Шея горела от чужих взглядов – кто-то шептался, кто-то откровенно показывал пальцем. Щёки пылали жаром, несмотря на прохладный воздух.
Когда дверь его кабинета наконец захлопнулась за нами, я выдохнула с болезненным облегчением. Орхард, наконец, отпустил мою руку, и я украдкой растёрла запястье, на котором остались следы его пальцев. Направившись к столу, он рывком выдвинул ящик, достал чистый лист бумаги и с такой силой шлёпнул его на столешницу, что аж каменная чернильница подпрыгнула!
– Пиши, – процедил он, пригвождая бумагу ладонью.
Я бочком протиснулась к столу, осторожно опустилась край стула.
– Простите, а что писать? – еле слышно переспросила, готовясь к худшему.
И, к сожалению, не ошиблась.
– “Заявление на имя ректора Орхарда Д., – прорычал он, буквально выплёвывая каждое слово. – Прошу отчислить меня, Эверли Дельвиг, по собственному желанию, потому что я зря занимаю место на экспериментальном боевом факультете Академии Даркайна.”
– Но я не... – слова застряли в горле, а взгляд, пропитанный осознанием своего положения, устремился на чёрные от гнева глаза ректора.
– Молчать! – рявкнул он так, что аж стекло зазвенело. – Пиши, кому сказал! “По причине того, что я, Эверли, мать его, Дельвиг, не способна следовать приказам командования! Ректор велел сидеть в комнате, а я, Эверли, безголовая, Дельвиг, решила сделать всё по-своему и едва не спровоцировала крупный скандал на королевском уровне!"
Что-то внутри меня надломилось, как сухая ветка. Я подскочила на ноги, едва не опрокинув стул, и протестующе воскликнула:
– Не буду этого писать! Я вас искала!
Даррайн замер. В следующую секунду и я застыла без движения, наблюдая, как его лицо становится безэмоциональной маской.
Секунда, другая, и он поднёс ладони к лицу, принявшись массировать виски большими пальцами. А когда заговорил, его голос звучал напряжённо-тихо, что пугало сильнее любого крика:
– Нашла, – произнёс он с горькой усмешкой. – Довольна?
Я сглотнула комок в горле и часто заморгала, отгоняя с глаз предательскую влагу.
– Ректор Орхард, я получила записку, – торопливо объяснила ему, хлопая дрожащими пальцами по карманам в поисках смятого бумажного листка. – Там было написано... про маму. Что ей грозит опасность. Я должна была...
Пальцы, наконец, нащупали шероховатый, чуть влажный комок, и я протянула его Даррайну. Сжав губы в жёсткую линию, он развернул его и хмуро ознакомился с содержимым.
– Жива твоя мама, – процедил сквозь зубы, и что-то в его взгляде дрогнуло. – Она ещё со вчерашнего дня находится в Школе под охраной.
Несколько мгновений я стояла в оцепенении, пытаясь переварить услышанное. Мама жива.
Всё это время в безопасности.
А я... что?
Туго натянутая струна в груди со звоном лопнула, и все эмоции выплеснулись наружу волной жидкого огня.
– А мне сказать нельзя было?! – в ушах загудело от собственного крика. – Вы жестокий и бездушный гад, ещё и ругаете меня? Окажись вы в моём положении, когда безумно дорогой человек в опасности, что бы вы сделали? Сидели бы в комнате? А? Ответьте! Да чего я тут распинаюсь, вы и не ответите! Вы вообще чёрствый и каменный!
Выпалив всё, что накопилось, я резко отвернулась. Слёзы жгли глаза, но я не собиралась доставлять ему удовольствие видеть мою слабость.
Надо собирать вещи и уходить. Подальше отсюда, и в первую очередь от него…
Уеду из Даркайна вместе с мамой и братом.
– Я бы послал ко всем демонам этикет, когда во дворец влетел Фьюрран и сообщил, что одну хорошо известную мне студентку толкнули под копыта коня Иль Кана, а после этого её уволокла стража, – голос Даррайна прорезал тишину, заставив меня застыть на полушаге. – И даже если бы король оказался столь недальновидным и попытался меня остановить, я бы послал его куда подальше, лишь бы она ещё сильнее не пострадала.
Стоп.
Что?
Он говорит... обо мне?
Я медленно обернулась. Лицо Орхарда застыло в напряжении и только синие глаза, глубокие как море, выдавали огонь, бушующий внутри.
– Я правда вам настолько дорога? – вопрос соскользнул с губ едва различимым шепотом.
– Больше, чем настолько, Дельвиг, – отрезал ректор, и желваки проступили на его скулах. – Но какая теперь разница, если тебе интереснее общество смазливого сопляка-аристократа?
Под рёбрами забилась стая вспугнутых бабочек, а в животе разлилось непривычное тепло, прогоняя ужасы прожитого дня.
– Значит, я вам нужна не просто для… утех? – осторожно полюбопытствовала я, боясь одним неверным словом разрушить это хрупкое мгновение.
Глаза Даррайна расширились, точно я предложила ему пройтись по тонкому льду со связанными руками и закрытыми глазами.
– Дельвиг, если я говорю, что ты мне нужна, значит нужна целиком и навсегда. Что тут непонятного? Со свадьбой, детьми и совместной встречей старости. Ты вообще чем меня слушала, а?
Я ощутила, как с души падает камень размером с гору. Внутри расцветало ослепительное, невыносимо яркое чувство, от которого хотелось закружиться в безумном танце!
– Ну извините, – фыркнула я, их последних сил сдерживая смех, – кто вас вообще научил так объясняться?
Ответом Орхарда был поцелуй.
Нежный и сладко-неторопливый, от которого по телу пробегали чувствительные искорки-разряды. Тёплые, жёсткие губы дарили ощущение полёта, а кончики моих пальцев с упоением скользили по твёрдым и крупным мускулам Даррайна, восхищаясь его мощью.
– А теперь точно иди в комнату, пока всё не зашло туда, куда ещё рано, – прошептал он, с трудом оторвавшись от моих губ.
– Ой! – осознав, что он имеет в виду, я тут же отстранилась, торопливо расправляя складки на и без того пострадавшей кофте.
Ректор тихо рассмеялся. Сейчас в его глазах, цвета летнего неба, плескалась нежность, смешанная с чем-то более глубоким. И только сейчас я по-настоящему осознала: его злость была обусловлена страхом за меня.
– Завтра торжество – день рождения королевы, – он ласково коснулся моей щеки, отводя непослушную прядь за ухо. – Велика вероятность, что заговорщики проявят себя. Ты должна быть рядом всё время и не отходить от меня ни на шаг.
Я закусила губу, всё ещё ощущая вкус его поцелуя.
– А меня пустят во дворец? Я же дочь... Хотя да, я же наживка...
– Пустят, Эверли, – решительно перебил меня Орхард. – Ты будешь со мной не как наживка. А как моя пара.
Глава 55
Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя жутко неуютно, пока Мэйв с решительным видом поправляла мне кружева на платье.
Мышцы затекли от долгого стояния в одной позе, а затылок ныл под тяжестью замысловатых локонов, щедро покрытых специальным составом. В горле пересохло от волнения, но даже робкая попытка вымолить у Андор глоток воды встретила яростное сопротивление.
– Никакой воды! Нам отёки не нужны! Вернёшься и попьёшь, это тебе не встреча в таверне с подругами!
Я даже сопеть обиженно не могла – дышать в жестком корсете было весьма проблематично.
– Прекрати дёргаться! – буквально прорычала Мэйв, когда я попыталась размять затекшую шею. Удивительно сильные для худенькой девушки пальцы впились мне в плечи, возвращая в исходное положение. – Хочешь всё испортить? Ладно ты сама по себе – голову помыла и ладно, плевать! Но я в долгу перед дядей Даррайном и не допущу, чтобы его невеста пошла во дворец абы как.
– Я не невеста, – жалобно возразила ей, сдерживая отчаянное желание потереть зудящий кончик носа. – Мы просто вместе.
Андор фыркнула так, что воздух всколыхнул выбившуюся из-за уха прядь волос.
– Ректор Орхард и "просто вместе" – это сказки. Не сказать, что я в восторге от его выбора, – взгляд аристократки, острый как лезвие, оценивающе прошёлся по мне сверху вниз, – но это ему с тобой жить, а мне принимать тебя у себя в гостях. Так что стой и терпи, ясно?
Ещё полтора часа мучений растянулись в вечность. Мэйв командовала, подкручивала, подтягивала, перешивала. Шпильки впивались в кожу головы как наконечники острых стрел, а сладковатый запах пудры и духов кружил голову до красных и жёлтых кругов перед глазами.
Наконец, она отступила на шаг и с довольным видом кивнула.
– Вот другое дело. Сразу видно, что в тебе есть кровь аристократки. Кстати, если королева Сарайя спросит, кто помогал тебе с причёской, макияжем и платьем, что ты ответишь? А-а-а?
Я устало вздохнула, ощущая, как края корсета впиваются под рёбра.
– Мэйвен Андор. Довольна?
– Больше энтузиазма в голосе и радости, – парировала она, бросив взгляд на своё платье, аккуратно разложенное на кровати. Конечно же, её семья была тоже приглашена, как и влиятельные семьи других учащихся. – Дельвиг, ты должна сиять от счастья, называя имя той, кто преобразил скучную мышку в роскошную пташку.
– Угу, – время от времени кивая я, с тоской предполагая, что так будет каждое мероприятие. Даррайн ведь правая рука короля, а значит, подобные пытки будут чаще.
– Бьюсь об заклад, дядя Даррайн окажется на седьмом небе от счастья, увидев какой красивой ты иногда бываешь. Иди давай, через пять минут он будет у ворот, а ректор у нас пунктуальный. И Дельвиг, это тебе не форма, которую можно взять и постирать. Упаси тебя высшие силы по пути испачкать платье!
Через полчаса я застыла у ворот, где меня ждал Даррайн в парадной форме Воинской Школы. Чёрная ткань с фигурными бордовыми вставками плотно облегала широкие плечи, а вышитые золотом узоры вспыхивали яркими огнями в лучах заходящего солнца.
Едва я встретилась с ним взглядом, внутренности будто скрутило в узел, а губы закололо крохотными иголочками в предвкушении поцелуя.
– Мэйвен постаралась? – понимающе хмыкнул он, протянув мне ладонь.
Затаив дыхание, я вложила свою руку в его, и волна тепла поднялась от запястья к локтю, растекаясь по всему телу чувственными мурашками.
– Вы знали, что она вцепится в меня и не отпустит, да? – шутливо проворчала я, пытаясь унять дрожь в голосе.