– В один год я сломала ногу и не смогла поехать на ярмарку, а когда наступило время ехать во второй раз, слегла с ангиной… – она помолчала. – В тот год я ни разу не разговаривала с отцом. А знаешь почему?
Кларисса покачала головой. Леонида грустно улыбнулась.
– Потому что лишь в эти два дня в году наш отец вспоминал о нас, интересовался нашими делами и произносил помимо слов «Доброе утро», «Приятного аппетита» и «Доброй ночи» ещё и другие слова. И мы с Лисой, в особенности я, так радовались этим двум дням в году! Но в тот год я поняла, что отец просто не любит нас. И для него не имело значения, поехала я на ярмарку или нет, он сказал: «В следующем году съездишь – велика беда!» Он не нуждался в нас и в общении с нами.
У Клариссы сердце забилось сильнее, а дыхание перехватило.
– Тётя, ты думаешь, родители не любят меня, поэтому…
– Ну что ты, милая! – всплеснула руками Леонида. – Я хочу сказать, что не важно, смогут они приехать на Новый год или нет, главное, душой и сердцем они всегда с тобой! Они бесконечно любят тебя и приедут как только смогут! Им важно писать тебе письма, звонить и интересоваться твоей жизнью. И разве они не рассказывают тебе в мельчайших подробностях, что и когда они делают? Да их письма – настоящие отчёты! Даже на расстоянии родители никогда о тебе не забывают. Им не нужна ярмарка или Новый год, им не нужен повод, чтобы примчаться к тебе, как только выдастся возможность!
Кларисса кивнула.
– Спасибо, тётя.
Леонида похлопала её по руке.
– Выше нос, карга говорит, у тебя намечается роман!
– Что? – потрясённо выдохнула Кларисса.
– Ну как же… Оскар Касперских разве сегодня не приходил?
– О-о, тётя… – только и смогла выдавить девушка, нервно обмахиваясь ладонью.
На географический атлас, лежащий на парте, упала тень, и раздался приятный голос:
– Здесь не занято?
Кларисса подняла голову и замерла. Перед ней стоял её спаситель – длинноволосый кудрявый брюнет с ровным загаром и жгучими карими глазами.
На нём были чёрные брюки и голубая рубашка, несмотря на то что в школе форма и деловой стиль не являлись обязательными.
– Здесь свободно, – спохватилась Кларисса, сконфуженно опуская глаза и ругая себя за столь нахальное разглядывание.
Он поставил чёрный портфель на стул рядом и представился:
– Я Марсель. Буду учиться в вашем классе.
– Кларисса, – произнесла девушка и поспешно добавила: – Я не успела в прошлый раз поблагодарить тебя, всё произошло так неожиданно! Но теперь ты здесь, – она улыбнулась, тщетно пытаясь скрыть смущение. – Спасибо, что выручил меня.
– Не за что. – Он сел рядом и доверительно признался: – Когда директор спросил, в какой класс я хочу попасть, я сказал, в тот, где учится Кларисса М.
– Откуда ты узнал, как меня зовут? – удивилась она.
Марсель достал из кармана платок и протянул девушке, указав на уголок, где было вышито её имя.
– Он за подпругу седла зацепился. Кстати, очень удобно. Куда лучше безадресной туфельки.
Кларисса залилась румянцем. Вышивать на платках имя было идеей тёти Леониды, которая обожала рукодельничать. Она говорила, что однажды Кларисса столкнётся с молодым человеком, тот будет молить её представиться, и тогда она подарит ему надушенный платок. Который, само собой, влюблённый принц будет хранить у груди до конца своих дней.
Что и говорить, тётя Леонида слыла чрезвычайно романтичной особой, хотя и не была никогда замужем. Возможно, оттого и сумела сохранить веру в любовь.
Девушка убрала платок в карман.
Принц вернул его, носить сей предмет возле сердца ему не пришло в голову. Конец сказки.
«Хорошо, что платок чистый», – подумала Кларисса, представляя, как она могла бы оконфузиться.
Начался урок. Девушка сосредоточилась на учительнице, но всякий раз, когда её взгляд ненароком касался соседа, внутри поселялось странное волнение, точно перед важным экзаменом.
Кларисса всё ещё помнила ту приятную стеснённость в груди, когда они неслись галопом по бульвару, и своё глубокое разочарование, когда руки спасителя ловко спустили её на землю. Он тогда явно куда-то спешил, спросил лишь, всё ли с ней нормально и дойдёт ли она до дома. Она дошла – разочарованная и даже обиженная таким пренебрежением. Пусть парень и вырвал её из пасти бультерьера, но уж слишком бесстрастно это сделал.
Марсель был хорош собой: карие глаза с необыкновенным вишнёвым оттенком обрамляли пушистые угольно-чёрные ресницы, изящные брови, прямой нос, красивые губы и очаровательная ямочка на подбородке. От него пахло мылом и лосьоном после бритья.
На других уроках, где место за партой рядом с Клариссой было не занято, Марсель попросил разрешения сесть с ней.
На перемене они стояли возле окна.
– Ты приехал из Франции? – спросила девушка. – У тебя совсем нет акцента!
– Я родился в России, моя мать русская, а отец француз. Он каскадёр, работает во Франции, к нам прилетает пару раз в месяц или между перерывами в съёмках. – Марсель повёл плечом. – Раньше мы жили под Москвой. Но пришлось переехать, брат матери травмировал ногу при строительстве сарая, а у него малолетние дочери-близняшки. За ним и девочками нужен уход. А у него ещё огромное хозяйство, хутор, домашний скот!
Кларисса кивнула.
– Так вот откуда лошадь.
– Кобылку зовут Стрела. Дядя Ильдар научил меня держаться в седле, теперь я и дня не могу прожить без прогулок верхом. – Он широко улыбнулся. – Я всё болтаю, а ты о себе совсем ничего не рассказала!
Девушка улыбнулась в ответ.
– Мои родители геологи, дома их почти не бывает, я живу с бабушкой и её сестрой. – Она смущённо потупилась. – А больше мне и рассказать нечего.
– Не может быть! А ты здесь родилась и всегда жила, ходила в эту школу?
– Да, я тут родилась, но последние четыре года жила в Мурманске, где родители работали в геологическом бюро. А потом они уехали в арктическую морскую экспедицию, а я вернулась в родной город.
Прозвенел звонок, но весь урок Кларисса ловила на себе заворожённый взгляд Марселя, и у неё приятно ныло сердце, а к щекам приливал жар.
После уроков она потеряла из вида своего нового соседа по парте и уже было хотела идти домой, как увидела из окна потасовку на школьном дворе.
Марселя окружили парни из параллельного класса и толкали новенького друг к другу. В одном из обидчиков Кларисса безошибочно угадала своего нерадивого ученика. Хоть он и стоял спиной, но эту горделивую осанку она бы узнала даже с самого дальнего расстояния.
Девушка поспешно накинула пальто и выбежала из школы.
– Оставьте его! – крикнула Кларисса.
Оскар обернулся и, заметив её, насмешливо бросил:
– Шагайте мимо, леди, а то как бы не задело!
– Отпусти его, ты… ты хулиган!
– Хулиган? – повторил Оскар, точно пробуя на вкус это слово, и посмотрел на друзей: – Слыхали?
Все трое засмеялись.
– Не беспокойся, Кларисса, они ничего мне не сделают, – спокойно сказал Марсель.
Оскар передразнил:
– Не беспокойся, Кларисса… ути-пути… действительно, – обжёг он её взглядом голубых глаз, – не беспокойся, мы вернём его тебе, немного помятым, но живым, обещаю.
О, как злил её этот самонадеянный мальчишка!
Оскар шагнул к Марселю и дал ему лёгкую пощёчину.
– У нас с тобой есть незаконченное дело, урод!
Марсель встал в стойку, подняв кулаки на уровне лица. Оскар лишь рассмеялся, сделал незаметный знак одному из своих высоченных друзей. Тот подошёл к Марселю сзади и ударил под колени ногой. От неожиданности Марсель упал, в этот момент Оскар схватил его за волосы и ударил лицом о своё колено.
– Упс, аккуратнее, дружище, смотри, куда падаешь. Так же можно покалечиться, – ухмыльнулся он.
Кларисса вскрикнула:
– Трус! Вы трусы, втроём на одного! – и ринулась вперёд, но светловолосый, коротко стриженный парень ухватил её за пояс и удержал.
– Куда лезешь, дурочка? Ос девочек не бьёт.
А его высоченный приятель подхватил:
– Но для тебя может сделать исключение!
– Вы жалкие трусы! – повторила она.
Продолжая удерживать Марселя за волосы, Оскар поглядел на Клариссу:
– Очнись, рыцари давно перевелись. И дуэли нынче не в моде.
Он ещё раз треснул Марселя об своё колено и, отшвырнув, сказал:
– Я с ним закончил.
Когда они ушли, вернее укатили на своей развалюхе, Кларисса подбежала к Марселю, помогла ему отряхнуться и дала платок, чтобы промокнуть кровь на губе.
– Может, в медпункт?
Он покачал головой. Они молча двинулись со школьного двора. Девушке было так обидно за него.
– А почему ты не сопротивлялся? – осторожно спросила Кларисса, понимая, что может оскорбить его. Но никак у неё не укладывалось в голове, что он так легко позволил себя поколотить. Ведь летом, когда отбил её от собаки, Марсель показался ей рыцарем без страха и упрёка.
Он покосился на неё и негромко сказал:
– Моей маме сейчас нелегко, столько на неё навалилось, ей некогда ходить в школу улаживать мои проблемы. Если в мой первый день в школе ей позвонят и скажут, что я подрался, она очень расстроится. Я знал, что Оскар мелко отомстит и они быстро отвяжутся, так и случилось.
Кларисса коснулась его локтя.
– Ты достойно держался. А они – бессовестные люди!
Марсель вздохнул.
– Мне жаль, что ты стала свидетельницей этой неприятной сцены. – Он помолчал, а затем спросил: – Можно пригласить тебя куда-нибудь?
– А куда? – бесхитростно уточнила она.
Он пожал плечами.
– Давай придумаем? – Марсель отнял от губы платок и замешкался, отдать его или оставить.
Кларисса поспешно сказала:
– Оставь. Потом вернёшь.
Он прижал платок к губам и тихо признался:
– Мне хотелось бы оставить его на память.
Девушка не сумела сдержать улыбку.
– Он твой.
Кажется, пророчество тёти Леониды сбывалось…