Схватка моментально приняла совершенно иной окрас. Используя навыки, я набросился на визжащих ублюдков, как разъярённый зверь. Первого, что попался мне в руки, я разорвал пополам, будто тонкий лист бумаги. Второго подловил прямым ударом прямо в полёте и удивленным взглядом проводил отлетевшую голову. Того, что попытался атаковать в ноги, попросту раздавил пяткой. И удар был настолько быстрым, что при всей своей изворотливости тварь даже дёрнуться не успела, как хрустнула под ногой.
У меня появилась возможность просмотреть на Аду, и то, что я увидел, окончательно выбило меня из колеи. Девушка выглядела так, словно её облачили в латексный костюм. Я невольно засмотрелся на точёные изгибы её тела, а там было на что посмотреть. Пришлось приложить немало усилий, чтобы угомонить фантазию и вернуться к схватке. Правда, продлилась она всего мгновение. Я попросту отмахнулся от летящей в лицо твари и почувствовал, как внутри неё затрещали рёбра. Упав в траву, она всё ещё оставалась живой и даже пыталась отползти. Я растоптал её без всяких сожалений. И только затем вдруг понял, что смотрю на мир в совершенно другом спектре.
Противник, который казался мне незаметным, сейчас выделялся на фоне природы неким красным ореолом, будто кто-то обвёл его фломастером. Но как только кошак умирал, свечение тут же исчезало. Осмотрев поле боя, я понял, что схватка окончена. Ада стояла неподалёку и с не меньшим удивлением, чем я, осматривала меня.
Я поднял руку и увидел на себе точно такой же костюм из чёрного непонятного материала. А затем мы в один одновременно завопили. Наниты, из которых и состояло наше новое одеяние, вдруг впились в кожу, вызывая нестерпимую боль. Казалось, будто меня достали из ледяной воды и сразу же сунули в кипяток. Однако ощущения длились недолго. Вскоре боль стихла, оставив лишь неприятный зуд.
Я не сразу осознал, что на мне больше нет одежды. Вначале увидел Аду, и мир вокруг попросту растворился. Она всё ещё рассматривала руки, пытаясь понять, куда делись наниты. А я пожирал глазами каждый сантиметр её идеального тела. Небольшая грудь с крохотными розовыми сосками, плавные линии талии, преходящей в бёдра, словно песочные часы, плоский живот с тонкой полоской светлых волос на лобке.
— Йю-ху-у! — раздался восторженный вопль от вездехода. — Вот это соска! Жопа как орех!
Девушка уже поняла, что на ней не осталось и нитки одежды, но и не подумала прикрыться. Напротив, с хитрым прищуром уставилась на меня, слегка склонив голову набок.
— Я очень надеюсь, что он это не о тебе, — усмехнувшись, произнесла она, и, развернувшись, нарочито сексуальной походкой направилась к машине.
Некоторое время я любовался её видом сзади, а затем, сплюнув в сторону, отправился ломать Носу челюсть. И вовсе не потому, что он грубо высказался по поводу Ады. Просто я не люблю, когда кто-то кидает меня во время смертельной схватки.
Жухлый, прихрамывая, пристроился рядом. Похоже, яд этих тварей, на него не действовал. По крайней мере, явных признаков обратного я не видел. Да, ему досталось, местами даже неслабо. Но учитывая количество укусов, которые он точно словил, его тело уже должно было превратиться в кусок гниющего мяса, если бы не иммунитет. Видимо, по этой причине коты побоялись нападать с ходу, когда услышали его вой.
— Нос, иди-ка чё спрошу? — подманил приятеля я.
— Чё? — почуяв неладное, сразу попятился он.
— Иди, иди, не ссы, — криво ухмыльнулся я, окончательно раскрыв свои планы.
— Тень, да хорош ты! Чё я сделал-то⁈
— Вот то и хуй, что ты ни хера не сделал, когда мы там чуть не сдохли! А ну иди сюда, мудила! Я ведь тебя всё равно поймаю! Жухлый, взять!
— А-а-а, бля! Убери его от меня! — заверещал Нос, когда волк повалил его на землю и зарычал прямо в лицо.
— Я те щас, сука, уберу! — оскалился я и, присев, аккуратно сунул ему кулаком в рожу. — Я тебе сейчас все зубы уберу, падла!
Глава 17Наши
— Штаны хоть надень, воин, — с ухмылкой протянула мне рюкзак Ада.
— Тебя совсем не беспокоит, что в нас какая-то херня поселилась? — спросил я, глядя на её спокойное лицо.
— Так не убила же, — пожала плечами она.
— Юрь Михалыч, у вас как дела? — Натянув штаны, я заглянул в салон вездехода.
— Нормально, — ответил он. — Тем более что меня ваша участь миновала.
— И это странно, не находите?
— Нет, это вполне закономерно. Воин из меня всё равно никудышный. А вы как себя чувствуете?
— Вроде ничего, — ответил я, прислушавшись к ощущениям. — Честно говоря, даже не чувствую ничего постороннего.
— Подозреваю, что так и должно быть. А скажите, Евгений, вы можете этим управлять?
— Без понятия. Да и рановато пока для таких вопросов. Мне бы ещё свыкнуться с тем, что оно внутри. И честно говоря, меня это сильно беспокоит.
— Однако в этом есть плюсы, — вмешалась в беседу Ада, придерживая под руку Носа. — Меня комары перестали кусать.
— Везёт, — сплюнул кровь Нос. — У нас вода осталась?
— Там посмотри, — кивнул я в сторону лагеря.
Нос ушёл умываться. Некоторое время я смотрел ему вслед ничего невидящим взглядом. Мысли были направлены совсем в другое русло. Мне не нравилось, что эта машина теперь внутри. Кто знает, что у неё в планах и как это повлияет на моё поведение. Вдруг она решит начать убивать, или…
Да хрен поймёшь, на что вообще способна эта штука⁈ Мы до сих пор не понимаем, какие протоколы активировали и что после этого машина сделала с нами. В одном я уверен: последствия будут, и вряд ли они нас обрадуют.
Продолжая гонять всё это в голове, я направился собирать лагерь. Вскоре ко мне подтянулись остальные. Пока скручивали палатки и запихивали скарб в багажник, согрелась вчерашняя похлёбка из сухой смеси.
Завтракали молча, что само по себе странно. Семецкого обычно не заткнуть, к тому же у него всегда есть история на любой случай. Видимо, произошедшее с нами занимало все его мысли. Я периодически ловил на себе взгляды норвежки, однако сам старался на неё не коситься. Сложно было заставить фантазию не извлекать из памяти её обнажённый образ.
Остатки супа я попытался скормить Жухлому, но тот так налопался котами, что даже носом не повёл, когда я поставил перед ним котелок. Пришлось выливать, несмотря на то, что от этого на душе зашевелилась огромная жаба. С другой стороны там остались лишь ополо́ски, которые нет смысла забирать с собой.
Немытый котелок полетел в багажник, к нему присоединились складные стулья. Пока Ада запускала питание и загружала все системы, мы взялись за самое мужское занятие: затушили остатки тлеющих углей.
— Ну что, тронулись? — спросил я, угнездив задницу на пассажирском сиденье.
— Мне бы с маршрутом определиться, чтобы каждый раз азимут не сверять, — попросила Ада.
Она единственная могла управлять вездеходом. Нет, дело не в том, что больше никто бы не справился, всё эта чёртова биометрическая защита. А прав у норвежки оказалось недостаточно, чтобы внести наши данные в базу. Ну, я особо и не парился по этому поводу, тем более что рулила она гораздо лучше всех нас вместе взятых. Сказывалась практика пилота.
— Юрь Михалыч, — обернулся к Семецкому я, — как считаете, машина вброд переберётся через реку?
— Вне всяких сомнений, — кивнул профессор. — Однако в ущелье не войдёт.
— А мне и не нужно, — ответил я и вернулся к панели с навигатором.
Подчиняясь движениям пальца, карта сместилась в нужную сторону. Затем я слегка увеличил масштаб, расширяя обзор, и отыскал нужное мне ущелье, по которому бежал стремительный поток горной реки. Дальше, плавно двигая карту, примерно определил место, где должна быть расщелина, и установил там метку. Компьютер быстро просчитал маршрут, проложив извилистую красную линию, которая огибала наиболее крутые препятствия на нашем пути.
— Так-с, — пробормотала Ада и принялась тыкать в свою панель.
— Что-то не так? — уточнил я.
— Небольшие сложности, но вполне решаемые. У нас не хватит энергии, чтобы добраться до пункта назначения.
— Не страшно, в крайнем случае, там пешком недалеко.
— Да не переживай, я сейчас помогатели отключу, кондиционер вырублю — и дотянем прям до места.
Ада вдавила педаль газа, и машина бодро рванула вперёд.
Девушка слегка ошиблась. Заряда батареи не хватило, но не критично. До расщелины оставалось рукой подать, мы её даже видели. Хорошо хоть, через реку перебрались заранее. Не очень-то удобно перетягивать груз через горный поток, когда ещё и самому нужно как-то держаться за верёвку.
Прихватив сразу по коробке, мы не спеша двинулись к лагерю. Остальное пусть сами разгружают, мы им не нанимались. Пусть вообще радуются, что запасы подвезли. Одни только принтеры с картриджами чего стоят.
— Стоять! Руки в гору! — внезапно раздался голос сверху, когда нам оставалось только свернуть в расщелину.
— А последнее обязательно? — стараясь не делать резких движений, спросил я. — Они у нас всё равно заняты?
— Кто такие?
— Семецкий я, Юрий Михайлович, — представился профессор. — Из первой группы переселенцев.
— На месте стойте, — предупредил незнакомец.
— Да мы вроде и не двигались, — пробормотал Нос.
Спустя пару минут к нам вышли двое. В военной форме, при оружии. Что-то я не припомню, чтобы в лагере водился подобный контингент. Да и лица незнакомые. Стволы на изготовку, готовы открыть огонь при любом неверном движении с нашей стороны.
— Кто такие? — повторил один из них.
— Я же говорю: Семецкий я… — начал было профессор, но боец его перебил:
— Почему на вражеском транспорте?
— Экспроприировали, — усмехнулся Нос. — Гуляли по лесу, смотрим — стоит, похоже, что ничейный…
— Рот закрой! — потребовал боец. — На вопрос отвечайте.
— Командир, ты уж определись, — вмешался в беседу я. — Там, километрах в ста пятидесяти, лагерь Евросоюза. Его рой в труху разнёс, но кое-что осталось. Мы как раз туда на разведку мотались, вот, даже немного намародёрили. Могли бы и больше, но в тачку уже не влезло.