.
ЭпилогВсего лишь человек
На Бильдербергском фриндж-фестивале я пообщался с христианином, пережившим духовное перерождение. Он скромно стоял с края поля рядом с табличкой, призывающей людей впустить Иисуса в свою жизнь. Когда он цитировал стихи из Священного Писания, голос его оживлялся и становился напористым. В другое время он был тихим, задумчивым и немного печальным. Он показался мне чужаком среди толпы аутсайдеров, заполнявшей поле.
Он рассказал мне, что его христианский долг – нести слово Божье и призывать мировых лидеров к ответственности. Насчет утверждения, что Бильдербергский клуб тайно контролирует мировые дела, его мнение было одним из самых сдержанных. Когда я спросил, что он думает о делегатах, которые там собрались, он ответил: «Я не хотел бы это комментировать. Я многого по существу не знаю. И я буду строить догадки. А я здесь не для того, чтобы строить догадки. Я здесь, чтобы проповедовать абсолютную истину слова Божьего, а догадки оставляю другим». По его словам, обвинения против Бильдербергского клуба, конечно, серьезны, однако его цель – любым способом донести до людей свою истину.
Я спросил, как он пришел к своему духовному перерождению. Он сказал: «Я получил религиозное воспитание в Англо-католической церкви Британии. Но я не обрел там Христа. Затем я ушел в мирскую жизнь, где 30 лет предавался земным утехам. Я сделал отличную карьеру как графический дизайнер и в итоге какое-то время работал в Штатах. Все друзья думали про меня: ух ты, какой молодец». По его словам, работа не приносила чувства удовлетворения. И у него были проблемы с алкоголем. «Я никогда в жизни не был так несчастен, как тогда, зарабатывая все эти деньги в таком престижном месте Калифорнии, в одном из лучших учреждений. Никогда за всю мою жизнь я не был так несчастен».
Затем он произнес то, что, я думаю, актуально для всех нас. «В этом мире нет никакого смысла. Я утратил ориентиры и полностью потерял всякое представление о причинах, зачем я здесь, откуда я взялся и каково мое предназначение. Это основополагающие вопросы, и нам всем надо иметь на них ответ. Если вы не можете на них ответить, если у вас нет какой-либо неизменной истины, ваша жизнь лишена опоры. Да, вы можете это временно заполнить вечеринками или еще какими-нибудь занятиями. Взять хотя бы их». Тут он оглядел поле, заполненное участниками Бильдербергского фриндж-фестиваля с их резкими лозунгами на плакатах, ковриками для медитации и футболками с ироничными надписями. «Они занимаются какими-то делами, чтобы скрыть это ощущение от самих себя. Но там, у них внутри, все равно мучительная пустота».
В большинстве случаев все не так драматично. Необязательно погружаться в глубокий экзистенциальный кризис, чтобы начать искать смысл, истину и определенность. Даже в самые обыденные дни мы все так или иначе ищем правду. Некоторые находят утешение в Библии. Другие пытаются пересадить своих друзей с PC на Mac. Некоторые собираются на поле, чтобы покричать в сторону отеля, где, как им кажется, гостят тайные властители мира. Другие читают книги, в которых написано, почему люди, собравшиеся на поле, ошибаются.
Теории заговора находят отклик у слабых сторон нашего мышления. Но это не значит, что такие теории – психологически неадекватное или уникальное явление. Как раз наоборот. Мы увидели, что те же самые особенности, которые заставляют нас верить в теории заговора, формируют наше мышление во всевозможных его формах, начиная от способа бросания игральных костей и заканчивая тем, как мы интерпретируем ссоры у барной стойки и чью сторону поддерживаем в далеких международных конфликтах.
Время от времени странные отголоски конспирологии проявляются даже в мышлении разоблачителей заговора{546}. В главе 7 мы увидели, что теории заговора основаны на архетипических рассказах о битве добра и зла. Но не только конспирологи склонны к апокалипсической панике. Как отмечает Питер Найт, для некоторых наиболее пламенных разоблачителей сама конспирология становится «демонической сущностью, воплощенной виновницей большинства бед истории»{547}. Дэвид Аароновитч предупреждает читателей Voodoo Histories, что «интернет породил темные толпы» конспирологов, «их объемы и мощь непостижима»{548}. Даниэль Пайпс описывает конспирологию как заразную болезнь, которой «удается пустить корни даже в самых бдительных и эрудированных умах, так что борьба с ней может длиться вечно»{549}. Джонатан Кей опасается, что над веком разума нависла угроза погибнуть от иррациональности искателей правды о событиях 11 сентября{550}. Фрэнсис Уин сетует, что «абракадабра» уже «захватила мир»{551}. Даже людям, стремящимся избавить мир от ложных убеждений, по-видимому, трудно устоять от соблазна покрасить все в черное и белое и посмотреть на мир с точки зрения «мы против них».
Целью моей книги было разрушить это ложное разделение. Нет никакого «мы против них». Они и есть мы. Мы – это они. Описывая конспирологию как некий аномальный психологический заскок, который свойственен кучке параноидных чудаков, мы самоуверенно считаем, что у нас нет того несовершенного мышления, которое с готовностью находим у других. Но мы ведем себя точно так же, как и конспирологи, обвиняющие во всех бедах общества маленькую тайную группу заговорщиков. И мы ошибаемся. Конспирологическое мышление вездесуще отчасти потому, что представляет собой результат непрерывной работы нашего мозга. Если трое окажутся на необитаемом острове, довольно скоро каждый из них задумается, не замышляют ли оставшиеся двое что-то за его спиной.
Я не хочу сказать, что теории заговора надо игнорировать или полностью принять. Как мы увидели в главе 2, некоторые конспирологические теории могут привести к разрушительным последствиям. Надо с осторожностью относиться к тем теориям, которые делают из слабо защищенных людей козлов отпущения, призывают к насилию или насаждают ошибочные идеи относительно проблем, имеющих тяжелые последствия для всех, – таких как вакцинация или изменение климата. Но в целом я не считаю конспирологическое мышление недугом, который надо искоренить. Большинство людей не принимают на основе теорий заговора жизненно важных решений. А иногда может оказаться, что и конспирологи обладают ценными сведениями. Бывает и так, что за закрытыми дверями действительно творятся нехорошие дела, и их авторы должны быть привлечены к ответственности. Иной раз паранойя бывает оправданна.
Проводя анализ того, каким образом предрассудки влияют на наши убеждения, я не хочу ни развенчивать какую-либо теорию, ни тем более сурово осуждать конспирологическое мышление в целом. Я надеюсь, что мы сможем тщательно проверять нашу интуицию и спрашивать себя, почему мы думаем так, как мы думаем. Наши подозрения оправданны? Или над нами одержали победу предубеждения?
Конечно, предубеждения, упрощения и особенности психики, которые использует наше мышление, не так уж плохи. Без них мы бы до сих пор пребывали в некотором забытье, неуверенные, не способные принять даже простейшие решения, постоянно пересматривающие свою картину мира. Наш мозг работает таким образом, чтобы помочь проложить наш жизненный путь сквозь неопределенный, а иногда и преисполненный коварства мир. Наши когнитивные искажения делают нас теми, кем мы являемся, – людьми. Удивительными, сомневающимися, несовершенными, яркими людьми.
За исключением тех из нас, кто на самом деле межгалактический рептилоид-оборотень.
Иллюстрации
Рисунки из «Lacking Control Increases Illusory Pattern Perception» (2008), материалы, опубликованные в интернете Jennifer A. Whitson и Adam D. Galinsky, использованы с разрешения авторов.
Отрывок из произведения Measles – A Dangerous Illness (1986) Roald Dahl использован с разрешения David Higham Associates.
Энн Дэвис. Женщина с оспой и растущими рогами. Пунктирная гравюра из T. Woolnoth, 1806. Wellcome Library, London.
Рисунок из «Rooting for (and Then Abandoning) the Underdog» (2008) JongHan Kim, Scott T. Allison, Dafna Eylon, George R. Goethals, Michael J. Markus, Sheila M. Hindle и Heather A. McGuire использован с разрешения авторов
Схема Роберта Катлера «Изделие» (1975) использована с разрешения коллекции R. B. Cutler, Коллекции политических материалов Байлора (Baylor Collections of Political Materials), Законодательная библиотека, Бэйлорский университет, г. Уэйко, штат Техас.
Треугольник Канижа взят из Wikimedia Commons.
Фотография рассерженной девочки использована с разрешения Radharani/Shutterstock.com.
Благодарности
Я благодарен профессору Робу МакДугаллу, профессору Родерику Крамеру, профессору Брэндону Ниану, д-ру Крису Стриту, д-ру Скотту Митчеллу, д-ру Фрэнку ван Харревельду, профессору Дженифер Уитсон и профессору Чарльзу Тэберу за то, что они, не жалея времени, разговаривали со мной или переписывались по электронной почте на различные темы, затронутые в этой книге. Особая благодарность Стиву Ригану за то, что он дважды рассказывал мне историю, с которой начинается глава 11. Спасибо Лоуренсу, Линдсею, Робу и Крису за то, что прочитали черновик моей рукописи. За мою карьеру в области психологии теорий заговора я благодарю профессора Карен Дуглас и профессора Криса Френча, которые руководили моим дипломом и диссертацией. Я не смог бы встретить лучших наставников и друзей.
Спасибо всем сотрудникам издательства Bloomsbury, кто работал над тем, чтобы сделать эту книгу такой, какая она есть, в особенности моему редактору Жаклин Джонсон. И наконец, этой книги не было бы, если бы не заражающий энтузиазмом Джима Мартина, редактора из Bloomsbury Sigma, который совершенно неожиданно предложил мне написать книгу. Поскольку обстоятельства были немного загадочны, я подумал, что лучше проверить, не стал ли я пешкой в чьем-нибудь заговоре. Непосредственно перед тем, как отправить рукопись в издательство, я написал ему письмо по электронной почте: «Ты не какой-нибудь правительственный агент-дезинформатор, шпион иллюминатов и/или рептилоид-оборотень?» Я даже подписался зеленым цветом – старый трюк общества «вольных граждан»