Внутри всё мгновенно покрывается льдом, а метка, накрытая чужой ладонью, остро прожигает кожу.
— На-а-адо же, а это у нас что?
Глава 54
Хватка у драконицы стальная, не хуже ректорской, но страх и отчаяние придают мне дополнительные силы. Что есть мочи толкаю в грудь свободной рукой, и Вальенте разжимает пальцы.
— Я в ваших драконьих штуках не разбираюсь, — упрямо отвечаю, глядя в холодные глаза с пульсирующим вертикальным зрачком. Пытаюсь пройти мимо, но она не позволяет.
Впивается ногтями в плечо и, оглядевшись по сторонам, тащит меня к лестнице, вынуждая следовать за собой.
— Пусти! — упираюсь изо всех сил, но ладони скользят по гладким каменным стенам, а ноги — по полу. — Флоранс, ты совсем бесстрашная?
Несмотря на крайне невыгодное положение, стараюсь казаться увереннее, чем есть на самом деле, а она лишь зловеще усмехается.
— Маленькая, осмелевшая мышка, возомнила себе, что может быть наравне с первородными хищниками? Совсем совесть потеряла, Николь?
Я? Потеряла?
Да о чём она вообще?
По спине пробегает колючий холодок, когда понимаю, что она ведёт меня в ту самую уборную на четвёртом этаже. Судорожно оглядываюсь по сторонам в поисках помощи, но коридор пуст.
'Плевать на гордость, — кружат в голове перепуганные мысли, но их заглушает грохот шагов в опустевшем коридоре. — Попробую ускользнуть и убегу в ректорат. Каким бы ни был Дэриан… драконом, он не даст меня в обиду.
Флоранс дёрганным движением распахивает дверь и тащит меня к ближайшему рукомойнику, а у меня сердце готово выпрыгнуть из груди.
Я не могу даже представить, что она задумала, но остро чувствую, как кровь отливает от лица, а в горле пересыхает до резкой, колючей боли.
Судорожно сглатываю и морщусь, когда на руку обрушивается тугая струя ледяной воды. Флоранс изо всех сил трёт горячую метку, скребёт её ногтями, безжалостно царапая кожу.
— Да пусти ты меня! — кричу во весь голос, надеясь привлечь хоть кого-то, кто мог остаться в лабораториях. Вдруг саэра Бетани ещё здесь? Или кто-то из увлёкшихся экспериментами студентов?
Кожа горит, а метка жжётся, словно хочет оставить клеймо на кости. Удача улыбается мне, когда драконица берёт мыло, и моя рука выскальзывает на свободу.
— Почему она не смывается? — бормочет Флоранс, глядя как заворожённая на текущую из крана воду. — Это же твои зелья, да? Ты что-то нахимичила с составом? Или ректор Уорд?
Храбрость покидает всегда собранную и утончённую брюнету. Сейчас передо мной не представительница высшей знати, а растерянная, озадаченная хулиганка.
Кое-как натягиваю рукав на мокрую, ледяную кожу. Шаг за шагом пячусь к двери, стараясь не делать резких движений.
В воздухе пахнет сыростью и белым цветочным мылом, а брызги от водной струи разлетаются по полу, рассыпаясь на тысячи мелких капель.
— Оставь меня в покое, Флоранс, — произношу негромко, но решительно.
Я не жертва.
Этажом ниже находится тот, кто не даст меня в обиду.
Я справлюсь.
— Иначе что? — горько усмехается брюнетка.
Вальенте больше не делает попыток схватить меня или причинить боль. Потухший взгляд драконицы прикован к метке под рукавом.
— Там на площади, когда у ректора Уорда случайно задрался манжет, я увидела часть его метки, — глухо сообщает она, а я вместо того, чтобы использовать возможность убежать, стою, как прикованная, на месте. — А сегодня в столовой, заметила часть рисунка у тебя, когда ты шарахалась от иллюзии.
Шум воды бьёт по вискам и назойливо вторгается в голову, сбивая мысли.
— Я думала, он печатлился твоим отчаянным выступлением на площади, и взял тебя под своё крыло. Знаешь, вроде как акт благотворительности, после того, что с его матерью сделали такие, как ты.
Мне стоит больших трудов не поддаться на провокацию. Вальенте знает больные точки и бьёт без промаха.
— Под какую ещё защиту? — слегка прищуриваюсь, пытаясь понять, правду она говорит или это очередная ложь.
— Да на тебе заклинаний навешано, как на новогодней ёлке. Придурки-студенты этого скорее всего не видят, а саэрам-преподавателям позакрывали рты. Однако с моим даром ты как на ладони, Николь Россо.
— С твоим даром?
Догадка в голове подпитывается новыми доказательствами, и я уже почти уверена в своей правоте.
Но не успеваю задать уточняющий вопрос, как Флоранс продолжает.
— Я решила, что он поставил на тебя персональную защиту. Её тоже носят на запястье и орнамент на первый взгляд похожий, — её голос срывается на низкий хриплый смех. — Но это… это что-то другое, да?
Молчу, не в силах произнести ни слова. И это, кажется, только усиливает замешательство драконицы. Она взъерошивает рукой блестящие, чёрные волосы, струящимся по плечам, как гладкое полотно, явно пытаясь собраться с мыслями.
— Ты действительно его Истинная, — отсмеявшись, припечатывает Вальенте. — Какая ирония. Отец бы оценил.
Упоминание таинственного и опасного лорда-протектора действует на меня как ушат ледяной воды. Надо срочно вернуться в ректорат и поговорить с Дэрианом. Рассказать ему о том, что Флоранс видела наши метки и…
— Уезжай, Николь, — брюнетка резко подаётся ко мне, сцепив руки в молитвенном жесте. Глаза горят, кожа неестественно бледная, а в них пульсирует безумство. — Ты хоть понимаешь, что такое Истинный-дракон? Он сожрёт тебя и не поморщится. Задавит своей мощью! Испепелит!
Звенящий голос взмывает к потолку и отражается эхом по всему помещению уборной. Вжимаюсь спиной в дверь и мысленно считаю до трёх, чтобы успеть выскользнуть в коридор.
— Ты же сама осознаёшь последствия, — склоняет голову набок драконица. — Уезжай в Алгард и живи своей жизнью. Я даже дам тебе денег! Много-много!
— Ты с ума сошла, — шепчу, видя перед собой не собранную аристократку, прекрасно владеющую собой, а ведьму из страшных сказок. Растрёпанную и пугающую. — Флоранс, тебе явно надо к лекарям!
— Завтра за полчаса до полуночи, Николь. У ворот. Я дам тебе деньги и амулет, который скроет от саэра Уорда твой след. Сядешь на воздушный корабль и никогда сюда не вернёшься. Либо я передам отцу ту карточку, которую сделала здесь же и скажу, что ты похитила реликвию, следуя приказу своего Истинного Дэриана Уорда. Одно дело хранить, Николь, а другое — присвоить её себе. Понимаешь? Отец знает, как выбить нужные признания из мягкой, слабой человечки, и саэра Уорда уже не спасёт ни должность, ни принадлежность к королевскому роду.
Глава 55
Выпалив пылкую тираду на одном дыхании, Флоранс уходит, оставив меня в состоянии полнейшего раздрая.
Закрыв лицо руками, прислоняюсь к стене, приятно холодящей спину. Дыхание с трудом, но восстанавливается. Вода продолжает течь, заполняя мерным шумом разум, и упорно пытается вытеснить панические мысли. С улицы доносятся приглушённые голоса студентов, развлекающихся на свежем воздухе перед отбоем.
А я думаю о том, что за пять дней моя жизнь снова перевернулась с ног на голову. Отсутствие Кеннета, Дэриан оставил меня в покое и больше не пытается тиранить.
Мало того, поверить не могу, что он решил дать мне свободу выбора!
Понятно, что как ректор, он просто обязан присматривать за мной, как за студенткой. Но впервые за всё недолгое время нашего знакомства, маленькой, совсем крохотной частичке меня на миг захотелось чего-то большего.
Нет, это не влюблённость.
Скорее любопытство.
Кроме бабушки и Ханны меня никто никогда не любил и не заботился.
— Так, хватит! — упрямо мотаю головой, не желая поддаваться тревоге, сковывающей тело в невесомые, но прочные оковы. — Если уж я смогла противостоять ректору, то что мне какая-то наглая, беспардонная драконица?
— Верное решение, моя прелестная воительница.
Удивительным образом, но я не чувствую удивления при виде саэра Уорда, возникшего в дверях словно из ниоткуда.
Штормовой дракон, сохраняя приличия, не переступает порог, отделяющий коридор от женской уборной. Смотрит на меня с толикой любопытства, прислонившись боком к дверному косяку.
В одной рубашке, без камзола. Рукава закатаны, обнажая сильные, мускулистые предплечья. Ворот расстёгнут, открывая миру жилистую, загорелую шею. На красивых губах насмешливая полуулыбка, а в глазах мерцают загадочные огоньки.
— Вы знали, — не спрашиваю, а утверждаю.
— Знал, — кивает он. Делает маленький шаг назад, оглядываясь по сторонам, а после решительно проходит внутрь, навесив сначала уже знакомую охранку на дверь, а затем без единого звука выпускает из указательного пальца тончайшую, будто шёлковую сеть.
Чёрные ячейки с лёгким потрескиванием расползаются по полу, забираются в каждый потайной уголок, проходятся по стенам и оплетают потолок.
Глаза изумлённо расширяются при виде столь необычной магии, и я забываю моргать. Дэриан неторопливо подходит ближе, но лишь когда сеть бесследно растворяется в пространстве, протягивает мне руку:
— Здесь безопасно. Если ты хочешь поговорить…
Видимо, колебания вкупе с недоверием отражаются на моём лице, поскольку он поспешно добавляет:
— Не как ректор со студенткой, и не как Истинные.
— И со всеми вы проводите такие душеспасительные беседы? — сощурившись, вглядываюсь в его глаза, пытаясь найти подвох.
Однако его нет.
— Только с тобой, Николь, — вздыхает он, дозволяя мне в полной мере ощутить глубину его терпения.
Рука застыла в воздухе, а я не тороплюсь протянуть свою в ответ.
Медлю.
Колеблюсь.
Понимаю, что если откроюсь ему, наши отношения изменятся.
Я сделаю тот самый шаг навстречу, который знаменует его победу.
Окружающий мир терпеливо ждёт вместе с ним, сужаясь до нас двоих.
И я протягиваю руку, вкладывая пальцы в его ладонь.
— Видите, вон ту кабинку? — оборачиваюсь и свободной рукой указываю на крайнюю дверцу. — После того как я выпила зелье искренности…
Воспоминания обрушиваются на меня без предупреждения. Губы словно вспыхивают, когда в памяти расцветает поцелуй с Дэрианом. Щёки стремительно наливаются краской, а ректор добавляет, сдерживая победоносную ухмылку: