Погодите…
У меня аж рот приоткрылся! Челюсть отвисла от шока!
Я захлопала глазами, глядя в одну точку, уверенная, что у меня начались слуховые галлюцинации.
Какие ещё извинения?
Не надо мне никаких извинений! Меня ж потом сам же Гримстон сожрёт за это! Будет припоминать до самого выпускного.
Хотя такими темпами, я дотяну лишь до отчисления.
Ректор с преподавателем перестали, наконец, спорить, и за дверью послышались приближающиеся шаги. Не желая разговаривать ни с одним из них, я сделала первое, что пришло в голову – закрыла глаза и притворилась спящей.
Так, дыхание медленное, ровное, чтобы сердце перестало так колотиться и успокоилось.
Дверь тихонько скрипнула, и я почувствовала на себе чей-то долгий, пронзительный взгляд. Гримстон, а это, кажется, был он, с облегчением прошептал:
– Девчонка спит, и ей уже оказана помощь. Угомонись, Орхард.
Тот не ответил. Помедлил несколько секунд, а затем развернулся и ушёл. За ним и отчалил Гримстон, который повеселел настолько, что начал тихонько насвистывать песенку.
Я снова осталась одна, но теперь мои мысли метались как ласточки перед грозой.
Орхард выступил на моей стороне?
Это похоже на бредовый сон.
Тут и слепому видно, что он меня терпеть не может. Вечно смотрит так, словно у меня на лбу татуировка “всажу любому в спину нож ”.
К счастью, вскоре вернулась Шейла и положила конец моим мучениям. Девушка аккуратно сняла с меня артефакты и лучезарно улыбнулась:
– О, вот это другое дело! Не скажу, что ты теперь как новенькая, но можешь встать с койки. Осторожно поднимайся и опиши свои ощущения.
Затаив дыхание, я коснулась ступнями пола и со всеми предосторожностями перенесла вес на пораненную ногу.
– Вроде бы всё хорошо, – доложила Шейле, прикрыв глаза, чтобы лучше прочувствовать пораненную конечность. – Есть лёгкая, немного тянущая боль, как будто стукнулась обо что-то коленкой.
– Госпожа Расана знает своё дело, – с неподдельным восхищением в голосе прощебетала Шейла. – На коленке будет шрам, но со временем, и он исчезнет. Когда вам разрешат выходить в город, зайди в центральную целительскую лавку, справа от главной площади, там работает мой отец. Скажешь, что от меня, и он подберёт тебе хорошую травяную мазь.
Я слушала и не могла поверить, что Шейла настолько искренняя и добрая. Ей было совершенно плевать, кем были мои родители. Для неё я была в первую очередь той, кто нуждалась в её помощи.
– Ногу береги, не нагружай, – предупредила она напоследок и достала из кармана бумагу со своей подписью. – Это тебе справка для преподавателей, ежели спросят. Неделю избегай физических упражнений. А теперь спеши – у тебя ещё две последние пары. Ой, нет, не спеши! И так успеешь.
Я поблагодарила заботливую лекаршу от всего сердца и, слегка прихрамывая, направилась к себе в комнату. Общежитие было пустым – почти все студентки были в учебном корпусе, а на столе комендантши красовалась табличка “Обед”.
Однако стоило подняться на этаж и пройти по коридору, как у двери нашей с Мэйв комнаты я увидела аккуратно сложенную форму!
Ту самую, которую у меня украли!
И записку, лежащую поверх кофты:
“Ты не одна среди стаи волков. Подумай хорошенько и прими верную сторону. ”
Глава 19
Я задумчиво потёрла подбородок, вновь и вновь перечитывая строчки из записки. В груди стало тесно, будто кто-то очень сильный давил ладонями на рёбра. Аж в горле пересохло.
Вглядывалась так пристально, что глаза немного заслезились, и буквы перед глазами слегка поплыли. Но я с упорством осла продолжала выискивать в них скрытый смысл.
– Бред какой-то, – наконец, выдохнула я, стараясь привести в порядок скачущие мысли и потирая виски, где начинала зарождаться головная боль. – Ну хоть форма нашлась.
Зато теперь я была более чем уверена, что меня обокрала если не сама Мэйв, то это её свита отличилась. А принять верную сторону – это вспомнить мамино высокое происхождение и стать одной из них?
Заглядывать в рот самопровозглашённой королеве факультета и внимательно слушать её бредни? Поддакивать и заискивать?
Нет уж, спасибо. Обойдусь своими силами.
Рано или поздно им надоест меня дёргать, особенно если я не буду реагировать.
Я открыла дверь и зашла в комнату, сжав записку в кулаке и сунув форму под мышку. Улучив момент, замерла на мгновение, наслаждаясь редкими мгновениями тишины.
Дома у нас были узкие окна и даже солнечным днём было темно и прохладно. А здесь через форточку задувал ветерок, приятно холодя разгорячённое лицо.
Солнце изрядно нагрело поверхность письменного стола, а на ветках у окошка птички звонко выводили трели.
Спокойно, светло и безумно уютно.
Впервые за сегодня я почувствовала, как напряжение понемногу отступает, сменяясь уверенностью, что всё у меня получится. Ещё бы плащ отдать ректору, и можно будет выдохнуть от облегчения.
– Не отступать и не сдаваться, – подбодрила себя вслух, выпрямляя спину. – Вот твой, Эверли, девиз.
Тряхнув головой и вернувшись в реальность, я разложила форму на кровати и внимательно её осмотрела, касаясь ладонями мягкой ткани. Чистая, как новая – ни дырки, ни пятнышка, ни помятостей. Словно её только что принесли из прачечной.
“Ага, ещё спасибо скажи похитителям”, – я фыркнула про себя и, аккуратно сложив, убрала её в шкаф, сунув записку между штанами и кофтой.
В раздевалке общей душевой я быстро, но осторожно сняла испорченную одежду, стараясь не задевать свеженький шрам на колене. Помылась под горячей водой, которая смывала с меня не только грязь, но и часть накопившегося напряжения. Капли стекали по плечам, очищая разум и приятно расслабляя мышцы.
К счастью, в этот раз воришка не объявился. Я торопливо переоделась и поспешила в учебный корпус.
В аудитории перед новой парой по истории Даркайна на меня косились с любопытством. Я физически ощущала, как чужие взгляды пытаются залезть под кожу, но ни одна из девушек не пожелала высказаться.
Лишь свита моей соседки недовольно переглянулась, и они демонстративно повернулись ко мне спинами.
Отлично, я не против.
Я молча прошла за свободный стол в самом дальнем уголке, рассматривая на стенах портреты северных королей. Монархи взирали строго и даже немного злобно, будто их души незримо присутствовали в помещении и ждали от студентов трепетного благоговения.
К счастью, остаток дня прошёл без каких-либо происшествий. После последней пары все дружно поспешили в столовую. Сперва я направилась следом, но вспомнила слова Гримстона.
“После занятий… назначу наказание.”
“Да уж, – вздохнула я про себя, останавливаясь на полпути, когда нос уже почуял соблазнительные запахи из столовой. – Лучше я быстрее отмучаюсь, зато потом поем как следует. Совмещу обед и ужин.”
Площадка была пуста, и я решила подняться на административный этаж, где располагался ректорат и кабинеты штатных преподавателей. К сожалению, декана у нашего факультета пока не было.
На полпути я столкнулась с самим Гримстоном. Вредный преподаватель скривился при виде меня, но я поспешно объяснила:
– Вы говорили найти вас после занятий.
Конрад хмуро сдвинул брови так, что они едва не образовали одну широкую галку на переносице. Челюсти сжались, глаза сузились. Пришлось дополнить:
– Наказание за то, что пришла последней. Ёлки с листьями, помните? Кстати, нога почти в порядке.
– Не до тебя, Дельвиг, – он раздражённо махнул рукой и спустился на пару ступенек, – считай наказанием моё полное наплевательство к твоей судьбе.
– Я согласна! Вы очень добр… Ой, то есть справедливы, господин Гримстон! – искренне обрадовалась я и, предвкушая горячий обед, побежала вниз по лестнице.
– А знаешь, нет! – донеслось мне в спину, и я затормозила, едва не воя от обиды.
Какой же он невыносимый!
Они случайно с Орхардом не родственники?
– Я придумал отличное наказание, Дельвиг, – ехидно продолжил Конрад, будто издевательства надо мной приносили ему особое удовольствие. – И не в стенах академии, нет. А в городской черте нашей с тобой обожаемой столицы. Поэтому, сейчас ты молча идёшь за мной и не задаёшь дурацких вопросов.
Глава 20
В этот момент я делала шаг вниз и от неожиданности едва не промахнулась ногой мимо ступеньки.
Куда идти? В город?
Но первую неделю учащимся строго запрещено выходить за ворота академии, так прописано в уставе!
А я его внимательно читала.
Исключение – официальная бумага с двумя подписями. Декана факультета и ректора!
Гримстон, заметив моё замешательство, догнал меня в два счёта и проворчал, не сбавляя скорости:
– Дельвиг, ходить от счастья разучилась? Так не расстраивайся, сейчас тебя научу. Правая нога, левая, снова правая и угадай какая? Верно, левая.
Да он хуже зубной боли! Кошмарный тип!
Стиснув челюсти, я поспешила за ним, но на последнем пролёте всё же не выдержала и уточнила:
– Господин Гримстон, мне же нельзя в город! В пункте три подпункт четыре устава Академии Даркайна написано…
Конрад уже стоял внизу, терпеливо ожидая, пока я спущусь и договорю. Когда я, наконец, добралась до него и выдохнула, закончив декламировать по памяти, он положил свои мозолистые ладони мне на плечи. Немного сжав их, чуть встряхнул и проникновенно выдохнул, при этом не без фирменной издевки:
– Дельвиг, прочувствуй этот момент и услышь мои слова. Можешь закрыть глаза для лучшего понимания. Готова?
Поджав губы, я кивнула, мысленно уговаривая его закончить побыстрее. Шут гороховой, даром что симпатичный.
А этот наглец склонился надо мной и, опаляя мятным дыханием мою макушку, торжественно прошептал:
– Со мной тебе можно всё.
Высказавшись, он тут же потерял ко мне интерес и отвернулся, решительно шагая вперёд. Я оказалась вынуждена снова его догонять и, морщаясь, сердито прорычала, ощущая, как покалывает травмированное колено: