Но Стас тут же прибавил:
– Но мы узнали кое-что другое!
– И что?
– Урод в нашей школе будет учиться! – Стас с триумфом посмотрел на друга. – Ну как новости?
Оскар недоверчиво покачал головой.
– Вот это везение!
На первом этаже ребят поймала классная руководительница – Елена Тарасовна. Сорокалетняя дама с ярко-красными волосами и пухлыми губами, за что получила прозвище Пухляш. Она схватила Оскара за плечо и, сердито зыркнув на футболку с надписью «Я люблю читать!», промолвила:
– Ты помнишь, Оскар, что обещал мне в конце прошлого года?
– Напомните, пожалуйста. «Пухляш», – мысленно прибавил он.
– Ты обещал подтянуть за лето литературу и геометрию, по которым мы поставили тебе оценки в счёт будущих успехов! Но я не вижу сдвигов! Совсем.
Вмешался Толя:
– Елена Тарасовна, я с ним позанимаюсь, обещаю!
Учительница снисходительно покачала головой.
– Толя-Толя, кто бы верил твоим обещаниям! Выпускной класс, о чём вы только думаете! В голове ветер! – И строго глянув на Стаса, прибавила: – У всех троих! Ветер!
– Мы исправимся, – пробубнил Стас. Он всегда так говорил, и ему обычно верили. Глядя на увесистые кулаки, почему-то всем хотелось ему верить. Но Пухляш не поверила, она жестом отогнала Толю со Стасом, а Оскара обняла за плечи и повела вверх по лестнице.
– Я говорила сегодня с твоим отцом, и мы решили дать тебе ещё один шанс – последний!
«Какое великодушие», – подумал парень, но вслух сказал: – Я буду молиться за вас, Елена Тарасовна, сколько раз вы спасли меня.
Классная руководительница не обратила внимания на его сарказм и продолжила:
– Мы пришли к выводу, что тебе следует позаниматься с репетитором.
– Ну конечно…
– Но поскольку… – Пухляш вновь оставила его реплику без внимания, – у нас сейчас нет учителей, готовых с тобой заниматься, мы подыщем тебе репетитора среди учеников.
– Супер! Меня будет учить школьник?
– Или школьница. У нас есть просто блестящие ученики! Я говорила об этом твоему отцу, и он согласен, что это выход из положения!
– Школьница? – Оскар повеселел. – Только симпатичную!
Елена Тарасовна задумчиво посмотрела на него и загадочно улыбнулась.
– Есть у меня на примете один человек! Но ты можешь даже не рассчитывать, что тебе удастся филонить! Эта ученица подтянула у нас самых пропащих двоечников!
– Жду не дождусь встречи с ней! – протянул Оскар.
Он знал, что отделается от занудной репетиторши в два счёта, но сообщать об этом классной руководительнице не собирался.
Оскар ещё раз сверил адрес с тем, что написала ему Елена Тарасовна на бумажке, и, убедившись, что ошибки быть не может, присвистнул.
Он стоял перед коваными, увитыми засохшим плющом воротами дома, похожего на старинный замок. Из серого камня, весь в трещинах – замок производил впечатление вместилища призраков из ужастика.
Оскар множество раз проезжал с друзьями мимо этого громадного коттеджа, стилизованного под замок, и тот всегда был предметом шуток. Ребята даже хотели как-то залезть в него ночью, но до этого так и не дошло.
А теперь оказалось, что в этом склепе жил какой-то блестящий репетитор.
«Может, училка наняла мне в репетиторы графа Дракулу?» – со смешком подумал Оскар, толкая перед собой скрипучую створку ворот.
Парень прошёл по каменной дорожке к парадному входу между серых колонн и нажал на звонок. После пятиминутного ожидания дверь распахнулась и на пороге возникла хрупкая пожилая дама. Одетая в чёрное платье, с накидкой на плечах и ниткой розового жемчуга на тонкой шее, старушка опиралась на тросточку и любезно улыбалась Оскару.
– Чем могу помочь, молодой человек?
Парень от таких церемоний несколько опешил и, быстро заглянув в бумажку, спросил:
– Здесь живёт Кларисса Маршал?
Старушка раскрыла дверь шире и отступила, жестом приглашая Оскара пройти.
– Меня зовут Алисия Константиновна Маршал, я бабушка Клариссы, – она указала на старинное кресло из красного дерева, – присаживайтесь, я сейчас её приглашу.
И она, очень прямо держа спину, прошествовала к двойным дверям, ведущим в большой зал с винтовой лестницей.
«Вот это хоромы», – разглядывая просторный и пустынный холл, подумал парень. От нечего делать он достал из кармана телефон и принялся играть в гонки, поэтому появление репетитора пропустил.
– Здравствуй! – раздался негромкий девичий голос.
Оскар вскинул голову и слова «привет-привет» так и застыли на губах. Перед ним стояла бегунья, только выглядела она иначе. Вместо красного спортивного костюма лёгкое белое, в мелкий голубой цветочек платье до колена. На ногах голубые мягкие туфли без каблука. Волосы с помощью ленты убраны в аккуратный пучок. На шее длинные бусы из мелкого лазурита.
Внезапно Оскару показалось, что ему стало тесно в этом холле, в своей футболке «Я люблю читать» и даже в собственном теле. Пришлось мысленно приказать себе не пасовать.
– Меня зовут Кларисса, я буду твоим репетитором, – нарушила тишину девушка.
– Меня зовут Оскар, я буду твоим учеником, – выдал он и тут же отругал себя за этот глупый ответ. Девушка хоть ничем и не выдала своего отношения, просто без всяких эмоций смотрела на него, точно он пустое место, но её презрение буквально заполнило холл.
Оскар встал и, тронув бусы на её шее, промурлыкал:
– Как поется в песне «ВИА Гры»: «Лучшие друзья девушек – бриллианты»?
– Лучшие друзья девушки – книги. Потому что только они способны создавать мысли, которые однажды можно будет обменять на бриллианты и ещё что-нибудь. А что касается фразы, она была сказана ещё Мэрилин Монро.
Оскар спрятал руки за спину и с нарочитым весельем спросил:
– Где будем заниматься? В твоей спальне?
Щёки Клариссы заалели, но она на удивление спокойно сказала:
– Прошу в гостиную.
Не оборачиваясь, она пошла через холл в зал с лестницей. Оскар затопал следом, корча рожи в прямую спину хозяйки замка и повторяя про себя: «Прошу в гостиную! Прошу, нет, умоляю, зовите меня Кларисса – фиса-дуриса, я умнее всех и живу в замке!»
Как же она его взбесила! Лучше бы фыркнула ему в лицо и напомнила, что он натравил на неё собаку. Так бы поступила любая нормальная девчонка. А эта корчила из себя ледяную принцессу.
– Дура манерная, – вырвалось у Оскара.
Девушка обернулась.
– Прости?
Парню захотелось стукнуть её, лишь бы убрать с лица это противное вежливое выражение.
– Ничего, говорю, какая красивая картина, – пробурчал парень, кивая на портрет какого-то чувака в золочёной раме.
На лице Клариссы возникла несмелая улыбка, и девушка простодушно уточнила:
– Любишь классическую музыку?
Оскар не очень понял, как это с разговора о картине они перескочили на музыку, но на всякий случай кивнул.
– Ага.
– Моя бабуля большая поклонница Иоганна Себастьяна!
«Бабуля? Ну кто так сейчас разговаривает? Кошмар, прошлый век! Куда я попал!» – Оскар нервно взъерошил волосы.
– Иоганн, этот тот, что с прибабахом?
Девушка удивлённо моргнула, взглянула на портрет, затем на Оскара и с натянутой улыбкой промолвила:
– Бах – фамилия музыканта, – и снова двинулась по залу.
– Вообще-то чаще я слушаю «Ленинград», – кинул он ей в спину.
Она обернулась, вежливо промолвив:
– Никогда не слышала, обязательно послушаю!
Оскар закатил глаза, показав её раздражающе прямой спине обеими руками средние пальцы.
Девушка привела его в гостиную со старинной мебелью и большим камином.
На столике у дивана уже лежали учебники и тетради.
Только тогда Оскар неожиданно осознал, что попал – эта девица не так проста, отделаться от неё, как он планировал, в два счёта не получится.
Кларисса взяла учебник по литературе.
– Начнём?
– С чего?
– Твоя классная упоминала, что ты не сдал анализ…
«Ну всё! – решил Оскар. – Если я и дальше буду её слушать, то попросту рехнусь!»
– Какой ещё анализ? Кала, что ли? Ты о чём вообще? Чего я не сдал?
Девушка открыла и закрыла рот, как рыба, вытащенная из аквариума, затем с усилием вымолвила:
– Анализ произведения. Пьесы Горького «На дне».
– Ну и слово… анализ.
– У слова «анализ» несколько значений, – с видом строгой училки произнесла Кларисса. – На греческом analysis – это разложение. Всесторонний разбор, рассмотрение, например, художественного произведения или же определение состава вещества. – И без перехода сказала как само собой разумеющееся: – Ты, конечно, читал пьесу «На дне».
– Конечно же, нет! – ещё больше раздражаясь, фыркнул Оскар. – Я и без пьесы чувствую себя на самом дне…
– Неудивительно! – живо воскликнула девушка.
Он покосился на Клариссу, но её лицо уже вновь превратилось в маску вежливости.
– Ничего страшного, поговорим сегодня о создании пьесы Максимом Горьким. И я расскажу немного об образах в данной драме.
«Ну поговори», – мысленно разрешил он.
Оскар и не подозревал, что можно знать такое количество слов и так лихо рассуждать о какой-то там книжке. Сам он не любил читать и не видел в этом смысла, зная, что почти по каждой приличной книге давно снято кино.
Он так и сказал репетиторше:
– А по этой пьесе кино есть? Проще потратить два часа и посмотреть, чем читать!
– Но это же совершенно разное: книга и фильм! Чтобы понять глубже…
– Мне достаточно поверхностного знакомства! Так что за фильм?
– Экранизация 1952 года режиссёра Андрея Фролова, – сдалась Кларисса. Но было видно, что она разочарована. Начался урок.
Спустя сорок минут Оскар почувствовал, что глаза его слипаются и голос Клариссы доносится как будто издалека. Смысла он уже давно не понимал. Пора было валить из замка. И Оскар не придумал ничего иного, как испортить воздух, а затем со злорадством наблюдать, как подрагивают ноздри его мучительницы.
– Ты гороха, что ли, переела? Дышать же нечем! – поморщился парень, когда урок продолжился, несмотря на зловоние.