На 56-м, предпоследнем, круге гонки машина Серхио Переса потеряла скорость так же, как и автомобиль Ферстаппена, и теперь мы были близки к 10 очкам.
– Какое отставание Боттаса от Кевина?
– Ты и сам можешь увидеть, какое отставание! – сказал Аяо. – Смотри на чертов экран!
Финн отставал от датчанина примерно на 16 секунд, и я понимал, что Валттери не сможет догнать Кевина, даже с учетом нашей «удачи». Я просто хотел подтверждения.
Поскольку поблизости не было ни летающих тарелок, ни призраков давно ушедших из жизни сварливых австрийских пилотов «Ф-1», Кевин пересек финишную черту на пятой позиции. Наряду с улыбками и многочисленными объятиями я первым делом поздравил моего нового пилота.
– Кевин, это возвращение викинга! – произнес я по радио. – Твою мать, это было блестяще. Просто не могу поверить.
Этот момент навсегда останется одним из самых особенных в моей профессиональной карьере. Магнуссен и сам прекрасно подытожил ситуацию. «Вся тяжелая работа и все дерьмовые результаты за последние три года наконец-то окупились», – сказал он. Я бы не смог выразиться лучше. «Кевин, это прямо бальзам мне на душу, – сказал я ему позже. – Он был мне очень нужен».
Достигать чего-то, преодолевая трудности, всегда намного приятнее, чем делать то же самое с преимуществом или начиная с нуля. Это главное испытание в любом виде спорта, и, когда вы добиваетесь успеха, он приносит вам невероятный кайф и мотивацию. Подобное затягивает. Все мы хотели большего.
Дилемма
До сих пор я не очень много говорил о Мике, так что позвольте ввести вас в курс дела. Думаю, я уже упоминал, что Мик достойно вел себя с самого первого дня, и к тому моменту, когда в 2022-м мы покинули Бахрейн, мое мнение сильно не изменилось. В гонке он показал лучший результат в своей карьере, финишировав на 11-м месте, и был воодушевлен предстоящим сезоном. С таким опытным гонщиком по другую сторону гаража, как Кевин, не говоря уже о новой машине, ему досталась отличная возможность добиться прогресса и закрепить свое место в команде. Все карты были в его руках, и в самом начале сезона я бы поставил деньги на то, что он выиграет партию.
Гран-при Бахрейна являлся первой гонкой сдвоенного с Саудовской Аравией уик-энда, и мы прибыли в Джидду как раз к новостям, что повстанцы-хуситы начали атаку на нефтеперерабатывающий завод примерно в 16 километрах от трассы. Учитывая мои слова о том, что мы притягиваем драму, я даже бровью не повел, когда узнал о случившемся. Хотя, как и следовало ожидать, будущее Гран-при сразу же оказалось под вопросом. Как мне сказали, внезапные ракетные удары со стороны шиитских исламистских военных организаций обычно дают такой эффект.
После получения разрешения от правительства Саудовской Аравии на проведение гоночного уик-энда драма продолжилась. Из-за механической поломки Кевин сошел в начале второй тренировки, не проехав ни круга.
Однако это было ничто по сравнению с тем, что случилось позже во время квалификации. Оба пилота прошли во второй сегмент – идеальное начало. Однако затем в 12-м повороте Мик потерял управление и вылетел прямо в барьер. Из-за скорости, на которой он ехал, первое, что пришло мне на ум, когда я это увидел, – авария Романа в Бахрейне. Только в этот раз обошлось без столба пламени и машину не разорвало на две части. Тем не менее авария получилась серьезной, Мик даже не сразу ответил своему инженеру. Как и в случае с Романом, эта задержка показалась вечностью. Очевидно, парень был ошеломлен, когда вышел на связь, но подтвердил, что с ним все в порядке. Сначала Мика доставили в медицинский центр при автодроме, а позже перевели в близлежащую больницу, но только в качестве меры предосторожности.
Когда мы узнали, что с Миком все будет хорошо, нам пришлось разбираться с последствиями аварии. Полагаю, меня могут раскритиковать за то, что я перевел их в денежный эквивалент, однако, как у человека, отвечающего за бюджет, у меня не оставалось выбора. «Где-то от полумиллиона до миллиона», – такую новость сообщил я Джину. Потом мне пришлось принимать решение относительно старта в гонке. Либо я просил парней работать всю ночь, чтобы собрать новую машину, и, если Мик будет достаточно здоров, ему придется стартовать с пит-лейна, либо мы просто выводим на старт один автомобиль.
В итоге мне не потребовалось много времени на принятие решения. Это была вторая гонка из сдвоенного этапа, и с учетом вторых тестов парни в гараже работали или находились в пути уже в течение трех долгих недель. Мне казалось несправедливым подвергать их такому давлению, особенно при том, что Мику пришлось бы стартовать с пит-лейна. Мы вернулись к борьбе за очки, и шансы на то, что он сможет набрать их с такой позиции, в лучшем случае были невелики.
После выхода в третий сегмент Кевин квалифицировался 10-м, а наградой за еще одно отличное выступление стали два очка после финиша на девятом месте. Отъезд из Саудовской Аравии с 12 очками в активе ощущался просто потрясающе. Единственным минусом стало то, что нам предстояло оплатить счет за ремонт почти на миллион долларов.
К тому времени, когда мы прибыли в Монако на седьмой этап, Мик больше не попадал в аварии. Однако при этом он не набрал ни одного очка. Это начало меня беспокоить. В конце концов, потенциал у команды был – с этим согласились все, – и именно от гонщиков (по крайней мере в первую очередь) зависело превращение этого потенциала в очки. К этому моменту Мик, безусловно, испытывал давление, но тогда оно было ему необходимо. Он больше не являлся новичком и уже не выступал в «Формуле-2». Парень гонялся в «Формуле-1» с 20 лучшими пилотами мира. Испытывал он давление или нет, но Мик должен был начать ездить как один из них. Причем как можно скорее.
Если сопоставить команду Haas F1 в мое время работы в ней с трассой какого-нибудь Гран-при, то это будут Спа или Монако – по той простой причине, что в этих местах никогда не знаешь, что произойдет. Хотя я пишу все это с улыбкой на лице (удивительно, что может сделать терапия и грузовик чертовых транквилизаторов), в то время шутка о непредсказуемости нашей команды уже начинала надоедать, по крайней мере мне. Помимо того факта, что Макс Ферстаппен в наши дни выигрывает по меньшей мере 90 % гонок[35], никто не знает, что может произойти в течение уик-энда. Тем не менее, как только вы становитесь на путь прогресса и демонстрируете стабильные результаты на трассе и вне ее, можно начинать делать прогнозы. Я надеялся, что мы к тому моменту окажемся в такой точке, но не вышло. На самом деле, еще парочка результатов, подобных недавним – а именно финиши не выше 14-го места, – и мы рисковали попасть в плохой прогноз.
Квалификация в Монако получилась неоднозначной (Кевин – 13-й, Мик – 15-й), но слабое выступление было связано с удачей. Точнее сказать, с ее отсутствием. Невезение продолжилось и в гонке, когда Кевину пришлось сойти из-за проблем с силовой установкой. «Что ж, по крайней мере, хуже уже быть не может», – сказал я себе. Мистер Мик Шумахер, ваш выход.
Угодив в инцидент в самом начале и заехав для замены переднего антикрыла, Мик вернулся на трассу, а через круг или два потерял управление в повороте «Бассейн» и вылетел прямиком в барьеры. На этот раз его машину полностью разорвало на две части, что снова заставило меня вспомнить о Романе. К счастью, обошлось без огненного шара, и спустя несколько секунд гонщик подтвердил своему инженеру, что цел.
Я очень старался не повторять то, что писал в книге «Выживать, чтобы гонять». Однако, как только я узнал о приемлемом состоянии Мика, мне пришло на ум то, о чем я совершенно точно уже упоминал: когда гонщик разматывает машину из-за человеческого фактора, мы не особо паримся. Такое бывает, и если кто-то зацикливается на этом, то он идиот. Но когда гонщик разбивает две машины за семь гонок календаря, состоящего из 22 этапов, начинаешь задумываться. Джин точно осатанеет – я знал это, и он имел полное право на такую реакцию. Но что я мог сказать? Он ждал, что я позвоню ему и расскажу о набранных очках, а мне пришлось говорить о том, что мы не набрали очков и вынуждены потратить на ремонт еще хренову тучу денег.
К этому времени мне стало ясно, что появление Кевина в команде пагубно влияет на Мика. В целом парень провел неплохо сезон-2021, но с приходом Магнуссена он превратился из быстрейшего гонщика команды во второго по скорости. Вместо того чтобы смириться с этим и попытаться исправиться, Мик начал рисковать. А эти риски влияли на его душевное состояние, его выступления и бюджет команды. Нужно было что-то менять.
Сдвиг
В Канаде о себе решила напомнить проблема дельфинирования – она никуда не делась, отнюдь. К моменту нашего прибытия на восьмую гонку сезона Mercedes заработал всего четыре подиума (три у Джорджа Расселла и один у Льюиса Хэмилтона), тогда как сезоном ранее на том же этапе у них было уже три победы и семь подиумов, а еще раньше – семь побед и 13 подиумов. С учетом того, что почти все остальные команды, включая нас, заметили улучшения в вопросе дельфинирования, а Тото Вольфф явно не находился на том же уровне, он был серьезно взбешен, и в пятницу перед гонкой, во время встречи руководителей команд на автодроме, все встало на свои места.
В какой-то момент во время собрания речь зашла о насущной проблеме, и довольно быстро разговор стал очень напряженным. После того как в начале встречи Стефано Доменикали отчитал меня за болтовню, я молчал в тряпочку. И пока Тото жаловался на дельфинирование и на то, что все остальные команды, за исключением Mercedes, казалось, добились прогресса по ее решению, он внезапно достиг точки кипения. Точно так же, как это происходило у его машин. Я чуть перефразирую, но, обращаясь к руководителям других команд, он выдал что-то вроде: если одна из его машин вылетит в стену из-за того, что будет постоянно чиркать днищем об асфальт, или из-за чрезмерной жесткости конструкции, он найдет каждого из нас. Серьезно? Ему не придется искать долго. Я