– Это проще простого, – сказал Чжао Чжэн. Он уговорился встретиться с учителем у Хоу Сина примерно в полдень и стал дожидаться, пока откроют городские ворота.
Повязав головной платок, так что концы с макушки свешивались вниз, надев безрукавку из черного шелка, какую носят военные и гражданские чины, Чжао Чжэн отправился к мосту Золотая Балка и сразу же отыскал лоток, над которым висел кувшин с золотой оплеткой. У лотка стоял старик.
Юньчжоуского шелка повязка вокруг головы обвивалась,
Рубашка на нем зеленела, как ивы весенней листва,
А пестрый кушак круговой балюстрадой из яшмы
Охватывал стан.
«Это и есть Ван Сю», – подумал Чжао Чжэн. Он перешел по мосту и в лавке, где торговали крупой, захватил щепоть красного риса; затем сорвал несколько капустных листьев, все положил в рот и тщательно разжевал.
Потом он снова приблизился к лотку Ван Сю и, бросив хозяину шесть медяков, спросил две пампушки. Один медяк он нарочно обронил и, когда хозяин наклонился, чтобы поднять монету, плюнул жвачкою из риса и капустных листьев на головную повязку Ван Сю. После этого взял пампушки и пошел прочь. На мосту, однако ж, он остановился и подозвал мальчика, который вприпрыжку бежал навстречу.
– Эй, братец, – окликнул его Чжао Чжэн. – Вот тебе пять монет. Видишь того торговца пампушками, господина Вана? Насекомые загадили ему головную повязку. Пойди скажи ему об этом. Только не говори, что это я тебя послал.
Мальчик подбежал к торговцу и сказал:
– Господин Ван, поглядите, что у вас на головном платке!
Ван Сю снял с головы повязку и сказал: «Это насекомые нагадили». Он ушел в чайную, чтобы счистить грязь, а когда вернулся и взглянул на свой лоток, то увидел, что кувшин в золотой оплетке исчез.
А произошло это так. Чжао Чжэн видел, как Ван Сю пошел в чайную очистить свою повязку, воспользовался тем, что тот замешкался, схватил кувшин, спрятал в рукав и двинулся прямо к дому Хоу Сина. Сун Четвертый и Хоу Син даже испугались, когда он появился.
– Не нужен мне кувшин Ван Сю, – успокоил их Чжао Чжэн. – Сейчас верну его жене.
Он вошел в дом, сменил головную повязку на истрепанную и рваную, надел изношенную полотняную рубашку, обулся в старые туфли и, захватив кувшин, пошел к монастырю Дасянго. Он разыскал супругу Ван Сю, почтительно ее приветствовал и сказал:
– Меня прислал ваш муж. Он просил передать ему новую рубашку, штаны, чулки и туфли. А в доказательство – вот его кувшин.
Женщина, не подозревая обмана, взяла кувшин, собрала одежду и отдала Чжао Чжэну. Чжао Чжэн вернулся к Суну и Хоу Сину и сказал:
– Учитель, кувшин в золотой оплетке я вернул жене Ван Сю. А в обмен получил эту одежду. Немного погодя мы вернем ее Ван Сю все втроем. И заодно повеселимся. А пока я сыграю с ним еще одну шутку.
И, взяв одежду Ван Сю, Чжао Чжэн снова отправился в город. Пройдясь раз-другой мимо кабачка, владельцем которого был некий Сан, он вошел, спросил вина и закусок. Поев, двинулся дальше и только хотел было вступить на мост, как его окликнули:
– Господин Чжао!
Чжао Чжэн оглянулся и увидел учителя Суна и Хоу Сина. Все втроем они подошли к лотку Ван Сю.
– Господин Ван, не угостите ли чаем? – сказал Сун. Ван Сю поздоровался с Суном и Хоу Сином, а про Чжао Чжэна спросил:
– Кто этот господин?
Сун собрался ответить, но Чжао Чжэн потянул его за одежду и сказал:
– Не говорите ему, как меня зовут, скажите только, что я ваш родственник. Пожалуйста.
– Как уважаемая фамилия этого гостя? – переспросил Ван Сю.
– Это мой родственник, – ответил Сун. – Я привез его в столицу погулять.
– Ну что ж, – сказал Ван Сю и стащил свой лоток с пампушками в чайную.
После этого все направились в тихий кабачок за воротами Шуньтянь. Слуга подал им процеженного вина. Они выпили по одной чаше, по другой, а когда выпили по третьей, Ван Сю сказал:
– Не повезло мне нынче утром, учитель! Только вынес свой лоток, подходит какой-то человек купить пампушек. Одну монетку он обронил на землю, я нагнулся ее поднять, и, не пойму, каким образом, насекомые нагадили мне на голову. Я заглянул на миг в чайную, чтобы очистить грязь с головного платка, и тут исчез мой кувшин, оплетенный золотом. Весь день у меня камень на душе.
– Да, отчаянный этот вор, – промолвил Сун. – Украл, можно сказать, прямо у тебя из-под носа. Но ты не горюй, – продолжал он. – Завтра же отыщем твой кувшин. Это ведь не мелочь какая-нибудь. Найдем наверняка – не может быть, чтобы он потерялся.
Чжао Чжэн только посмеивался про себя. Все четверо изрядно опьянели и, так как было уже довольно поздно, вернулись по домам.
Сейчас расскажем про Ван Сю. Когда он возвратился, жена спросила:
– Дорогой муженек, ты посылал ко мне человека с кувшином?
– Нет, не посылал, – отвечал Ван Сю.
Тогда жена принесла кувшин и сказала:
– Вот кувшин. А тот человек унес целый ворох одежды.
Ван Сю недоумевал, кто бы это мог быть. Вдруг он вспомнил родственника Суна, и ему показалось, что одежда, которая на нем была, очень похожа на его собственную.
Он снова огорчился, налил в рог вина, распил с женою и сильно охмелел. После этого супруги разделись и легли в постель.
– Женка, – позвал Ван Сю, – а мы с тобою давненько не забавлялись.
– В твои-то годы, – сказала жена, – да еще забавляться?
– Жена, ты разве не слыхала, как люди говорят, что, дескать, молодой во всякое время может, а старик – когда охота приходит? – И он перелег поближе к жене на одну подушку. Но они исполнили дело только наполовину. Чжао Чжэн следил за ними и, как заметил, что оба пьяны, открыл дверь и забрался под кровать. Когда начались супружеские забавы, он схватил ночной горшок и швырнул в дверь. Ван Сю с женой перепугались, вскочили с постели и видят: из-под кровати вылезает человек с узелком в руках. Ван Сю присмотрелся к нему при свете фонаря и узнал родственника Суна, с которым они вместе распивали вино в кабачке.
– Что тебе здесь надо? – спросил Ван Сю.
– Господин Сун поручил мне вернуть вам этот узел, – сказал Чжао Чжэн.
Ван Сю взял узел: там была вся одежда, похищенная днем.
– Да кто ты такой? – снова спросил он.
– Чжао Чжэн из Гусу, что в области Пинцзянфу, – сказал Чжао Чжэн.
– Давно наслышан о вашем славном имени, – сказал Ван Сю.
Он приветствовал Чжао Чжэна и оставил его ночевать. На следующий день они все вместе вышли прогуляться. Дорогой Ван Сю сказал:
– Видите у Моста белого тигра большой дом? Это усадьба богача Цяня. Есть чем поживиться.
– Нынче же и приступим, – сказал на это Чжао Чжэн.
– Прекрасно, – сказал Ван Сю.
Около третьей стражи Чжао Чжэн сделал подкоп, забрался в кладовую богача Цяня и выкрал драгоценностей на тридцать тысяч связок монет да еще пояс из белого, как баранье сало, нефрита, с черным изображением дракона, свернувшегося клубком. Ван Сю стоял снаружи и принимал краденое. Потом они вместе вернулись домой и припрятали свою добычу.
Назавтра богач подал прошение правителю округа Тэну. Тот сильно разгневался и сказал:
– Как можно допустить, чтобы в императорской столице орудовали такие грабители?
И он немедленно приказал надзирающему Ма Ханю в трехдневный срок выловить преступников, учинивших грабеж в доме Цяня. Получив это распоряжение, Ма Хань велел стражникам обыскивать все ночлежные дома подряд, а сам направился к монастырю Дасянго. Там он повстречался с человеком в головном платке, завязанном на макушке, и в рубашке лилового цвета. Человек поклонился ему и сказал:
– Господин начальник, разрешите угостить вас чаем.
Они вошли в чайную, хозяин подал чай. Человек в лиловой рубашке достал из-за пазухи какой-то узелок размером с сосновую шишку или с грецкий орех и высыпал содержимое в чашки с чаем.
– Как ваша фамилия, уважаемый господин? – спросил Ма Хань.
– Моя фамилия Чжао, а имя Чжэн. Вчерашний грабеж в доме богача Цяня – это моих рук дело.
Холодный пот побежал по спине Ма Ханя, и он с нетерпением дожидался стражников, чтобы задержать Чжао Чжэна. Но тем временем он выпил свою чашку чая и вдруг почувствовал, что земля уходит вверх, а небо проваливается. Он упал на пол.
– Начальник опьянел, – сказал Чжао Чжэн слуге. Он вынул ножницы, приподнял упавшего и, обрезав оба рукава его платья до половины, спрятал их к себе в рукав. Потом расплатился за чай и сказал слуге:
– Пойду позову людей, чтобы помогли начальнику.
С тем и ушел.
Через некоторое время действие сонного зелья кончилось, и Ма Хань пришел в себя. Когда он увидел, что Чжао Чжэна нет, ему ничего не оставалось, как вернуться домой.
На рассвете следующего дня правителю округа, Тэну, был назначен прием в императорском дворце. Ма Хань сопровождал его. Глава округа ехал верхом на коне. В воротах Сюаньдэмэнь они увидели человека в черной рубахе и островерхой шапке на голове. Он загородил коню дорогу, почтительно приветствовал правителя округа и сказал:
– Разрешите вручить вам послание от господина Цяня.
Правитель округа принял послание, и человек, отдав поклон, удалился. Сразу вслед за тем господин Тэн обнаружил, что у него с пояса пропали золотые рыбки. В послании же говорилось следующее:
«Разбойник Чжао Чжэн из Гусу почтительно доводит до сведения господина правителя: покража в доме Цяня учинена мною. Если вы соблаговолите меня навестить, то самое дальнее расстояние до моего дома – сто восемь тысяч ли, а самое короткое – рукой подать».
Прочитав это, правитель округа огорчился до крайности. После приема у императора он вернулся в свое правление и сразу же проследовал в приемную залу разбирать прошения и жалобы. Служитель правления принес ему ящик с бумагами и высыпал их на стол. Когда господин Тэн взял в руки десятую по счету бумагу, то увидел, что она написана не по правилам и неизвестно, на что жалуется ее податель. В ней содержались стихи на мотив «Над рекой Сицзян светит луна»: