буквально в конце паддока, Тото, как и всегда!
Это единственный раз, когда я видел или слышал, как Тото говорит что-то нелогичное. К чему он не привык, так это к невозможности бороться за победы и титулы, поэтому, очевидно, виной всему был переход от побед в гонках и финишей на подиумах к скачкам вверх-вниз и восьмому месту.
После той встречи я и еще пара руководителей других команд решили, что Вольфф вел себя так, потому что там присутствовала съемочная бригада Netflix, однако, поразмыслив, я пришел к выводу, что это не в стиле Тото. Он всегда скептически относился ко всей затее Netflix и рассматривал ее исключительно как элемент развлечения. Впрочем, это не значит, что он вдруг надел бы плечевые накладки и превратился в Джоан, мать ее, Коллинз[36]. В тот день его боль, пыл и разочарование исходили из сердца, и, честно говоря, приятно было это видеть. Не потому, что я хотел смотреть на его страдания. Нет. Я просто хотел, чтобы он знал, каково это – побыть немного в заднице.
В то время некоторые люди утверждали, что Тото вышел из себя, потому что у него есть на это право и потому что все пошло не по его желанию. И это, позвольте мне сказать, полная хрень. Вопреки распространенному мнению, Тото Вольфф не выходец из привилегированной среды, и, что бы вы о нем ни думали, он добился всего благодаря упорному труду, самоотдаче, таланту и стараниям. Ну и что с того, что он выглядит как нечто среднее между Споком из «Звездного пути» и актером Фрэнком Грилло? Он мне нравится.
С точки зрения нашей команды, Канада стала потенциальным поворотным пунктом, поскольку вместо неоднозначной квалификации, как это обычно бывало, оба пилота добрались до третьего сегмента и в итоге оказались на третьем ряду стартовой решетки. Кевин квалифицировался на пятом месте, а Мик – на шестом. Несмотря на то что Мик не приносил очков команде, его выступления улучшались, и, похоже, он стал больше общаться с Кевином. Если кому-то и нужен был наставник, так это Мику, и я надеялся, что ему это поможет.
Как раз в это время началась моя знаменитая словесная перепалка с дядей Мика, Ральфом. Помните? Тогда о ней писали больше, чем о некоторых гонках. С тех пор мы зарыли топор войны (экстренное сообщение: мы снова поссорились!), но я не против признать, что время для вспышек гнева Ральф выбрал самое неподходящее. Это усугубило и без того непростые отношения и поспособствовало разладу между мной и Миком. Сейчас могу сказать, что я, как руководитель, должен был тогда отступить, но не стал. Это одна из многих вещей, которые я бы изменил, если бы мог вернуться в прошлое. А еще я бы надрал Ральфу задницу прямо в паддоке, вместо того чтобы просто это представлять! В 2022-м я хотел его крови.
Последний абзац дал мне приятную передышку между хорошей квалификацией и неизбежно дерьмовой гонкой. Да, как вы уже догадались, несмотря на занятый нами третий ряд стартовой решетки (что стало нашей лучшей квалификацией за всю историю), нам не удалось конвертировать этот успех ни в одно чертово очко. В этот раз вина лежала на Кевине, решившем потягаться с Хэмилтоном (и потерявшем при этом переднее антикрыло). А если бы не отказ двигателя у Мика, парень оказался бы в очках. Этот факт и результат в квалификации не позволили мне совершить харакири после гонки, и я был уверен, что очки Мика – это лишь вопрос времени. Что было гораздо важнее, сам Мик тоже понимал это и оставался в хорошем расположении духа.
Я помню подготовку к Сильверстоуну, где проходил следующий этап, по двум причинам, и ни одна из них не стала приятным воспоминанием. Первая – это интервью Берни в пятницу перед гонкой, где он сказал, что готов принять пулю за президента Путина. Даже если бы это было так, на кой черт нужно говорить что-то подобное? Я действительно был очень зол на него.
Вторая причина, по которой я помню подготовку к Сильверстоуну, заключается в ощущении некоторого давления. Обычно такие вещи меня не беспокоят, но тот факт, что нам удалось набрать всего два очка в последних на тот момент семи гонках, не давал мне покоя. Та же мысль была на уме у прессы, и не без оснований. В конечном счете они задавали те же вопросы, что и я сам: что, черт возьми, пошло не так?
Квалификация в Сильверстоуне стала провальной (Кевин на 17-м месте, Мик – на 19-м), но сама гонка была потрясающей. Впервые мы сделали все правильно: темп, стратегия и выступление (я говорю обо всей команде). В итоге мы заработали двойные очки. Кевин финишировал 10-м и забрал одно очко, а Мик взял четыре, закончив гонку на восьмом месте. В тот день он выложился по полной, и я был искренне рад за него. На самом деле, если у вас когда-нибудь будет возможность послушать ту запись (она наверняка есть на видеохостингах), реакция Мика по радио сразу после гонки просто великолепна. В его голосе слышно облегчение, и после того, как он снова и снова благодарит команду, он несколько раз произносит ругательства, а затем извиняется! Ругаться по командному радио в современной «Формуле-1» запрещено – спросите Юки Цуноду.
В следующей гонке, спринте в Австрии, встал вопрос о командных приказах, с которыми Мику еще не приходилось сталкиваться. Оба гонщика прошли в третий сегмент: Кевин квалифицировался шестым, а Мик – седьмым. Опасность, естественно, заключалась в том, что пилоты со старта могли начать обгонять друг друга, поэтому перед гонкой я усадил их за стол и сообщил, что, если это станет проблемой, мы, а именно команда, будем решать, кто быстрее.
В итоге нам не пришлось применять командный приказ вплоть до конца гонки. Само решение казалось спорным, хотя и принесло очки. Мик ехал за Кевином и, вероятно, являлся быстрейшим из них двоих. Проблема заключалась в том, что за Миком следовал Хэмилтон, который был быстрее обоих наших гонщиков. Сокращая повествование, скажу, что вместо того, чтобы разрешить Мику попытаться обойти Кевина и потенциально спровоцировать обгон их обоих Льюисом, мы приказали ребятам оставаться на местах как можно дольше. Они послушались. В результате за пару кругов до финиша Хэмилтон все же обошел Мика, заработав единственное доступное очко, однако не смог догнать Кевина, который ухватил два, и все это благодаря Шумахеру-младшему.
В тот момент Мик испытал горькое разочарование, но после гонки я усадил его и объяснил, почему мы так поступили. Он понял, потому что был здравомыслящим человеком, в отличие от некоторых его болельщиков. Иисусе, как же они меня после этого возненавидели! Мне нравилось, когда люди рассказывали, что обо мне пишут в соцсетях. Я стал врагом народа номер один, два, три, четыре и пять. Простите, поклонники Мика, я просто делал свою работу!
Поул
Следующие шесть гонок не принесли нам ни одного гребаного очка, что вернуло нас к отправной точке. На этот раз дело было в смеси невезения, плохих выступлений и неверных решений – как с нашей стороны, так и со стороны FIA. С начала сезона произошло, наверное, около дюжины случаев, когда мы теряли либо позиции, либо очки.
Разногласия с федерацией наконец улеглись на встрече под конец сезона, где они признали, что были допущены ошибки, которые привели к неправильному показу черно-оранжевых флагов[37]. Спасибо, конечно, но это признание не вернуло нам ни очков, ни мест. В тот момент я был в бешенстве, да и, честно говоря, до сих пор немного злюсь. Я могу понять ошибки, которые мы совершали как команда, и я всегда делал все от меня зависящее, чтобы их исправить. А вот с чем я не мог смириться и ничего не мог поделать, так это с ошибками руководящего органа – причем постоянными, надо сказать, – стоившими нам в итоге очков. Такое, друзья мои, не должно происходить ни в одном виде спорта, никогда.
Заключительные пять гонок 2022 года отметились двумя событиями, которые подвели итог не только нашему сезону, но и семи годам участия в «Формуле-1». Первое произошло в Судзуке во время первой тренировки. Мик находился на круге возвращения в боксы и каким-то образом умудрился разбить машину, причинив ущерб в размере 700 000 долларов. На медленном круге. Серьезно? Он оправдывался тем, что на трассе в тот момент было мокро, но ведь никто из других гонщиков не разбил машину. Когда такое случается, страдает не только бюджет. Как минимум подрывается моральный дух команды, не говоря уже о репутации. В те времена мы пытались привлечь нового титульного спонсора, и подобные вещи этому не способствуют.
Второе событие я вспоминаю с бо́льшим удовольствием. Оно произошло на «Интерлагосе» в предпоследний уик-энд сезона и, вероятно, является самым выдающимся достижением команды на сегодняшний день. Конечно же, я имею в виду поул-позицию, которую мы завоевали перед спринтерской гонкой.
Самая большая уравниловка (помимо денег) в «Формуле-1» – это влажная погода. Кажется, в первой книге я писал, что из-за нее богатенькие ублюдки из верхней части таблицы начинают ссаться в штаны от ужаса, а бедняки на дне таблицы – потирать руки. В первом сегменте квалификации на спринт в Бразилии погода работала как на нас, так и против нас. Мик выбыл из первого сегмента, а вот Кевин прошел во второй. Насколько я помню, Шумахер-младший решил остаться на промежуточных шинах, а Магнуссен перешел на «софт», и, поскольку трасса начала подсыхать, Кевин был примерно на три секунды быстрее.
Погода во время второго сегмента оставалась переменчивой, но после перехода на мягкие шины датчанин снова проехал хороший круг и прошел в третий сегмент. К тому моменту небо потемнело и грозило разверзнуться, поэтому мы решили оставить ему «софт» с запасом топлива всего на один круг. В нашу пользу сыграло то, что мы находились ближе всех к выезду с пит-лейна, так что, когда автомобили начали выстраиваться в очередь перед стартом новой сессии, мы оказались впереди всех.
Когда наконец загорелся зеленый свет, Кевин выехал на трассу и сразу же показал время 1:11,674. Быстро, но нам нужно было, чтобы небеса скорее разверзлись. Когда я сидел на пит-уолле рядом с Аяо Комацу и Питом Кроллой, на пит-лейн внезапно начали падать капли дождя.