Айт Мадаши носила больше нефрита и убила больше людей в поединках, чем любая женщина в недавней истории. Прошло много лет, после того как она стала Колоссом с помощью насилия, возможно, Айт тоже ослабела. Шаэ надеялась на это, но не слишком рассчитывала.
Шаэ наклонила голову.
– Старый Дядюшка на небесах, сделай меня сегодня самой зеленой из твоих потомков, – пробормотала она молитву монаху Цзеншу, Тому, кто вернулся, покровителю Зеленых костей. Она немного помолчала. – А если ты рассудишь иначе, хотя бы отдай мне должное за то, что я попыталась.
Искреннее удивление на лице Айт Мады в тот день доставило Шаэ несколько секунд удовольствия. Если Колосс Горных и рассматривала вероятность, что Шаэ вызовет ее на дуэль на чистых клинках, то явно отмела эту мысль. Ее целью была женщина в офисе, а не жадный до нефрита и накачанный тестостероном Кулак. Не тот, кто готов умереть.
Между Шаэ и Айт повисли секунды ошеломления, а потом аура Айт угрожающе вздулась, а от ее ровного взгляда для Шаэ как будто перестали существовать все потрясенные зрители. Айт отложила листки с речью. В неестественной тишине микрофон разносил шорох страниц. Колосс Горных вышла из-за трибуны и произнесла четким и твердым голосом, не нуждавшимся в усилении:
– Принимаю.
Оправившись от первоначального потрясения, Хило рассвирепел, что неудивительно. Даже Колосс не мог отменить вызов, если согласны оба дуэлянта, но по взрывному грохоту его ауры Шаэ решила, что Хило готов сам ее убить, прежде чем к этому подступится Айт. Когда они улизнули от поднявшейся суматохи, уже на сиденье «Княгини Прайзы» он облек гнев в слова.
– Какого хрена, Шаэ? – гаркнул он.
– Это единственный вариант, – прошептала Шаэ, почти онемев от собственного поступка.
Единственный способ заглушить скандал, стереть все сомнения, заставить умолкнуть Айт Маду и всех, кто обвинял ее в пристрастии к эспенцам, в том, что она слишком подвержена влиянию иностранцев, что она наивная девчонка, которой нельзя доверять. Не имело значения, оставит ее Хило на посту Шелеста или нет, Айт нанесла своими обвинениями такой ущерб, что Шаэ уже никогда не будут серьезно воспринимать как Шелеста, если она не ответит на критику.
– Прекрати эту глупость, пока еще можно, – приказал Хило. – Забери обратно вызов на дуэль. Ты зеленее многих мужчин, но уж точно не справишься с Айт Мадой, если только не припасла какой-нибудь фокус, о котором мне не сказала, или весь год втайне не тренировалась по ночам. – По молчанию Шаэ он догадался, что это не тот случай, и снова взорвался: – Ты что, хочешь покончить с собой, да? Тебе разве не положено быть умной?
По правде говоря, Шаэ пребывала в таком ужасе, что хотела забрать вызов обратно, как только произнесла эти слова, но знакомый взрыв Хило вернул ее к неизбежной логике, которая ею двигала. Отказ от вызова уничтожит все, что она делала, и опозорит Равнинных. Хило, прошедший через столько дуэлей, прекрасно это понимал, и его приказ тронул ее до глубины души.
– Дело сделано, Хило. Я не могу сдать назад.
– Она права, – подал голос Кен с заднего сиденья. – Это Айт нанесла оскорбление. А кроме того, никто из Равнинных не видел эту сучку в бою. У Шаэ-цзен неплохие шансы, как и у любого другого.
– Я не спрашивал твоего мнения, – огрызнулся на Штыря Хило – с таким поведением брата Шаэ прежде не сталкивалась. – Айт постоянно ищет способы нас достать. А теперь дуэль дала ей возможность снести моей сестре голову у всех на глазах. Да эта сука придет в восторг!
Шаэ пришлось признать, что в ситуации присутствует болезненная ирония. Четыре года назад она даже не знала, хочет ли вернуться в Жанлун, а сейчас готова пожертвовать отношениями с возлюбленным, беременностью и даже жизнью, чтобы защитить свой пост и репутацию Шелеста Равнинного клана. Она не принадлежала к числу смелых и отчаянных, эта роль всегда доставалась Хило.
Теперь все изменилось. А ведь все то, что Айт Мада выставляла на публике как признаки слабости – роман с иностранцем, работу на эспенцев, отказ от нефрита и образование за границей, – были актами неповиновения, попытками доказать, что она не хуже братьев. И все же она скорее готова была принести себя в жертву, чем принять то, к чему ее вынуждали. Значит, в конце концов, кое-что так и не изменилось.
Дверь в комнату для молитв отъехала в сторону, и вошел Хило. Шаэ не встала и не обернулась к брату, но, к ее удивлению, он опустился на колени рядом и по традиции трижды прикоснулся головой к полу. Шаэ никогда не видела, чтобы он входил в эту комнату.
– Я думала, ты не веришь в богов, – сказала она, когда он распрямился.
– Я и не верю, – отозвался Хило, – но эти чувства взаимны, так что, может, они не держат на меня зла.
Его нефритовая аура все еще гудела на чуть более пронзительной ноте, но он уже успокоился. Возможно, с ним поговорила Вен, она всегда умела сгладить порывы мужа. Шаэ слышала шаги невестки наверху – та баюкала Рю, а еще Шаэ Чуяла мягкую энергию спящего Нико. Она подумала о том, что может и не увидеть, как вырастут племянники, и в груди расцвела боль.
– Если это мир, я предпочитаю войну, – пробормотал Хило.
Шаэ посмотрела на него.
– Айт обложила нас со всех сторон, и она это знает. Уйду я в отставку или нет, Равнинным нанесен ущерб. Нас будут считать слабее Горных. И, разделавшись со мной, они не остановятся. – Она снова повернулась к святилищу, вздернув подбородок. – Что бы завтра ни случилось, мы выбьем из ее рук этот рычаг.
– Можно подумать, твоя смерть способна нам как-то помочь. – Хило повернулся к ней с яростным взглядом. – Ты меня не слушала, ты никогда меня не слушаешь. Делаешь по-своему. А теперь тебе придется пройти через это и победить. – Он с силой схватил ее руку выше локтя и вынудил посмотреть на него. – Кен верно сказал. У тебя есть шанс уложить Айт Маду. Мы оба знаем, что во время схватки может произойти что угодно, а прежде чем обнажатся клинки, дуэль происходит вот здесь, – он постучал себя пальцем по лбу. – Так скажи мне, что справишься, Шаэ. Ты снесешь Айт голову и положишь всему этому конец.
Всполохи ауры Хило пробирали до костей. Шаэ пыталась сглотнуть комок в сжавшемся горле.
– Я справлюсь, – сказала она тихо, но ровно. – Завтра я одержу победу.
Хило выпустил ее и встал, хотя свирепое выражение его лица не изменилось.
– Тогда хватит сидеть здесь, притворяясь, что говоришь с богами. Ложись в постель и отдохни. Или потренируйся с саблей, задай разуму нужное направление. – Он открыл дверь. – Я буду в зале для тренировок.
Утром Шаэ встала и надела удобные брюки, нейлоновую майку, традиционный кожаный жилет и туфли на мягкой подошве. Завязав волосы на затылке, она осмотрела себя в зеркале, обдумывая, сколько нефрита надеть. Во время дуэли каждая крупинка нефрита могла дать преимущество, но в случае проигрыша это означает потерять все.
Зеленым костям, имеющим много нефрита, которые могли бы с помощью этого арсенала получить преимущество в бою, рекомендовалось поступить мудрее, чтобы семейное достояние перешло к родным, а не украсило врага. Несмотря на обещание победы, сделанное накануне вечером брату, Шаэ реально оценивала свои шансы. После долгих размышлений она сняла серьги и браслеты, оставив лишь две нитки на шее и браслеты на ногах.
Она выбрала лучшую саблю-полумесяц – длиной семьдесят пять сантиметров, со слегка изогнутым пятидесятисантиметровым клинком с односторонней заточкой из лучшей стали мастера Да Танори, а рукоятку украшали мелкие нефритовые камушки. Есть Шаэ совершенно не хотелось, но она разбила яйцо в горячую кашу и заставила себя подкрепиться. Шаэ огляделась, думая о том, как Вен хорошо украсила дом – полы из твердого дерева и темная мебель с чистыми линиями, а по контрасту с ними – мягкие подушки, светлые стены и кремовые шторы.
Дом был слишком велик для одного человека. Шаэ вспомнила о Маро, обо всех оставшихся без ответа сообщениях, скопившихся на ленте автоответчика, и в горле запершило, так что она не сумела проглотить последние ложки завтрака. Внутри взбухали сожаления и вина. Шаэ отчаянно хотелось увидеть Маро, гораздо сильнее, чем она ожидала, услышать его голос, сказать, что она его любит.
Теперь она наконец-то это поняла, хотя и слишком поздно. Шаэ хотелось написать ему, но на обстоятельное письмо уже не хватило бы времени, а разговор по телефону не принесет ничего хорошего – она не сумеет объясниться, а Маро не поймет – он слишком большой идеалист и рационалист, носит всего два нефритовых гвоздика и скептически настроен к клановой культуре. Маро никогда не дрался на дуэли, он предпочел бы отойти в сторону, чем проливать кровь и рисковать жизнью, отдавая дань традиционным представлениям Зеленых костей о чести. И ей посоветовал бы поступить так же.
Шаэ вымыла и вытерла тарелку и ложку, убрала их и выключила все освещение в доме. А потом вышла. Снаружи ее уже ждали Хило и Маики в «Княгине».
В поездке все молчали. Синяки под глазами Хило намекали на то, что спал он не больше Шаэ. Он не заговорил, и братья Маик последовали его примеру. Утром после праздника машин на улицах было немного, до Дома начальника гарнизона в лесу Цзуро они доехали быстро.
Шаэ подозревала, что Айт Мада выбрала это место за символизм. Дом начальника гарнизона, особняк в колониальном стиле с красной черепицей и белыми колоннами, во время оккупации служил резиденцией шотарского губернатора. Дом не снесли, а превратили в историческую достопримечательность с музеем и парком. Шаэ и Айт встречались на лужайке рядом с самым известным в стране символом иностранного владычества.
Теплый воздух обещал жаркий день, но небо было обложено облаками, и над городом нависла сумрачная пелена летнего смога. Когда «Княгиня» остановилась на обочине перед входом в парк, Шаэ увидела огромную толпу, собравшуюся вокруг лужайки. Некоторые люди держали камеры, другие расстелили на земле покрывала.
На секунду Шаэ подумала, что они прервали какое-то публичное мероприятие и дуэль придется перенести в другое место. Но тут до нее дошло, что именно дуэль и есть публичное мероприятие. Конечно, поединки не так уж редки, но это была не простая дуэль. Новости о вызове, который бросила Шаэ, к утру привлекли бурю внимания. Дуэль на чистых клинках между Колоссом и Шелестом двух крупнейших кланов страны и само по себе зрелищное событие, к тому же никогда еще не происходило дуэлей между женщинами столь высокого ранга.