Судя по всему, Кори никогда не пользовался Силой или Легкостью на рельбольном поле. При этом всегда назначал в другую команду Шуна Тодоро, еще одну Зеленую кость, чтобы все было по справедливости. Он не оспаривал счет. Не единожды, когда на поле разгорались страсти, Кори со смехом говорил: «Народ, мы же пришли сюда развлечься». Вопреки стереотипам о кеконцах, которые чуть что кидаются в драку, Кори никогда не обижался, во всяком случае, не показывал этого. Он со всеми ладил. Даже называя Андена «тупым кеконцем», он произносил это так добродушно, при этом насмешливо подмигивая, что невозможно было воспринять это как оскорбление.
Анден с трудом представлял себе Кори Пальцем в Жанлуне. Люди не знают, что и думать о Зеленой кости, которой так легко угодить.
Они играли всю осень, пока промозглый ветер не начал трепать рельбольные сетки, а вечера стали слишком холодными, и все надели шапки и перчатки. Как-то в пятницу их все-таки выгнала с поля первая настоящая буря, вечно висящие над Порт-Масси облака почернели до цвета сланца и начали плеваться ледяной крупой.
Люди бегали от машин к зданиям, прикрывая головы портфелями и газетами. Большое поле за школой превратилось в топкое болото. Анден поскользнулся во время броска и шлепнулся в лужу подмороженной слякоти. Никогда в жизни он так не мерз. Неудивительно, что эспенцы такие отличные мореходы, если их земля настолько негостеприимна, решил он, стуча зубами. Его руки и ноги окоченели от холода, а через запотевшие и грязные очки ничего невозможно было разглядеть.
Кори объявил игру завершенной досрочно, все поспешили по домам. Анден побаивался ехать в такую погоду на велосипеде.
– Это долго не продлится, – сказал Кори, когда они с еще двумя игроками теснились под козырьком на крыльце школы. – Побежали в зал для поединков – согреемся и перекусим, пока не пройдет буря.
Они пробежали два квартала к серому вытянутому зданию, снаружи похожему на школу или библиотеку. Большая белая вывеска перед входом гласила на кеконском и эспенском: «Кеконский культурный центр». Анден много раз проходил мимо и как-то раз в воскресенье даже перешагнул через порог.
Справа внутри он обнаружил крохотное дейтистское святилище с копией фрески «Изгнание и Возвращение», висящей на стене, а перед ней – пару десятков выцветших зеленых подушек для молитв и ряд почерневших свечей с благовониями. Слева находилась кухня-кафетерий со столами, за которыми пожилые пары играли в круговые шахматы или читали старые газеты и потрепанные книги из кеконоязычной библиотеки – нескольких книжных шкафов у дальней стены. Дальше по коридору был спортзал с тренажерами и расписанием занятий на двери. Два подростка присматривали за детской комнатой.
– Кеконский культурный центр? – скептически спросил Анден. Пока они перебегали скользкую улицу, лавируя между машинами, его губы онемели от холода. Это место не было похоже на то, где группе молодежи хотелось бы провести вечер пятницы. – А что ты имел в виду под залом для поединков?
Один приятель Кори, Ледт Дерукун, только хмыкнул, но Шун Тодоро сказал:
– Это же только фасад, чувак. Зал для поединков в подвале, вход с другой стороны.
Они обогнули серое здание и оказались перед металлической дверью без опознавательных знаков, к удивлению Андена, под металлическим навесом толпилась длинная очередь, главным образом состоящая из мужчин, но были там и женщины – молодые и старые, и все терли ладони и притоптывали на холоде. Кори повел друзей напрямик к двери, у которой стоял мускулистый человек в плаще с шерстяной оторочкой.
– Кори, – сказал он, – давненько не виделись. – Он кивнул и двум другим. – Дерек, Тод, рад встрече.
– Привет, здоровяк Сано, – сказал Кори, пожимая привратнику руку и стукнувшись плечом о плечо. – Паршивый вечер, зато наверняка сегодня будет куча народа, да? Мои там?
– А как же.
Привратник открыл металлическую дверь и отошел в сторону, предлагая им войти вне очереди. Андена это удивило – он впервые видел, чтобы Кори воспользовался статусом сына Колосса. Андена привратник остановил.
– Ему нельзя, – сказал Сано по-кеконски, неодобрительно оглядев Андена, а потом обратился к Кори: – Ты же знаешь правила – чужакам можно только по средам и за двадцать талиров.
– Он один из наших, – ответил Кори. – Прямо с острова. А в рельбол играет как профи.
– Правда, что ли? – спросил Андена Сано. – Ты кеконец?
– Я родился в Жанлуне. Семья послала меня сюда учиться.
– Это правда, – вмешался Кори. – Можешь даже спросить моего отца, он за него поручится.
Сано удивленно поднял брови.
– Вот даже как, – сказал он и пропустил Андена.
Внутри в нос Андену ударили теплые запахи еды. Это был большой и просторный зал с бетонным полом и балками на потолке – похоже, когда-то он служил гаражом. За длинными белыми столами находился небольшой прилавок, откуда на подносах забирали суп с острой лапшой, горячие гренки и кеконские булочки. Еще там продавали пироги с картошкой и сыром и кисловатые конфеты – обязательный атрибут спортивных состязаний в Эспении. К бочке с хоцзи, установленной на небольшом возвышении, уже выстроилась очередь.
– Давайте спустимся и найдем, где сесть, – предложил Тод.
Они пересекли зал и спустились по лестничному пролету. У Андена с трудом укладывалось в голове, что это оживленное место – часть того же здания, что и совершенно не вдохновляющий фасад. В подвале у кирпичных стен теснились высокие столы и табуреты, люди занимали места, бросая пиджаки на сиденья.
Тод и Дерек нашли места для всех четверых у громко пыхтящего радиатора. Анден шел за ними медленно, глазея по сторонам. Синим канатом была отгорожена зона размером примерно с таннисный корт, по периметру стояли скамейки. В центре пустого пространства шел петушиный бой. Через загородку перевешивались игроки, вопящие от радости или стонущие от разочарования, когда очередной петух падал от удара стальных шпор соперника среди летящих во все стороны перьев.
Кори протиснулся к столу, где сидели его родители, они ели дымящуюся лапшу из одноразовых пластиковых тарелок и разговаривали с Роном Торо, тем самым, которого Анден счел Штырем Южного капкана, и еще с двумя незнакомцами, Анден подозревал, что это тоже Зеленые кости.
– Ну что ж, сезон рельбола окончен, поле в конце концов затопило, и мы решили прийти сюда. Я привел своих ребят, – сказал Кори.
Он улыбнулся и пожал руки мужчинам, а те похлопали сына Колосса по спине и расспросили про юридическую школу.
Когда за спиной Кори появился Анден, Даук Лосун просиял и поманил его.
– Мой юный друг из Жанлуна! Ты ведь раньше ни разу не был в зале для поединков, да?
Анден кивнул. Начался новый петушиный бой, и поднялся шум. Колоссу пришлось повысить голос:
– Теперь, когда мы познакомились, можешь приходить в любое время. Как видишь, мы поддерживаем традиции острова. Некоторые из них серьезные, но по большей части просто развлечение.
– Кстати, с тем происшествием мы разобрались, – вставил Рон Торо. – Просто сообщаю, чтобы ты не волновался.
– Рад это слышать, Рон-цзен, – с облегчением ответил Анден. – Меньше всего я хотел доставлять кому-либо неудобства.
– Насколько я слышал, ты большое подспорье для Хианов, больше, чем их собственные сыновья, которые слишком заняты, чтобы навещать родителей, – высказалась Даук Сана и похлопала Андена по руке. – Ты ел? Ты просто обязан попробовать лапшу госпожи Цзоэк.
Анден и Кори вернулись к Тоду и Дереку за стол, а потом по очереди поднялись наверх за едой и напитками. Мокрая одежда Андена скоро высохла. В подвале было тепло, прибывало все больше народа, и стало слишком тесно, но никого, похоже, это не беспокоило. Больше всего публику привлекали петушиные бои, но еще люди играли в карты, пили и болтали. Анден подслушал, как за соседними столами жарко обсуждают эспенское вмешательство в оортокскую войну.
К их столу приблизились две девушки.
– Привет, Кори, – надула губки одна из них. – Почему ты больше не показываешься?
– Ну вот же я, Тами, показался.
Кори шлепнул ее по заду и посадил себе на колени. Она взвизгнула с притворным негодованием и обвила его плечи.
Анден почувствовал себя неловко. Он проглотил еще одну ложку дымящейся лапши, которую не зря рекомендовала Даук Сана, и повернулся к Тоду.
– Я и не знал о существовании этого места. Здесь всегда так?
– Нет, только в определенные дни. – Тод взглянул на Кори, ожидая, что тот объяснит, но сын Колосса был занят другим, и Тод продолжил: – Когда здесь не проводят поединки, это просто спортзал.
Анден огляделся и заметил сложенные у стены в углу синие маты, деревянные плашки для тренировок и закрытые ящики со спортинвентарем.
– Спортзал для Зеленых костей, – сказал он.
Болтовня в зале вдруг стихла. Девица с неохотой спрыгнула с колен Кори и поспешила обратно к подружке за другим столиком. Несколько ничего не замечающих подростков в уголке продолжили болтать, но сидящие рядом взрослые строго шикнули на них, и те умолкли. Анден обернулся и увидел, что последний петушиный бой закончился и теперь через синий канат перебрались двое мужчин. Они сняли обувь и рубашки и вручили их друзьям по другую сторону барьера, а потом встали лицом друг к другу.
Заскрипели ножки отодвигаемого стула. Казалось бы, Даук Лосун ничем не отличался от остальных вокруг – его место было ничем не лучше, он носил красный свитер и вытирал губы бумажной салфеткой. Но когда он встал и откашлялся, никто не произнес ни слова.
– Орим Рюдоцун, Йоро Цзяншогон вызвал тебя на дуэль на чистых клинках, – объявил он. – Ты принимаешь вызов?
– Да, – отозвался мужчина на ринге, он был чуть тяжелее второго.
Ни у одного не было сабли. Они прикоснулись сложенными ладонями ко лбам в коротком приветствии, но не стали возносить молитвы богам.
Йоро с яростным криком прыгнул на соперника. Все закончилось быстро. Йоро врезал Ориму плечом в грудь. Оба качнулись к синему канату, утянув за собой загородку, и Йоро повалил противника, схватив за шею.