ством производителей крафтового пива»{348}. Эйвери говорит о том, в чем разбирается: она была ответственной за рекламу в компании Самуэля Адамса. Точно также Apple, Google и Hewlett-Packard часто вспоминают, что были созданы в гараже, когда имелась лишь яркая творческая идея и страстное желание воплотить ее в жизнь.
Политики тоже знают о преимуществах казаться обделенным. В опубликованной в 2009 г. статье Ванделло отмечает, что политические кандидаты часто стремятся преуменьшить свои возможности и подчеркнуть явные трудности{349}. «Когда тебя зовут Барак Обама, ты всегда будешь аутсайдером в политической гонке»{350}, – сказал Обама накануне выборов 2008 г. Ту же тактику он использовал при подготовке избирательной кампании в 2012 г. Когда Обаму спросили, аутсайдер ли он сейчас, он не колеблясь воспользовался этим ярлыком: «Именно так ‹…› Я привык быть аутсайдером»{351}. У соперника Обамы, республиканца Митта Ромни, были похожие мысли. Отставая по результатам опросов, Ромни сказал: «Чтобы вести серьезную борьбу, всегда хорошо казаться аутсайдером»{352}. Ромни был прав. Ванделло обнаружил, что мы воспринимаем политического кандидата как более привлекательного и при этом не менее компетентного, если он считается аутсайдером{353}. (Однако в данном случае это не помогло Ромни победить уже действующего аутсайдера.)
Когда одну или другую сторону конфликта называют обделенной, это может даже повлиять на наше восприятие кровавого международного конфликта. В исследовании, проведенном в 2007 г., Ванделло спрашивал студентов, как они относятся к Израилю и Палестине{354}. Помимо краткой истории конфликта студентам предоставляли карту региона, чтобы они могли составить свое мнение. При этом у половины участников на карте были изображены только Палестина с Израилем, Израиль занимал большую часть территории, и лишь маленькие кусочки были палестинскими – Газа и Западный берег Иордана. Другая половина студентов видела карту Ближнего Востока, так что Израиль казался маленьким по сравнению с соседними странами. Оказалось, что разница в масштабе карт имела большое значение. Когда просто в силу соотношения размеров Палестина казалась обделенной, ей сочувствовали чуть больше половины студентов. Когда же обделенным выглядел Израиль, более чем три четверти участников сказали, что поддерживают израильтян.
Нам кажется, что те, кто обделен, прикладывают больше усилий, они более упорные, мужественные и волевые. В исследовании, где подбирали кандидатов на вымышленную работу, оказалось, что неудачливые соискатели кажутся нам физически более привлекательными, чем их успешные конкуренты{355}. Наша любовь к тем, кто испытывает трудности, коренится очень глубоко. Насколько глубоко, продемонстрировал психолог Скотт Эллисон вместе с коллегами в исследовании, проведенном в 2008 г.{356} Ученые использовали простую анимацию длительностью 15 секунд, на которой два круга двигались вдоль горизонтальной линии с выпуклостью посередине, образующей что-то вроде холмика. Светло-серый кружок двигался слева направо с постоянной скоростью. Темный кружок заметно замедлялся, когда наталкивался на холмик, как будто ему тяжело подняться вверх по склону. Этого небольшого различия оказалось достаточно, чтобы вызвать у зрителя сочувствие к тому, кому приходится тяжело. На вопрос, как они относятся к каждому из кругов, люди говорили, что темный им симпатичнее, чем светлый.
Окончательно вопрос был прояснен с помощью другой версии этого видео. Там темный кружок не просто испытывал трудности с подъемом, а ему активно препятствовал светлый: он намного быстрее темного поднимался по склону, но на полпути возвращался обратно и спихивал безобидного товарища вниз по склону. Этот ролик вызвал у зрителей сильнейшую реакцию. Эллисон пишет, что они были «заметно взволнованны, когда увидели, что обижают темный кружок, которому трудно подниматься ‹…› После окончания исследования они нам говорили, что такое агрессивное поведение по отношению к слабому совершенно неприемлемо»{357}.
С помощью этих кружков Эллисон выявил ключевые черты, необходимые для того, чтобы стать обаятельным неудачником: вы должны находиться в невыгодном положении, и оно должно быть несправедливым – либо из-за нехватки возможностей, либо из-за злонамеренных действий агрессивного противника. Когда мы чувствуем, что кто-то занял невыгодное положение по своей вине, что у него было все необходимое для достижения успеха, тем не менее он проиграл, мы относимся к таким персонажам даже хуже, чем к обычным неудачникам. Но незаслуженно обделенные пробуждают наше чувство справедливости. Нам хочется, чтобы с лидера сбили спесь, а угнетенный победил. Если говорить о теориях заговора, то непременно найдется сторона, несправедливо попавшая в невыгодное положение.
Неравная битва
В главе 2 мы говорили про Эндрю Уэйкфилда, что открытие им связи между вакциной КПК и аутизмом было опровергнуто и его лишили врачебной лицензии. Но на этом история не закончилась. В глазах своих сторонников Уэйкфилд стал героем, пострадавшим в неравной борьбе с мощной коррумпированной системой, которая пыталась его уничтожить. Авторы антипрививочной книги «Эпидемия вакцинации» (Vaccine Epidemic) пишут: «Если вы до сих пор не поняли, разрешите высказаться откровенно. Споры вокруг прививок и аутизма, которые вы наблюдаете в СМИ, – это не научное обсуждение и не серьезное расследование. Это битва, в которой фармакологические корпорации используют грязные методы»{358}.
По контрасту со всей фармакологической промышленностью, имеющей государственную поддержку и миллионы долларов, Уэйкфилд кажется одиноким лучиком света, героическим страдальцем, самоотверженно защищающим интересы родителей. Дженни Маккарти писала в Huffington Post про исследование Уэйкфилда: «Доктор Уэйкфилд сделал то, что, по-моему, должны делать все врачи: он услышал родителей и сообщил об их наблюдениях ‹…› С каких это пор стало преступлением выслушивать родителей и рекомендовать провести дальнейшее изучение вопроса? Насколько я понимаю, с тех пор, как кто-то усомнился в безопасности прививок»{359}. Сторонники Уэйкфилда считают, что его проблемы возникли из-за его добросовестности, что его оклеветали за то, что он проявил мужество, заботясь о пациентах. Сам Уэйкфилд продолжает отстаивать свое мнение о связи аутизма с вакцинацией и заслужил уже даже не одну, а две награды «За смелость в науке» от своих поклонников{360}.
Уэйкфилд не единственный, кого считают героем, пострадавшим в борьбе с коррумпированной системой. Среди отрицателей СПИДа есть мятежный ученый Питер Дюсберг{361}. Будучи молекулярным биологом, он внес значимый вклад в исследования рака и даже стал членом престижной Национальной академии наук США. Однако в конце 1980-х гг. Дюсберг обратил внимание на СПИД, заявив, что сам по себе ВИЧ не опасен. Он утверждал, что СПИД возникает из-за употребления наркотиков («в основном тех, которые используют геи»{362}) или даже из-за антиретровирусной терапии. В биографии на своем сайте Дюсберг изображается как современный Галилей: «С 1987 г. открытия профессора Дюсберга были для медицинского сообщества и фармацевтических компаний как кость в горле. Вместо того чтобы начать научную дискуссию, профессору прекратили [sic!] финансирование дальнейшей проверки его гипотезы»{363}.
У движения за правду о событиях 11 сентября есть свой мятежный герой – ученый Стивен Джонс. В 2005 г. Джонс, который был тогда профессором с пожизненным контрактом в Университете Бригама Янга, взялся утверждать, что крушение башен-близнецов было контролируемым сносом. Когда университет Джонса не поддержал, его сторонники почуяли нечестную игру и предположили, что «администрация Буша своими грязными руками заставила университет "заткнуть" своего профессора»{364}.
У сторонников теории заговора об убийстве Кеннеди был мятежный прокурор, ныне покойный Джим Гаррисон. В конце 1960-х гг. он пришел к выводу, что Кеннеди погиб от рук заговорщиков из ЦРУ. Несмотря на то что утверждения Гаррисона были отметены судом, Оливер Стоун в 1991 г. в своем фильме «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе» (JFK) показал Гаррисона как проигравшего героя, пожертвовавшего всем в борьбе за правду. «Говорить правду бывает страшно»{365}, – произносит Гаррисон в фильме как типичный несправедливо обделенный герой.
Лучшие теории заговоров имеют все свойства классической истории про аутсайдера. Враг грозен. То, как называют заговорщиков, – сионские мудрецы и «Новый мировой порядок», военно-промышленный комплекс и фармакологическое лобби – показывает, сколь они подавляюще сильны и влиятельны. Однако, как и у всякого злодея, у тайной организации есть одно уязвимое место: как только ее планы станут известны, злодей потеряет всю свою силу.
У борцов благородная цель. Кристофер Букер пишет, что архетипические герои действуют не ради собственных интересов, а для того, чтобы помочь другим{366}