Что-то он совсем расклеился. А не лучше ли выяснить, что за китайцы охотились за Полиной, чем сидеть и страдать из-за чужой жены?
Он решительно развернул машину и отправился в офис. Давно пора выбросить эту сентиментальную чушь из головы и заняться делом. Довести до ума проект, разыскать китайскую фирму, а уж супруги Терехины пусть развлекаются, как им обоим по вкусу. Если же Алиса снова объявится, он даст ей вежливый, но твердый от ворот поворот.
— Максим, тебе Порошкин звонил, велел перезвонить, как только явишься. Мне ничего сказать не захотел, конспиратор хренов, — обиженно хмыкнул Никита.
Максим быстрым шагом направился к столу. Николай Павлович Порошкин был гениальным судмедэкспертом, лучшим в управлении. Если он звонил, то не зря.
— Николай Павлович, добрый день. Это Родионов.
— Привет, капитан. Я тут из отпуска вышел, и ребята мне для развлечения трупы твои показали.
— Да, — осторожно отозвался Максим.
— Слушай, эти олухи не заметили один пустячок, — небрежно бросил Порошкин, и Максим сразу напрягся. «Пустячки» Порошкина уже не раз переворачивали следствие с ног на голову. — В первом случае убитую сначала оглушили, потом пытали, потом убили. А вот во втором она сначала получила смертельный удар, а уже потом ей были нанесены увечья.
— И что это значит? — У Максима зачесались ладони, так стало горячо.
— Это ты мне скажи. — Порошкин говорил тоном учителя, только что разъяснившего принцип решения задачки и ожидающего, что ученик дальше сам справится с решением.
— Если Изотовой сначала был нанесен смертельный удар, а уже потом тело изуродовали, значит, кто-то хотел придать убийству сходство с делом Шумиловой.
— Молодец, мальчик, действуй. — Порошкин повесил трубку.
— Чего он сказал? — вытянул от любопытства шею Никита.
— Помолчи!
Максиму нужно было собраться с мыслями.
Если кто-то хотел подделать почерк убийцы Шумиловой, этот кто-то должен был как минимум видеть ее тело. Прессы на месте преступления не было, по телевизору труп Шумиловой не показывали, значит, возможных подозреваемых не так уж много.
Во-первых, бригада неотложки, забиравшая мать Шумиловой. Во-вторых, наряд полиции, прибывший на место преступления. В-третьих, участковый. Еще сам Максим с ребятами. Нет, своим он доверял. Значит, остаются шестеро.
— Никита?
— Здесь.
— Выясни, что за бригада неотложки забирала мать Шумиловой в день обнаружения трупа. Фамилии, адреса, связи, алиби на момент убийства Изотовой.
— В смысле?..
— В том самом. И разыщи Полозова, пусть займется нарядом полиции и участковым. Все ясно?
— Так точно.
Максим снова погрузился в размышления. Убийством Изотовой сейчас займутся Мухин с Полозовым, а ему, пожалуй, все же стоит выяснить, была ли семья Шумиловых связана с Харбином.
— Никита, ты выяснил, имеются ли у жертв 1955 года ныне живущие родственники?
— Выяснил, что у Точилиной их абсолютно точно нет: ее дочь и муж погибли в блокаду, а других родственников не было. Варенцова была старой девой, так что прямых наследников точно нет, а что касается сестер-братьев, выяснить не удалось, в Ленинграде они точно не проживали.
— А третья, Павлова?
— У Павловой была дочь, на момент убийства ей было девять лет. Ее найти пока не получилось, времени не было.
— Ладно, с Павловой я сам разберусь, занимайся неотложкой.
Надо еще выяснить у семейства Шумиловых, как их семья связана с Китаем. Пусть с Изотовой не все ясно, но убийство Шумиловой имеет вполне определенное сходство со старыми делами. Интересно, если убийце в 1955-м было, например, двадцать, то сейчас ему должно быть… восемьдесят. Да, для убийцы староват. Но если предположить, что речь идет о какой-то вендетте, новое убийство мог совершить кто-нибудь из потомков того китайца. Тут Максим кстати вспомнил недавно виденную передачу, где бодрый китайский старичок лет ста десяти крутил сальто и пробивал пальцем стену. Если этот китаец все же жив и находится в отличной форме?.. Чего в жизни не бывает? Он вполне мог справиться с Шумиловой. Ударил по голове, связал бесчувственное тело, а все дальнейшее требовало не столько силы, сколько умения.
Надо звонить Шумилову, хоть и жаль мужика беспокоить. Может, сперва Терехиной звякнуть, все же родственники? И Максим набрал номер Алисы. Та, как всегда, не отвечала, и он после минутного размышления со скрытым злорадством набрал Нестерова.
— Владислав Евгеньевич, я никак не могу дозвониться до вашей подруги Терехиной. Она случайно не с вами?
— Нет. Мы расстались около часа назад у нее в офисе, — суховато, но с горечью ответил Нестеров и, кажется, уже собирался дать отбой, но вдруг торопливо добавил: — У Алисы был неприятный разговор с мужем. Кажется, он был очень пьян.
— Вот как, — многозначительно хмыкнул Максим. — Что ж, благодарю за информацию.
Придется все же звонить Шумилову.
— Кажется, родственники жены действительно когда-то жили в Китае. Вам лучше обратиться к Валерии Константиновне, это тетя жены. — В голосе Юрия Петровича было столько отчаяния, что Максим не посмел больше ничего спросить — только поблагодарил за телефонный номер.
— Харбин? И вас он интересует? — Явно не юная тетя жены отозвалась вполне бодрым голосом. — Что ж, приезжайте, только поторопитесь. Я сегодня иду в театр, у меня не так много времени.
Пришлось Максиму ехать на Невский проспект, благо недалеко. Никита уже умчался на станцию «Скорой помощи» — ему повезло, нужная бригада как раз сегодня была на дежурстве. Полозов отправился к участковому, тот жил рядом с Шумиловыми и был на месте.
— Проходите, — любезно пригласила его изящная подтянутая дама преклонных лет. Назвать ее старушкой или бабушкой язык не поворачивался. Она была в длинном вечернем платье, в модных туфлях на вполне приличном каблуке, седые волосы подстрижены и элегантно уложены.
Окружавший даму интерьер явно был дворцовым, пусть не королевским, а скажем, княжеским. Если принять во внимание еще и манеры хозяйки, ничего удивительного, что Максим почувствовал себя на великосветском приеме. Впрочем, облик Валерии Константиновны был скорее располагающим.
— Итак, слушаю вас, молодой человек. Однако учтите: у меня не более получаса. Потом за мной приедут.
Максим отчего-то был уверен, что за ней явится кавалер, непременно при бабочке и с цветами.
— Меня интересует, не проживал ли кто-то из вашей семьи в Харбине.
— В начале прошлого века мой дед был служащим Китайско-Восточной железной дороги, они с женой жили в Харбине. Там же родилась моя мать. В Россию они вернулись в 1927 году. Знаете, это просто удивительно, как вдруг какая-то тема всплывает из небытия и захватывает всех, как ветряная оспа.
— В каком смысле?
— Харбин. Так странно — о нем не вспоминали долгие годы, и вдруг такой интерес.
— А кто еще интересовался Харбином? — напрягся Максим.
— Один знакомый моей внучки. Он пригласил Алису на ужин, а потом рассказал, что знает о Харбине и что якобы мою мать удочерили. — Валерия Константиновна с улыбкой приподняла бровь, как будто и Максима приглашала позабавиться столь неожиданным заявлением. — Этот человек утверждал, что она китаянка, удочеренная русской семьей.
— Простите, вы сказали — Алиса? Алиса Терехина?
— Да, это моя внучка. Мне казалось, вы знакомы.
— Да, вы правы, просто я как-то не сообразил сразу, что вы родственники. А вы не могли бы подробнее рассказать об этом человеке? Откуда он, как зовут?
Внутри поднималось волной знакомое каждому сыщику возбуждение.
— Зовут его Кирилл, он появился около двух недель назад. По словам Алисы, он предложил им какой-то выгодный заказ на ремонт здания. А потом стал настойчиво искать встреч с ней и в это воскресенье, наконец, пригласил на ужин. Скажите, почему вас так заинтересовал этот человек? Он опасен?
— Нет-нет, — поспешил успокоить ее Максим, — все дело в совпадениях. Харбин, как вы удачно заметили.
— Действительно, — со вздохом облегчения согласилась Валерия Константиновна. — Знаете, ведь много лет назад уже была одна трагическая история, связанная с Харбином.
— Как, еще одна?
— Да. Когда я была ребенком, в Ленинграде произошло сразу несколько жестоких убийств, и все убитые жили когда-то в Харбине. Одна из них, тетя Аня, была подругой моей матери. Я хорошо ее помню, наверное, из-за потрясения, связанного с ее гибелью.
— Вы были знакомы с убитой? — Максим не верил собственному везению.
— Да. Ох, прошу меня простить. — Валерия Константиновна глянула на часы. — Вам пора.
Максим был рад возможности отбыть, потому что теперь не на шутку волновался об Алисе. Он несколько раз набирал ее, но она упорно не отвечала. Что ж, если Нестеров не знает, где пропадает эта особа, тогда, возможно, стоит позвонить ее муженьку. Пришлось снова побеспокоить Валерию Константиновну. Та хоть и с некоторым удивлением, но все же продиктовала ему номер.
— Ал-ло? — Раздался в трубке сильно нетрезвый голос.
— Илья Александрович? Капитан Родионов, уголовный розыск. Где сейчас находится ваша супруга?
— Уголовный розыск? И вы туда же? — хохотнул Терехин. — Поищите эту шалаву в офисе, я ее там бросил! — И отключился.
Что ж, совет был неплох. Еще только половина седьмого, вполне вероятно, он ее там застанет. И Максим решительно повернул ключ в замке зажигания.
Дверь в офис терехинской фирмы была открыта, но Максиму не удалось там обнаружить ни единой живой души. Он поочередно заглянул во все помещения, подергал ручки дверей кабинета генерального, потом Алисы и пришел к выводу, что сотрудники конторы отличаются вопиющим легкомыслием.
Ничего не оставалось, как только снова набрать Алису. Ему показалось, что он слышит где-то ответную трель. Максим опустил руку с телефоном и еще раз прошелся по офису. Так и есть, звук раздавался из кабинета Терехиной. Значит, она или забыла телефон в кабинете и уехала домой, или ненадолго вышла, потому и офис не заперт. Что ж, подождем.