— Но мотив всех этих убийств, как я понимаю, вам не известен?
— Нет. А теперь позвольте мне пойти взглянуть на Алису. Не возьму в толк, почему она до сих пор к нам не вышла, — поднялась Валерия Константиновна.
— У нее драма, ее Терехин бросил, — несколько бестактно пояснил Максим и тоже встал. Пора бы и ему домой. На чужом диване хорошо, а на своем в сто раз лучше.
— Бросил? Откуда вам это известно? — дама нахмурила безупречной формы брови.
— Секретарша рассказала, — бездумно ляпнул Максим, видно, все же не до конца проснулся. — Сегодня в фирме был скандал из-за Нестерова. Секретарша даже испугалась, что Терехин ударил Алису: он был очень пьян и очень зол. После скандала Терехин уехал, а ваша внучка заперлась у себя в кабинете и не выходила, пока я поздно вечером не приехал и не вскрыл дверь ее кабинета. Пожалуй, я пойду. А вы проследите, чтобы она одна сегодня не выходила из дома. А лучше бы вам обеим посидеть здесь и завтра, пока мы не задержим Лаврентьева. — Последнюю фразу он бросил уже из прихожей.
— Максим Владимирович, постойте! — За ним по лестнице, постукивая каблуками, спешила Валерия Константиновна все в том же развевающемся платье. — Алисы нет!
— Как нет?
— Нет! Вы ее проспали!
Максим совершенно глупо помчался обратно в квартиру.
— Да постойте вы, я уже дверь закрыла! — окликнула его Валерия Константиновна. — Она поехала к Илье.
— В таком случае что же мы бегаем взад-вперед? — рассердился он, устыдившись своего порыва. — Позвоните ей.
— Она не ответит. — Валерия Константиновна опустилась на ступеньки лестницы, словно три эти слова отняли у нее последние силы.
— Почему? Вы ей уже звонили? Что с вами? — Максим заметался, не понимая, что происходит.
— Помогите мне подняться, — проговорила она убито. — Думаю, мы опоздали, но все же нам нужно быть там.
Она тяжело оперлась на руку Максима, и они вышли на улицу.
Время было позднее, дороги свободны, так что до дома Терехиной они домчались за двадцать минут.
— Стойте. Не надо звонить! — остановила его Валерия Константиновна, когда они вышли из лифта и он уже протянул руку к кнопке звонка. — У меня есть ключи.
В квартире стояла абсолютная тишина. Максим, отчего-то на цыпочках, словно боясь спугнуть это вязкое безмолвие, заглянул сначала в гостиную, потом в комнату напротив двери. Он долго щурился, пытаясь разглядеть сгусток мрака в районе на кровати, пока неожиданно не вспыхнул свет. То, что он увидел, заставило его, опытного сыщика, онеметь от ужаса.
На кровати лежал Илья Терехин. Худой, длинный, в серых брюках, в алой, пропитанной кровью рубашке. Алиса Терехина нежно обнимала мужа. Рядом с ней Максим разглядел измазанный кровью шампур.
Валерия Константиновна сделала шаг к кровати, схватила шампур, протерла его подолом нарядного платья и заявила, твердо глядя Максиму в лицо:
— Я знала, что он бросит Алису, и не смогла его простить.
Он ничего не понимал.
— Да, и Лизу убила тоже я. Она переспала с Ильей, и я не смогла простить ей предательства. Она разбила жизнь моей внучке.
Максим не слушал. Сейчас он во все глаза смотрел на маленькую худую женщину, почти ребенка, так нежно и беззащитно прижавшуюся к убитому мужу. В ее лице было столько любви и счастья, что Максим почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом.
— Арестуйте же меня, — настойчиво попросила Валерия Константиновна.
— Ничего не выйдет. — Он, наконец, оторвался от жуткого зрелища. — У вас алиби, это легко установит любой следователь. А ваше признание без доказательств — простите, это просто слова.
— У меня есть орудие убийства, и на нем мои отпечатки, — не сдавалась Валерия Константиновна.
— Для чего все это? — печально вздохнул Максим. — Неужели вы думаете, что она сможет оправиться от случившегося и жить как ни в чем не бывало? А если и сможет, где гарантия, что еще кто-то не пострадает? — Он покачал головой. — Думаю, Алисе ничего не грозит. После психиатрической экспертизы ее наверняка направят на принудительное лечение. И она в нем действительно нуждается.
Глава 29
2016 год
— Да, Макс, Порошкину с нас причитается!
После ареста Терехиной прошло уже несколько дней, суета улеглась, и теперь Никита мог позволить себе пофилософствовать.
— Точно, я думал, мы это дело никогда не раскроем, — подключился Полозов. — Нет, честно. Кто бы мог подумать, что Хохлов этот, из дежурного наряда, который первым к Шумиловой на вызов прибыл, с Изотовой дверь в дверь жил! Кому бы в голову пришло проверить, если бы не Порошкин? Мне соседка такого о нем понарассказывала! Он к Изотовой, видишь ли, давно клинья подбивал, только она оказалась птица не его полета. А ему как бес в ребро! У соседки собака всегда под дверью лежит, чужих чует. Эх, жаль, если бы мы соседку эту с самого начала дожали, может, и без Порошкина бы разобрались. Как думаешь, Макс?
— Может, и разобрались бы, — протянул невесело Максим. Со дня ареста Терехиной настроение у него было неизменно скверным, а почему — он и сам понять не мог.
— Этот дурень Хохлов думал Изотову бабками купить. Вступил в долю, открыли с приятелями бордель — им сейчас смежники наши как раз занимаются. Ох они и обрадовались, что мы его на убийстве прихватили, — улыбнулся довольно Дима. — Разжился наш Хохлов бабками, на джип пересел, с подарками к Изотовой стал подкатывать. Драгоценности, розы-мимозы, прочее в том же духе. А она только нос воротила. И ведь понимаешь: Изотова — баба, все говорят, веселая была, одинокая, мужским вниманием не брезговала. Только вот у Хохлова ее никак не получалось завоевать — не лежало к нему сердце, и все. И чем больше она его футболила, тем больше он зверел.
Никите тоже было что добавить.
— Слушайте, я тут выяснил, что Хохлов одного Полининого хахаля тормознул ночью для проверки документов на пустом шоссе и отделал так, что тот месяц на койке валялся, а к Изотовой после этого на пушечный выстрел не подходил, хотя раньше вроде как жениться собирался. Изотова так и не узнала, куда он исчез. Но и это не помогло.
Как оказалось, в день убийства Изотовой соседка-собачница видела, как Полина возвращалась домой, а Хохлов ждал ее у парадной. Оба зашли в квартиру Изотовой, а через полчаса Хохлов как ни в чем не бывало хлопнул входной дверью, сел в машину и уехал. На резонный вопрос следователей, почему она не сказала об этом сразу в день убийства, любительница собак заявила, что спрашивали ее о чужих, а о том, когда кто входил и выходил из соседей, речь не шла.
— Хохлов потом уже говорил, что когда он в квартиру Изотовой вошел, об убийстве не думал. Надеялся на чай напроситься, а если повезет, и на ночевку. Но Изотова ему прямо в прихожей заявила, что ловить ему с ней нечего, хоть он пять джипов купи, потому что он быдло, — вел дальше Дима. — Изотова, конечно, выразилась культурнее, но это Хохлова только еще больше разозлило. Ишь какая брезгливая. Устроила у себя проходной двор, что ни день — новый кобель, а он для нее, видите ли, рылом не вышел. Врезал ей разок, Изотова припугнула, что заявление в полицию напишет. Слово за слово — зарезал он ее. Потом испугался, вспомнил Шумилову, которую никто из нас забыть никогда не сможет, быстренько смастерил картину преступления. А потом шмыгнул домой. Переоделся, запихал в сумку шмотье, кровью перемазанное, и нож, все вывез и утопил в реке.
— Да-а. Ничего таинственного, никаких китайцев, — подвел итог Никита. — Ладно, с Хохловым-то все ясно. А вот как ты, Макс, Терехину вычислил? Я бы ни в жизнь на этот розовый бутон не подумал. Такая маленькая, хрупкая, глазищи как у обиженного ребенка. Так и хотелось ее своей грудью прикрыть, а два трупа на совести. А что она с Шумиловой сотворила — вообще мороз по коже. Я теперь, наверное, лет двадцать жениться не решусь, буду каждой цыпочки пугаться. Так как ты ее вычислил?
— Никак. — Максим не любил присваивать себе чужие лавры. — Я ее в тот вечер домой привез, а бабки Валерии Константиновны дома не было. И побоялся, дурак, ее одну оставлять — вдруг убийца нагрянет. А пока Валерию Константиновну ждал, задремал на диване, она и улизнула. Бабка ее сразу поняла, в чем дело. Решила, что, если мы с ней вдвоем на квартиру к Терехиным приедем, она сможет Алисину вину на себя взять.
— Значит, она с самого начала знала, кто Шумилову грохнул? — вытаращился Никита.
— Да. И понимала, что у любимой внучки на почве любви к мужу крыша съехала. Прикрывала ее и думала, что, когда следствие закончится, она Алису на лечение в хорошую клинику положит. А пока присматривала за ней, у себя поселила.
Максим и Валерия Константиновна сидели на кухне в квартире Терехиных. Алиса лежала в комнате в обнимку с мертвым мужем. Происходящее напоминало Максиму фильм ужасов.
— Алиса с Лизой ровесницы и с детства неразлейвода. Они были похожи, только Лиза чуть повыше, и глаза зеленые. Их всегда принимали за родных сестер. — Валерия Константиновна тяжело вздохнула, словно хотела выдохнуть все случившееся. — Но Лиза была бойчее, легче в общении, веселее. В их паре она была ведущей. И Алиса не возражала, пока не появились первые увлечения, свидания и поцелуи. Алиса всегда оставалась в тени сестры и никак не могла понять, что в этом нет ничьей вины, только ее собственная. К счастью, они поступили в разные вузы, и конфликт был на время забыт. А потом Алиса встретила Илью, своего первого и единственного мужчину, и влюбилась без памяти. Мне он не очень нравился: скользкий, эгоистичный, не слишком надежный. Себе бы я такого мужа не выбрала. Но Алиса была от него без ума. Простите, у вас не найдется сигареты? Я не курю, но сегодня…
Они закурили, и Валерия Константиновна после нескольких неторопливых затяжек продолжила:
— А потом я стала замечать, что Илья заглядывается на женщин, и поняла, что он изменяет Алисе. Да, он любил ее. Гордился ею, как престижной дорогой машиной, дорожил, как фамильной драгоценностью. Алиса красива, изысканна, на нее заглядывались мужчины. Самое главное, что она обожала его, а он обожал, когда его обожали.