мне было понятно, что пускать такие недешевые футболки на тряпки – идиотизм.
– А почему ты их редко носишь?
– Тесные стали, – пожал он плечами, – я в тренажёрку ходил, раскачался немного.
– Давай лучше сделаем так, – я цапнула у него из рук футболку с крокодильчиком. – Эту я заберу себе, а на тряпку пустим ту, в которой я сейчас. Поверь, она этого заслуживает гораздо больше, чем твоя.
– Не вопрос, – хмыкнул Кирилл, – могу тебе еще и эту отдать.
И кинул в меня второй футболкой. Я автоматически поймала, но потом тут же замотала головой.
– Не, так не пойдет. Одно дело по-честному поменяться, а другое просто взять чужую вещь. Это уже какая-то подачка получается.
– Да я в общем-то готов поменяться, – вдруг весело ухмыльнулся он, мазнув по мне совершенно однозначным взглядом, – на любой твой предмет одежды…
– Кирилл! Опять ты со своими шутками! – я уже не так сильно покраснела, кстати. Видимо, начала привыкать к его подколам.
– А кто сказал, что я шучу?
– Царев!
– Ладно-ладно, молчу! – Кирилл шутливо поднял руки, и я вдруг сообразила, что он успел переодеться. Вместо джинсов на нем были мягкие домашние штаны, а мокрую футболку он сменил на сухую – попроще и посвободнее. В таком виде, да еще и босиком, он смотрелся просто офигительно, а еще казался мягче, понятнее и ближе, чем в универе.
– Переодеться можешь у меня в спальне, – сказал он, заметив, как я озираюсь в поисках укромного места для того, чтобы сменить свою старенькую ноунейм футболку на его фирменную, – ноги только вытри о ковер, чтобы воду туда не таскать. А я пока позвоню сантехнику.
– Договорились, – кивнула я и, слегка робея, пошла в святая святых любой квартиры – хозяйскую спальню.
Это была стопроцентная мужская спальня. Темная, уютная, похожая на личную берлогу, куда пускают далеко не каждого. В углу стоял небольшой стол, заваленный обертками от чипсов, а сверху лежал серебристый ноутбук с логотипом в виде яблока. Посреди спальни большая кровать с темно-синим постельным бельем – подушка слегка примята, одеяло небрежно отброшено, будто Кирилл только-только встал. Это смущало. Казалось, что я подглядываю за той частью жизни, куда меня никто не приглашал. А еще предательское воображение сразу рисовало сонного Царева с голым торсом, который утром, зевая, валялся на этих простынях, и от таких картинок внутри что-то екало. Да так, что аж жарко становилось.
Я, неловко шагнув в угол, стянула с себя футболку с изрядно затертой надписью, и уже хотела надеть свою обновку, но не удержалась и прижала футболку Кирилла к лицу, вдыхая ее запах. Она была чистой и почти ничем не пахла, но все же что-то ощущалось: знакомый кондиционер для белья и еле уловимые нотки его парфюма. Может, от тех вещей, что лежали рядом. Или от того, что он держал её, пока нёс в комнату.
Я надела футболку и покрутилась перед зеркальной створкой шкафа. Большая, конечно, но дома точно можно носить. Скажу маме, что на распродаже купила и там оставался только такой размер. Надеюсь, она не будет вглядываться в бренд, потому что даже с большой скидкой такая футболка стоила бы неподъемных для меня денег.
– Я готова, – решительно вышла я к Кириллу и протянула ему свою старую футболку. – Разрежь на две части, пожалуйста.
Он голодным взглядом посмотрел на меня и вдруг притянул к себе, обнимая.
– Мне нравится, что ты в моей футболке, – хрипло признался Кирилл, щекоча горячим дыханием мое ухо. По позвоночнику мгновенно пробежала сладкая волна от того, как он это сказал.
– Это ничего не значит, – упрямо возразила я. – И пошли уже убираться, пока твои красивые деревянные полы не испортились от воды.
– Это ламинат.
– Ну и что, он бессмертный что ли?
– Да хрен его знает, – Царев со вздохом от меня отстранился. – Сантехник кстати только завтра утром приедет, так что квартира временно непригодна для жизни. Ни воды попи