Жухлый заткнулся и поплёлся следом. Обычно, когда дело касалось каких-то зверей, он без раздумий бросался вперёд. Сейчас он даже уши прижал и натурально прятался за моими ногами.
Выбравшись на край поля усыпанного камнями и поросшего чахлым кустарником, я обнаружил источник свечения. И нисколько не удивился тому, что оно исходило от раскопок — било лучом прямо из шурфа.
Стало немного страшно, особенно учитывая то, что способно вырваться из застенок. Но любопытство продолжало гнать меня вперёд.
Жухлый совсем не разделял моего интереса и снова взвыл, замерев на краю поля. Я попытался его подозвать, но он так и не сдвинулся с места, полностью оправдывая свою кличку. Нет, я тоже испытывал страх, но моя бывшая профессия помогала обращать данную эмоцию в оружие. Понятно, если там окажется рой, мне не помогут никакие навыки, но заставить себя уйти было выше моих сил.
— Меня кто-нибудь слышит? — вдруг донеслось из раскопа. — Командный центр вызывает группу колонистов, приём. Меня кто-нибудь слышит? Командный центр…
И так по кругу, словно заевшая пластинка.
Я моментально растерял все остатки благоразумия и бросился к яме. Шутка ли, спустя долгие четыре года услышать голос с Земли⁈ Да мне в тот момент было совершенно наплевать на всё, что могло прятаться в руинах. Будь там хоть рой, хоть сам дьявол. Мне наконец-то подвернулся шанс понять, что происходит дома. Почему столько лет никто не выходил на связь? Почему европейцы без зазрения совести уничтожают наши колонии. И вообще: какого хера⁈
— Алё! Алё, бля! — закричал я в микрофон.
Меня даже не волновал вопрос, откуда в яме взялась радиостанция, а точнее, приличных размеров кусок панели управления. Мало того, я не задумался, откуда берётся энергия, которая всё это питает. Меня беспокоили слова, которые продолжали вырываться из динамиков после того, как я ответил на вызов. Они не менялись, будто меня не слышали или хуже того: просто транслировали зацикленную запись.
— Да чтоб вас черти дрючили! — вспылил я и пнул панель. — Я вас слышу, Земля! Алё, вашу мать!
Но нет, голос продолжал монотонно повторять запрос, никак не реагируя на мои попытки ответить. Это продолжалось некоторое время, пока звук не перешёл в шипение, а затем и вовсе в какой-то непонятный писк. Но я не отчаивался и продолжал что-то кричать в надежде, что мой голос запишется, и когда начнётся рабочий день, меня кто-нибудь услышит.
Сбиваясь с одного на другое, я тараторил обо всём, что с нами случилось. Не забыл упомянуть и о нападении европейцев, и о странных остатках древних технологий. В общем, нёс всё, что только приходило в голову.
Завывание всё усиливалось, пока в один прекрасный момент не переросло в какие-то ужасающие, булькающие звуки.
А затем всё резко затихло. Огоньки мигнули в последний раз, и панель погасла. Естественно, все мои попытки хоть как-то оживить оборудование остались без успеха. Только слегка успокоившись и тщательно осмотрев кусок панели, я начал задаваться правильными вопросами: откуда она здесь взялась и что заставляло её работать? И если на первый я смог получить ответ, подсветив надписи фонарём, то со вторым вряд ли справился бы даже профессор по энергетике. Потому как провода попросту валялись на земле, а внутри не обнаружилось и малейшего намёка на элементы питания.
Сама панель, скорее всего, рухнула с неба, когда рой разбирал корабль европейцев на части. Выбравшись из шурфа, я в этом убедился, осветив поле фонарём. Всевозможные осколки и куски обшивки валялись повсюду. Так что с этим всё более-менее ясно. И хрен с ней, с энергией, тем более что мы и близко не понимаем, как до сих пор работают технологии древних. Но кто настроил связь? И ведь именно с нашим командным центром?
— Ву-у-у, — снова раздался вой Жухлого с края поля.
— Да здесь я! — выкрикнул я, и зверь моментально затих.
Не прошло и минуты, как на краю раскопа появилась его любопытная морда. Однако спускаться ко мне он не спешил. С любопытством обнюхивая края шурфа, волчонок взялся метить территорию.
— Меня только не обоссы, — на всякий случай предупредил я.
Выбравшись из раскопа, я уселся рядом и уставился на небо. Горизонт уже окрасило в бирюзовый цвет, а значит, скоро появится третья луна. Самое красивое явление на Элпис. За все пять лет мне удавалось застать его трижды. Нет не потому, что оно очень редкое, просто по ночам я привык спать, да и небосвод не всегда чистый.
Бирюзовый шар медленно поднимался, и в один момент его свет заиграл в пылевых кольцах, что опоясывали планету. Вид был настолько потрясающий, что от него замирало сердце. А ещё он вызывал ностальгию. Да, я скучал по родной планете, и объяснить это не получалось.
Ведь именно здесь была та самая свобода, о которой ходит столько разговоров. Нет ни власти, ни законов кроме тех, что мы принесли с собой из прошлого. Мы полностью предоставлены сами себе и вольны делать всё, что только взбредёт в голову. И несмотря на всё это, я очень хотел домой.
— Ладно, хорошего понемногу, — буркнул я и поднялся. — Завтра у нас трудный день, и хорошо бы к вечеру отыскать лагерь учёных.
Жухлый бросил на меня косой взгляд и первым умчался с поля. Я, хромая, отправился за ним, но у кромки леса всё равно замер и немного полюбовался космическим чудом.
Утром, проглотив остатки дичи, мы двинулись дальше. До реки от останков корабля было рукой подать, но с моей скоростью, на это ушло больше часа. И здесь я уткнулся в первое непреодолимое препятствие. Прошедший недавно ураган с проливным дождём превратил небольшую горную речушку в бурлящий поток. И теперь о том, чтобы перебраться на другой берег, не могло быть и речи. С другой стороны, совсем не факт, что мне это нужно.
Дальше нас ожидал небольшой уступ. Здоровым я бы преодолел его минут за двадцать, но сейчас это было попросту нереально. Как ни крути, а подниматься по вертикальной поверхности с больной ногой — сродни самоубийству. И вроде высота всего метров семь, но увы, придётся искать другой способ.
Немного подумав, я сверился с компасом и двинулся против течения. Скорее всего, люди, пережившие нападение роя, пошли именно туда. Да и Мутный видел их севернее. Эх, нужно было взять у него контрольную точку на всякий случай. Но теперь уже поздно.
Уступ постепенно становился ниже, и вскоре я уже без проблем мог видеть, что находится за его пределами. А там, на сколько хватало глаз, простиралось ровное плато, заросшее травой, словно шотландский газон. Вид, конечно красивый, вот только спрятаться здесь негде, а значит, люди, скорее всего, двинулись дальше.
То, что я увидел дальше, в очередной раз перевернуло моё представление об этой планете. Нечто похожее я видел и на Земле. Не воочию, конечно, но в интернете, фотографий подобных мест — пруд пруди. Уступ резко пошёл вверх, и на высоте примерно пяти метров обнаружились рукотворные пещеры. Почему я так решил? Да всё просто: природа вряд ли станет украшать вход портиками, да и строгую геометрию она практически никогда не соблюдает.
Что это? Зачем? А главное: как? Насколько мне известно, люди на нашей родной планете и по сей день не могли дать внятного ответа на эти вопросы. Ни лестниц, ведущих к странным кельям, ни даже подобия ступеней или хотя бы козьих троп. Просто вертикальная стена, где на недосягаемой для человеческого роста высоте кто-то вырезал в породе небольшие комнатки. И вопрос даже не в том, как они туда забрались, ведь для этого существуют строительные леса. Я не понимал, как они использовали их впоследствии. При том некоторые из них были запечатаны. А по-другому и не скажешь, глядя на каменную плиту, которую без помощи техники невозможно сдвинуть с места.
Впрочем, если взять в расчёт рой, который без труда переработал в труху корпус космического корабля, можно с лёгкостью представить, как он выгрызал подобные сооружения в камне.
Я брёл по берегу, рассматривая остатки трудов инопланетной цивилизации, и почему-то проводил параллели с земными похожими пещерами. Как знать, вдруг это было пробой пера, прежде чем устроить глобальную экспансию? Мы ведь тоже готовились, несмотря на то, что наши технологии сильно уступали местным. По крайней мере, насколько мне известно. А вдруг мы потомки местного человечества? Как знать…
Вскрыть бы базу знаний, что я получил. Наверняка там есть все ответы. В том числе и на вопросы, что случилось с местными и почему планета обезлюдела. Если их жизни унесла война, то с кем? Если это была какая-то катастрофа, тогда где остатки выживших? Ведь так не бывает, чтобы бац! — и никого не осталось. Для этого нужно сильно постараться и буквально целенаправленно вырезать всех подчисту́ю. И опять же, этим должен заниматься кто-то извне, потому как будь это внутренний конфликт, остались бы победители. Но нет, только камни рассказывают о том, что когда-то здесь кипела разумная жизнь.
Внезапно, Жухлый остановился и начал принюхиваться. Затем шерсть на его загривке поднялась, а из груди вырвалось утробное рычание. Естественно, я ничего не почувствовал, однако звериному чутью всё же доверился. Спрятаться здесь по-прежнему было негде, но и я прекрасно просматривал всё, что находилось впереди. А там было пусто. Загадочные пещеры остались позади, и пейзаж заполняли лишь камни да поток горной реки, за грохотом которого едва удавалось расслышать собственные мысли. А мой нос, увы, не обладал достаточным чутьём, чтобы определить опасность.
Некоторое время я внимательно всматривался в даль, держа винтовку в боевом положении. Но так ничего и не заметил. Тем не менее Жухлый продолжал нервничать, а стоило мне сделать шаг вперёд, снова зарычал. Значит, то, чего он опасался, никуда не исчезло.
Немного пораскинув мозгами, я сделал вполне логичный вывод: таким образом он реагирует на лагерь. Вряд ли ему нравится большое скопление двуногих. Меня он тоже не сразу принял. Прошла почти неделя, прежде он позволил к себе прикоснуться, да и то сразу отпрыгнул. Это сейчас он уже понимает, что мне можно доверять, но ведь в большом скоплении людей волчонок не бывал ни разу.