– Вот такие дела, – закончила свой рассказ мама. – Так решила бабушка.
Я и так понимал, что мама никогда сама не решит так категорично – убить всех, кто находится в доме дяди Афанасия. Единственным исключением должен был быть Борька. Он должен остаться живым. Про тетю Тамару бабушка даже не упомянула. Я не удивился, тетю Тамару и моего отца уважаемая Прасковья Елисеевна не ставила ни в грош. Считала, что они совсем не пара ее сыну и дочери. Хотя они прожили вместе всю жизнь и мы, внуки, уже стали взрослыми.
– А бабуля понимает, что будет твориться в поселке, если мы вдруг нападем на усадьбу дядьки? Такую войнушку не спрячешь, мы прогремим на всю Россию. Тогда за нас точно возьмутся все, и Семья наверняка существовать перестанет.
– Коля, ну что ты в самом деле? Конечно, мама все понимает, у нее, слава богу, мозги как у молодой. Просто это она оставляет на нас, даже, вернее, на тебя. Ты должен сам придумать, как и врагов уничтожить, и внимания не привлечь.
– Да, узнаю бабулю, – усмехнулся я. – Настоящий командир, только указывает цель…
Однако даже в ее отсутствие критиковать Прасковью Елисеевну я не решился. Да и вряд ли хоть кто-нибудь, кто знал ее, решится на это. Бабуля по-настоящему пугала. В детстве я боялся ее неосознанно, страх был иррациональным, типа как боишься темноты в углу. Сейчас же я уже понимал, что моя бабушка в случае чего не остановится перед любым убийством любого человека. Если только семье будет угрожать опасность. Что и подтвердил нынешний приказ.
Несмотря на то, что в Семье главным был дядя Афанасий и его слово всегда было последним, я часто думал, что настоящим серым кардиналом у нас была бабушка. Как бы то ни было, приказ есть, и надо его претворять в жизнь. Хотя я был не против решить все на переговорах, без всяких войн. Думаю, и дядька тоже бы постарался уладить дело так же. И тут мама огорошила меня:
– Мама хочет встретиться с твоим новым знакомым, этим орочоном Наиканчиным. Почему-то он сильно ее заинтересовал.
Вот это дела! Бабуля хочет увидеть шамана. Я сразу вспомнил, что как-то Наиканчин обмолвился, что знает ее, вернее, даже не так, он сказал, что был знаком с ней. Да, «Морган Фримен» – это действительно темная лошадка, и я рад, что такой человек на нашей стороне.
– Когда?
– Да хоть сейчас. Ты перекуси, подумай, а я пойду отведу его к маме. Думаю, надолго она его не задержит.
Мама, похоже, почувствовала мою тревогу и успокаивала меня. Я действительно не хотел, чтобы шаман исчез надолго. Сейчас очень нужен человек, способный взглянуть на дело с непривычной стороны и вовремя посоветовать, что делать.
– Хорошо. Сейчас я приведу его.
– Не надо, я сейчас только платок накину, и пойдем вместе, с машины его и заберу.
– Ладно, – кивнул я и повторил: – Ненадолго, пожалуйста, он мне очень нужен.
Я хотел пройтись до дома Росомахи, чтобы Наиканчин посмотрел место возможной операции, все-таки воевавший человек видит обстановку не так, как я, вчерашний студент. В то, что шаман воевал, я уже верил основательно, хотя орочон напрямую ни разу не подтвердил это.
Пришли они через полчаса. Я как раз отнес ребятам термос с горячим чаем и кучу бутербродов.
– Ну, как там бабуля? Что решили? – нетерпеливо спросил я, когда они подошли.
Мама кивнула на шамана.
– Он все расскажет. Ты потом зайди еще домой, просто так не уезжай.
– Хорошо, мама, – согласился я и вопросительно уставился на орочона. Ребята вышли из машин и тоже окружили нас. Вид у Наиканчина был загадочный и, мне показалось, немного смущенный.
– Ну?
– Что ты хочешь знать?
– Да все! Что там придумала бабуля?
– Прасковья Елисеевна отдает всю инициативу нам. Единственное условие – тебе необходимо решить этот вопрос в ближайшие сутки.
Да, бабуля в своем репертуаре – похоже, она до сих пор думает, что все еще служит.
– Что с тобой такое, Роман Иваныч? – не выдержал я, уж очень странно выглядел смущенный орочон. Я впервые видел его таким.
– Да все нормально, – махнул рукой тот. Потом вдруг сказал: – Блин, сто лет никто не устраивал мне взбучку…
– Бабуля оттянула тебя?!
Я не мог себе представить этого. Шаман с первых мгновений знакомства вызывал уважение, в нем сразу чувствовалась сила. Во всяком случае, никто из тех людей, кого я знаю, не стал бы наезжать на этого человека. Но не моя бабушка, это точно. Для нее авторитетов не существовало, она даже Росомаху могла приструнить, как пацана.
– Да, получил маленько, – вздохнув, сознался орочон. – Я ведь ниже ее по званию.
Вот, подумал я, опять подтверждение того, что шаман служил. У него есть звание, и, наверное офицерское – бабуля ушла на пенсию майором. А он кто тогда, не сержант же? Хотя в службе, которой отдала свою жизнь Прасковья Елисеевна, звания не всегда играют роль.
– Ты же говорил, что знаком с ней?
– Вот поэтому и получил…
Он покачал головой.
– Крепкая у тебя бабушка. Я ее почти такой же и помню, хотя столько лет прошло.
Я усмехнулся, не мне это рассказывать, я сам уже много лет вижу бабушку в одном и том же состоянии, словно время не властно над ней. В детстве из-за этого мы, внуки, считали ее ведьмой. Соседи, наверное, до сих пор так считают.
– Ладно, кончаем разговоры. – Орочон собрался, в щелочках глаз снова блеснула чернота. – Ты что-нибудь придумал?
– Только в общих чертах.
– Ну?
– Надо каким-то образом выманить их из дома. Подсунуть им такую жирную наживку, чтобы они не смогли отказаться. И вытащить их как можно дальше от поселка. Там…
– То есть плана у тебя нет, – перебил Наиканчин. – Про то, что их надо вытащить в лес, мы с тобой говорили еще по дороге сюда.
– Погоди, ты не дослушал. Я предлагаю в качестве наживки себя. Надо как-то сообщить им, где я нахожусь. Они ведь наверняка знают, что я раненый, вот и сообщить им, что я сейчас отлеживаюсь в какой-нибудь лесной избушке. И без охраны. Или охрана небольшая, пару человек. Главное, аккуратно донести до них эти сведения, чтобы москвичи не почувствовали подвох.
Наиканчин внимательно посмотрел на меня, потом тихо сказал:
– Коля, ты далеко пойдешь…
– Ты это про что?
– Да так, не обращай внимания. Ты неплохо придумал. Я тоже кое-что приготовил, сейчас мы сядем и сравним наши планы. Посмотрим, чей лучше, и начнем. Таежные духи нам помогут, мы же у себя дома.
Все это он сказал, даже не улыбнувшись. Так что я не понял, про духов – это он серьезно или так, по привычке. Потому что шаман.
– Коля, давай-ка веди нас куда-нибудь в дом, хватит нам тут светиться. Одного тут, в машине оставим, пусть поглядывает. Вон Миша пусть посидит, у него глаз острый.
– Николай Тимофеич, можно я тогда до дома смотаюсь, а когда надо, позвонишь, я махом прилечу, – попросил Петруха.
– Давай, – кивнул я. – Но будь все время на связи.
Мы сидели на кухне, сначала я и Наиканчин, потом к нам присоединилась мама и отец. Однако отец не смог слушать наши разговоры, он неодобрительно посмотрел на нас и демонстративно ушел. Я думал, что шаман не станет обсуждать дела при маме, но тот, похоже, понял расклад в нашей семье и нисколько не удивился, когда мама стала вставлять свои реплики. Для меня же обсуждение дел с ней было привычно, тем более о некоторых вещах она знала гораздо больше меня. Чай передо мной уже остыл, а я так и не прикоснулся к нему, слишком серьезные вещи мы обговаривали, так что мне было не до еды. Шаман же спокойно отхлебывал чернейший крепкий чай – мама уже доливала ему пару раз из заварника, – при этом не забывал про брусничное варенье и булочки.
– Ну, что вы думаете, Анна Ивановна? Как, по-вашему, лучше?
Он только что рассказал, что придумал, чтобы вытащить москвичей из дома дяди Афанасия. Орочон предлагал для этого использовать наших людей в полиции. Детально он план не продумывал, как и я, все было в общих чертах. Все выглядело примерно так – наши менты должны под каким-нибудь предлогом попасть в дом Росомахи и попросту спугнуть москвичей, чтобы те поняли, что им надо перебираться в другое место. Главное, подытожил шаман, это заставить их выбраться из этой крепости, а дальше уже действовать по ситуации.
Мама ответила не сразу. Она с минуту помолчала, автоматически продолжая помешивать ложечкой в своей кружке, потом подняла голову и посмотрела на Наиканчина.
– Я предлагаю объединить ваши задумки.
Мы вопросительно уставились на нее. Она продолжила:
– Не обижайся, Роман Иваныч, но Колькин план мне кажется более выигрышным.
– Если честно, то я и сам так думаю, – согласился орочон.
– Так вот, пусть Лешка и Генка из полиции действительно навестят Тамару. И даже немного пусть взбудоражат ее – скажут, что у них появились сведения, что у них в ограде видели незнакомых людей. Понятно, что она станет все отрицать – она даже мне ничего не сказала, – и, конечно, осматривать усадьбу она не даст. Но это не главное, главное, пусть Лешка в беседе проговорится, где отлеживается раненый Колька. Я думаю, Коля прав, они наверняка клюнут.
– Да, скорей всего, они клюнут, – опять согласился шаман. – И желательно эту информацию слить так, чтобы это услышала не только хозяйка, но и Борис. Неизвестно, захочет ли мать рассказать ему об услышанном.
Я только кивнул, соглашаясь с этим, действительно, тетя Тамара, если она в курсе всех дел Борьки, может и не сказать ему про меня. Не потому что переживает за меня, а потому что очень переживает за Борьку, ведь для нее он единственный свет в окошке.
Мама тоже поддержала:
– Да, правильно, надо, чтобы белобрысый услышал. Но это не проблема, и у Лешки, и у Генки язык без костей, выболтают так, как надо. Не зря их в менты устроили.
– Значит, так и делаем, – повел итог Наиканчин. – Надо только выбрать место, где ты будешь прятаться, а дальше все по плану.
– Вы что, хотите, чтобы Коля действительно оказался в избушке? Один?
Как она ни старалась спрашивать это спокойно, в голосе мамы я уловил тревогу.