Из последнего мимолетного упоминания о Нефертити мы знаем, что она находилась в Северном дворце в Амарне, полностью посвящая себя молитвам Атону и памяти об Эхнатоне. Она была последней из амарнских революционеров.
Новый царь оказался злобным и мстительным человеком. Всем, что он имел, включая его корону, Хармхаб был обязан четырем предшествующим царям. Но он не испытывал благодарности, наоборот, теперь он мог свободно выразить всю ненависть, накопившуюся за долгий период подчинения и вынужденной лести тем, кто ему доверял.
Хармхаб замыслил убить их после смерти. Он решил уничтожить их имена, смести их с земли, как будто их никогда не существовало.
Свою власть, накопленную им за время служения четырем хозяевам, Хармхаб направил на уничтожение всего, что они любили, во что верили, чего пытались достичь и что могло бы навеки сохранить их славные имена для истории.
Он начал с имен. Крестовый поход ненависти начался с приказа армии каменщиков стереть имена Эхнатона, Сменхкара, Тутанхамона и Ая и повсюду заменить их его собственным именем. Их имена соскабливались по всему Египту. Он во всеуслышание проклинал Эхнатона, царя-еретика, и всех, кто был с ним связан. Он приказал стереть имя Тутанхамона со стелы в храме Амона и заменить его своим. Но случайно или намеренно рука каменщика дрогнула, и осталась часть надписи, удостоверяющая, что мальчик-царь из Амарны под руководством Ая участвовал в частичном восстановлении религии Амона. Прошли тысячи лет, и эта стела помогла восстановить утраченную часть истории.
Если Нефертити дожила, то она могла видеть, как ее собственное имя стирается отовсюду, где оно стояло рядом с именем Эхнатона, а их статуи и памятники им разбиваются на куски.
Теперь, вычеркнув имена четырех царей-еретиков, Хармхаб вписал свое имя сразу после царя Аменхотепа III. С тех пор во всех официальных документах значилось, что правление царя Хармхаба началось в 1369 году до н. э., в год коронации Эхнатона, так что благодаря новым записям в день своего восхождения на трон он был царем уже двадцать семь лет! (До открытия Амарны это несоответствие всегда ставило в тупик историков.)
И это было лишь началом – началом мести царя Хармхаба. Он должен был стереть все следы царей-еретиков (и своего собственного предательства). А для этого требовалось стереть все следы бога Эхнатона, которого он пытался навязать Египту, – бога, в которого четыре прежних царя никогда не переставали верить.
Каменщики получили приказ соскрести все эмблемы и имя Атона, где бы они ни находились, и заменить его священным именем Амона, победившего в последней битве первой в мире религиозной войны. Поклонение Атону было запрещено, запрещено было даже воспроизводить его эмблему – солнце, окруженное лучами. Все, что построил Эхнатон, было разрушено или перепосвящено Амону.
Однако город Нефертити игнорировал приказы из Фив. Эмблемы Атона сохранялись не только внутри домов, но и на их дверях, на общественных зданиях и могилах. Да и кто из амарнских жителей мог бы осмелиться уничтожить эмблему солнца?
Осмелился Хармхаб. Он понимал, что единственным способом стереть последнюю память о царе-еретике и его царице было уничтожение Амарны.
И вот вниз по Нилу из Фив отправилась новая экспедиция. Во главе ее мог стоять сам царь Хармхаб, поскольку именно ему принадлежит последняя царская надпись, сделанная в городе Солнца. Однако новые пилигримы не были строителям, они были разрушителями.
На каменную пристань прекраснейшего в мире города выгружались сотни рабочих, оснащенных бронзовыми кувалдами, стамесками и деревянными стенобитными орудиями. Они действовали по специальному приказу Хармхаба – разрушить Амарну.
Невозможно точно установить дату этого печального события. Одно можно сказать наверняка: этого не могло быть при жизни Ая. Скорее всего, разрушение города началось в 1344 году до н. э., когда Хармхаб стал царем, и производилось с неистовством человека, потерявшего голову от ненависти.
Разорение началось с великого храма Атона, первого здания, возведенного Эхнатоном в Амарне. Величественное здание было сровнено с землей, ни единой стены не осталось от «еретического храма», однажды бывшего центром религии всего Египта. Знаменитый археолог сэр Леонард Були, вместе с Говардом Картером проводивший раскопки на месте храма, пишет, что стены его были разрушены, орнамент испорчен, от резьбы по камню остались лишь мелкие обломки. «…Ни один камень не остался на месте, вместо храма осталась пустая площадка».
Обломки служили законной добычей разрушителей. Их отвозили в Мемфис и Фивы, чтобы строить из них новые храмы, посвященные Амону и царю Хармхабу, и это было последним оскорблением, нанесенным Хармхабом памяти Эхнатона.
Эскадроны разрушителей двигались по безмолвному городу. Один за другим уничтожали они храмы Атона. Пал Северный дворец с его непревзойденной настенной живописью, дворцы Нефертити и Эхнатона. В царских садах были разрушены солнечные беседки.
Прекраснейшие в Египте общественные здания были уже сровнены с землей, когда кто-то вспомнил про амарнский архив и спрятал его в подполе разрушенного здания, прикрыв слоем песка.
Знаменитые фабрики по производству стекла, гончарных и фаянсовых изделий, выпускавшие так много прекрасных вещей, прекратили свою работу.
Они были разрушены, а ремесленникам было приказано отправляться в Фивы. Произведенная продукция была частично украдена, а частично разбита. По счастливой случайности несколько бесценных предметов сохранились под обломками разрушенных зданий.
Нанятые Хармхабом разрушители добросовестно исполняли свою задачу – уничтожить все прекрасное, что оставалось в Амарне. Бронзовые кувалды вдребезги разбивали изящные мраморные статуи амарнских скульпторов, на века обогнавших свое время, и фрески величайших амарнских художников.
Без малейших угрызений совести банда вандалов двинулась по улице Скульпторов. В студии Тутмеса, величайшего мастера своего времени, даже самый неотесанный громила мог на секунду задержать движение кувалды, завороженный окружающей его красотой. В этих комнатах была собрана прекраснейшая коллекция предметов искусства, подобных которым не знал мир до тех пор, пока греческое искусство не достигло своего расцвета. Здесь Тутмес и его талантливые ученики создавали скульптурные портреты известных людей Амарны. Среди них был один, отличавшийся безмятежностью и гордой посадкой головы. Это был бюст Нефертити.
Но вот прозвучал приказ, кувалды дружно взлетели, разбивая в пыль бесценные амарнские бюсты. По счастливой случайности бюст Нефертити упал, получив лишь частичные повреждения, и его не заметили в пылу дальнейшей разрушительной вакханалии.
Или, может быть, дрогнула рука рабочего, тронутого беззащитностью лица, оказавшегося в его руках? Как бы то ни было, пыль и осколки известняка и мрамора скрыли искусно изображенные черты. Она осталась лежать там, а грабители по обсаженным деревьями и садами улицам двинулись в жилые кварталы. Жители Амарны были выдворены из своих домов с приказом отправляться в Мемфис или Фивы с тем, чтобы начать там новую жизнь под покровительством бога Амона. Знать, горожане, чиновники и рабочие всех мастей были отправлены на пристани, где их ждали барки. Под звуки горестного плача начался массовый отъезд.
Амарнцы явно не были предупреждены. Многие семьи оставили все свои сокровища, одежду и мебель. В рабочих районах стены падали прямо на накрытые столы, на еду, которая так никогда и не была съедена. Горшки с пищей остались стоять на очагах на несколько тысяч лет.
Под руинами дворца Нефертити были найдены остатки двух связанных быков, подготовленных к жертвоприношению. Создается впечатление, что вторжение было таким же неистовым и неожиданным, как извержение вулкана, через века погубившего Помпею. Жертвоприношение могло быть подготовлено по приказу Нефертити, таким образом пытавшейся остановить разрушение, грозившее ее любимому городу.
Разрушительные батальоны промаршировали в выбранную Эхнатоном для погребений новую Долину царей, копию царских захоронений в Фивах. О ярости и желании Хармхаба отомстить свидетельствует злонамеренное разграбление гробницы, подготовленной для вечного успокоения Эхнатона и Нефертити. Подземный, выдолбленный в скале дворец был опустошен. Барельефы, изображавшие царственную чету в моменты триумфа и домашних радостей, разлетелись на куски. Каждое действие Хармхаба, направленное на стирание памяти об Эхнатоне, свидетельствовало о маниакальной ярости ненавистника к тому, кто в мечтах посмел далеко обогнать свое время.
От захоронений, построенных Эхнатоном для своей знати, остались одни руины.
Разрушители двинулись дальше, к общественным кладбищам в долине. Мумифицированные тела тех, кто умер в Амарне, исповедуя веру в Атона, были вынуты из могил и переправлены в Фивы, чтобы их заново похоронили в некрополе, посвященном Амону. Невозможно было нанести большее оскорбление египетскому царю, чем это перемещение тел, умерших в городе Эхнатона.
Хармхаб мог лично присутствовать при разрушении гробницы Эхнатона в Амарне. Тем не менее в своем неистовом желании уничтожать он почему-то проглядел начатое, но так никогда и не законченное Эхнатоном захоронение для Ая.
Не исключено, что Хармхабу никогда его не показывали. Он был образованным человеком, писцом и должен был понимать, что даже малое упущение отразится на его плане стирания памяти об Эхнатоне. Вторую могилу Ая, которую последний начал строить в Фивах во время своего короткого правления и не успел закончить, Хармхаб полностью разграбил. По неизвестным причинам рабочие, которым было поручено разрушение долины захоронений в Амарне, почти не тронули могилу Ая. Может быть, ей не уделили должного внимания, потому что она была не закончена, не содержала богатств и в ней не было мумии. Настенную роспись и надписи клинописью разрушители могли счесть не стоящими своих усилий.
Или кто-то, возможно их бригадир, почитал память недавно умершего царя Ая больше, чем живого царя, а его уважение оказалось сильнее страха перед яростью Хармхаба. Ибо, несмотря на то что Хармхаб вычеркнул имя Ая из всех записей и уничтожил все, что могло о нем напомнить, ему не удалось изгнать Ая из памяти египтян. Его забыли как царя, но о нем помнили как о писце, пророке и архитекторе, сделавшем так много для блистательных царей восемнадцатой династии. Через сотни лет после произведенных Хармхабом разрушений, когда все воспоминания об Эхнатоне, Сменхкаре, Тутанхамоне и их городе уже стерлись из памяти, слава Ая продолжала расти. И тогда в Фивах был построен небольшой храм, где ему поклонялись, как богу. Его связь с царем-еретиком, Нефертити и Амарной была забыта. Осталась лишь слава мудрого человека, тогда как Нефертити с ее царями и городом на многие века канула в Лету.