– У нас столько же общего, как у ваших баруканов с Зелеными костями. То есть ничего. – Колосс говорил спокойно, но в пристальном взгляде на увиванца читалось презрение. – Для вас нефрит – просто предмет, который можно украсть и продать. Вот почему сами вы его не носите. Вы хотели поговорить со мной лично, и я это ценю. Я приехал сюда по той же причине, чтобы поставить вам простое условие: держитесь подальше от Кекона. Вы не Фонарщик и не получите преференций от Равнинного клана. Если какой-нибудь отчаянный абукеец готов рискнуть жизнью, перевозя для вас нефрит, это одно. Но есть разница между псами, подбирающими объедки за дверями вашего дома, и теми, кто лезет в окно, чтобы украсть со стола. Первые – ерунда, на которую можно не обращать внимания, вторые – проблема, которую следует устранить. Я знаю, ваши люди в Жанлуне вербуют кеконских преступников, чтобы служили каменными рыбками. Я знаю, ваши лодки причаливают в отдаленных частях побережья и отправляют отряды стервятников на нефритовые рудники. Я приказал Пальцам и Кулакам убивать всех пойманных воров. Я понимаю вашу позицию. Последняя пара лет выдалась для вас удачной. Рудники простаивают, Горный клан воюет с Равнинным, а теперь еще заварушка в Шотаре поднимет спрос на черном рынке нефрита. Но не думайте, что нефрит превратит вашу шайку полукостных в клан, не воображайте, что за деньги можете стать Колоссом.
В конце концов Хило разозлил Запуньо, губы под усами сжались в морщинистую ниточку. Хило улыбнулся.
– Лучше покончить с контрабандой, пока вы на вершине. Зайдете дальше и принесете свою вонь на Кекон – и потеряете все. Зеленых костей нельзя купить на грязные увиванские деньги.
– Деньги есть деньги, все они грязные, и всех можно купить. – Сердечный тон Запуньо вдруг исчез, маленькие глазки затуманились, и он стал похож на кривозубого мангуста. – Я ошибся, посчитав вас разумным человеком. Мы оба знаем, что я могу обратиться к вашим врагам.
Хило засмеялся.
– Так попробуйте. Айт Мадаши просто сломает вам шею. Горные убили моего брата и развязали войну против моей семьи, чтобы контролировать кеконский нефрит. Если Айт не пожелала делиться с другими Зелеными костями, думаете, она будет иметь дело с вами?
Хило быстро и плавно поднялся. Ийло и другие баруканы рядом с Запуньо потянулись к пистолетам, Хило почувствовал, как Тар и другие шагнули вперед, их ауры загудели.
– Вы использовали моего никчемного родственника как наживку, – спокойно произнес Хило, – и принимали его в своем доме, и потому, даже если как Зеленой кости мне следовало бы убить вас за воровство нефрита, не будем портить этот прекрасный день. Мы поговорили и теперь знаем наши позиции. Все дальнейшее, даже если это и будет не очень приятно, сюрпризом не станет.
Запуньо не сдвинулся с места. Он сунул в рот последний ломтик холодного мяса и заработал челюстями, наблюдая за Хило прищуренными от многих лет жизни в жаркой пыли глазами. Контрабандист сплел пальцы и положил их на живот.
– Конечно, я разочарован, – сказал он. – Я оказал клану любезность, пригласил вас к себе домой и предложил еду и напитки, а вы даже спасибо не сказали. Вы, Зеленые кости, придаете столько значения своей чести, но если не научитесь вежливости по отношению к остальному миру, так и останетесь в хвосте. Но вы верно заметили – нет нужды портить прекрасный день. Я не гордец, Коул-цзен, и готов проглотить ваше поведение. Как всякий человек, который начал с нуля и ничто не принимает как само собой разумеющееся.
Запуньо махнул рукой в сторону двери в сад.
– Можете забрать своего кузена Тейцзе и вернуться в свою страну. Ийло вас проводит.
Как и сказал Запуньо, Тейзце Рюно они обнаружили у бассейна на задах особняка, с коктейлем в увешанной нефритом руке и худой девицей, лежащей на полотенце под боком. Из проигрывателя доносились эспенские песни в стиле джигги. Хило подошел к кузену и встал рядом. Тейцзе пошевелился и снял темные очки – очевидно, он дремал. Несколько секунд он непонимающе пялился на Хило, а потом вскочил, отставил бокал и расправил плавки.
– Кузен Хило, – воскликнул он, всплеснув руками от радости и удивления.
Хило дал ему пощечину. Тейцзе покачнулся и охнул. Хило ударил еще раз, и тот растянулся на земле.
Нога Тейцзе задела бокал, тот перевернулся и разбился. Девица в купальнике завизжала и умчалась, что-то выкрикивая по-увивански, а Хило со злостью пинал Тейцзе в бок.
– Коул-цзен, прошу вас, не надо, – завывал Тейцзе, на четвереньках уползая от Колосса.
Хило последовал за ним, дубася родственника в живот и пах, а потом еще несколько раз ударил в живот.
Тейцзе Рюно был довольно крупным, на полголовы выше Хило, широкоплечий и с длинными руками, и он держал себя в форме, но лишь прикрыл голову ладонями и свернулся калачиком, пока удары Хило не прекратились. Девица с криками вбежала в дом. Ийло стоял в сторонке и наблюдал, как и остальные баруканы и люди Хило. Тар весело хихикал. Когда Хило закончил, ни одна кость Тейцзе не была сломана, но умасленное тело расцвело синяками, и он жалобно стонал.
– Вставай и одевайся, – сказал Хило. – Мы уходим.
Глава 10. Напрасное убийство
Пятнадцать минут спустя они покинули поместье Запуньо. На этот раз их не сопровождали баруканы в серебристых машинах, Хило не попросил, а Ийло не предложил. Смуглый полукостный стоял у двери, наблюдая за отъездом с непроницаемым выражением лица. Садясь в машину, Хило Почуял явственную враждебность нефритовой ауры телохранителя. Ийло был нанятым шотарским головорезом, но он и ему подобные имели причины ненавидеть людей вроде Коулов. Нефрит и происхождение превратили Зеленых костей в героев и неофициальных правителей Кекона, но те же качества сделали баруканов преступниками и изгоями в Шотаре. Хило не сомневался, что по одному слову Запуньо Ийло и его подручные с готовностью покажут, что они не зря носят нефрит, и перебьют всех кеконских гостей.
Сейчас Хило взял в первую машину Тара, Вина и Тейцзе, а Цзуэна, Доуна и Лотта отправил во второй. Всю дорогу Тейцзе прижимал к губе завернутый в бумажное полотенце лед и молчал. Тар открыл окно и сказал:
– Теперь ты видишь, что этот коротышка и его псы-баруканы даже не могут взглянуть нам в глаза? Они просто дали нам уйти. Если это самые крепкие люди из увиванцев, неудивительно, что страна в таком дерьме.
Хило не ответил, сегодня он уже отчитал своего помощника и больше не хотел его отвлекать. Порой Тар становился болтливым, когда чувствовал опасность. Он был верен и свиреп, но не обладал стратегическим мышлением. Как Хило и сказал Вен, Запуньо не станет ничего предпринимать в собственном поместье. Слишком рискованно, слишком очевидно.
Хило откинулся на сиденье и закрыл глаза. Казалось, будто он отдыхает, возможно, даже пытается заснуть. Солнце било ему в лицо, и перед глазами стояла красная пелена, окрасившая даже Чутье, но Хило был настороже и в полной готовности. Когда машина оказалась на дороге в аэропорт, Хило выпрямился и открыл глаза. Около ожидающего их чартерного самолета стояли пять полицейских машин и два мотоцикла.
– Вин, – позвал Хило.
– Двенадцать человек, – тут же откликнулся Палец. – Хило-цзен… они собираются нас убить.
Хило кивнул, но Тейцзе Рюно, впервые открывший рот после отъезда из поместья Запуньо, воскликнул:
– Они приехали за мной. Решили, что я нарушил условия освобождения под залог.
– На тебя им плевать, – сказал Хило. – Им платит Запуньо.
Двое полицейских велели машинам остановиться, Хило приказал водителю подчиниться. Вторая машина тоже остановилась. Хило развернулся к Тейцзе.
– Оставайся в машине. Я обещал твоей матери привезти тебя домой в целости, но только попробуй меня ослушаться, и я разобью ей сердце.
Хило вышел из машины, а за ним и остальные Зеленые кости.
– Руки вверх! Поднимите руки! – приказал через громкоговоритель полицейский.
Он обращался к ним на ломаном кеконском, и это служило еще одним признаком того, что они знают, с кем имеют дело, и все это спланировано заранее. Хило поднял над головой пустые руки и двинулся вперед.
– Стоять! – рявкнул полицейский с громкоговорителем, в голосе звучал страх. – Стоять! В последний раз предупреждаю!
Хило не остановился, а пошел дальше, медленно и осторожно.
– Вы понимаете по-кеконски? – выкрикнул он. – Вы не помешаете нам сесть в самолет. Но я даю вам возможность уйти. Зеленые кости не убивают тех, кто не носит нефрит. Если только эти люди не нарушают наши законы и не выступают на стороне врагов.
Чутье Хило заискрило от скачущих галопом сердец. За спиной он чувствовал напряжение собственных людей, их нефритовые ауры устремились вперед, как скаковые лошади перед стартовыми воротами, а перед собой – вонь страха и мрачную решимость. Хило замедлил шаг.
– Пусть даже Запуньо владеет этим островом и вам приходится брать у него деньги, из-за этого не стоит расставаться с жизнью, – прокричал он и сделал еще один шаг.
Полиция открыла огонь.
Хило резко опустил руки и послал низкую и широкую волну Отражения, которая вертикальным шквалом смела град пуль. Испуганные полицейские продолжили бесполезный обстрел. Все первые выстрелы, как минимум тридцать, предназначались Хило. Именно этого он и добивался, когда пошел вперед один, – прицельную стрельбу проще Отразить. Беспорядочный залп изрешетил бетонную площадку, не долетев до цели, хотя несколько пуль оказались достаточно близко, и Хило пришлось прибегнуть к Броне.
Зеленые кости бросились к нему. Ауры Тара и Цзуэна полыхнули Силой и Легкостью, когда оба перемахнули через полицейские машины. Вытащив нож, Тар приземлился в гущу полицейских, Цзуэн погнул крышу машины, прыгнув на нее, выпрямился с пистолетом в руке и начал прицельную стрельбу.
Доун, Вин и Лотт не отставали от Кулаков. Два увиванца развернулись и побежали к самолету. Лотт достал из ножен на спине два узких кинжала и швырнул их в беглецов вместе с тонким, как лезвие бритвы, Отражением, четко направившим ножи. Ножи взлетели в воздух как две иглы, один попал полицейскому между лопаток, а другой угодил второму в затылок.