Анден рывком пополз вперед и схватил бутылку, порезав колено об осколок стекла. Он вскочил на ноги и побежал к разбитому окну. Поднял бомбу и швырнул ее обратно на улицу. Горящая тряпка обожгла ладонь, и Анден вскрикнул от боли. Бросок оказался слишком слабым, лишь до тротуара.
Рука в перчатке молниеносно перехватила бутылку прямо в воздухе, как будто это пасс в рельболе. С Силой и Легкостью Рон Торо прыгнул в сторону черных машин, уже удаляющихся по улице, сверкая габаритными огнями. Рон бросил горящую бутылку, она, как реактивный снаряд, врезалась в последнюю машину и проломила капот. На ветровое стекло брызнула стена огня. Машина вильнула, правое переднее колесо уткнулось в бордюр тротуара. С металлическим лязгом радиатор врезался в пожарный гидрант. Передняя дверь машины распахнулась, и из нее вышли, пошатываясь, двое мужчин.
Рон шагнул к ним, на ходу вытаскивая из внутреннего кармана пиджака револьвер, и всадил в грудь водителю две пули. Другой бандит взмахнул автоматом Фуллертона, из которого изрешетил здание. Рон оттолкнул его выпущенным левой рукой Отражением, бандита отбросило к открытой дверце черного автомобиля, и Рон выстрелил ему в голову. Мужчина осел на асфальт, и Рон вогнал еще одну пулю в лицо. Потом Рон посмотрел в ту сторону, куда скрылись две другие машины.
Анден развернулся, пытаясь разглядеть что-либо сквозь красные вспышки и грязь на очках. Кори схватил другую бомбу и выдернул тряпку. Руками с Броней он притушил пламя ладонями, морщась от боли и напряжения.
Еще один из Зеленых костей обезвредил другую бутылку, но остальные безуспешно боролись с огнем. Одна бомба разлетелась на части, врезавшись в бетонную стену снаружи, и выгорела, но другая разбилась о стол внутри, и пламя выплеснулось на ковер. Еще одна закатилась в комнату с дейтистским святилищем и взорвалась там; пламя бушевало перед копией фрески, уже занялись подушки для молитв.
Анден схватил первое, что попалось под руку – синий шерстяной ковер из детского сада, – и набросил его на огонь в святилище, притаптывая ботинками. Вбежала женщина с кухонным огнетушителем и, повозившись с ним пару секунд, выпустила струю пены на оставшееся пламя. Она побежала обратно, помочь Тоду и Сэмми, заливающим пожар водой. Через несколько минут в культурном центре снова стало темно. Анден двинулся обратно в главный зал. Лица Зеленых костей были покрыты потом, у некоторых шла кровь из порезов, на руках ожоги, волосы и одежда в подпалинах.
– Ох, – выдохнул Тод, склонившись и оперевшись ладонями о колени, – это были люди Кромнера из Бригады. Вот подонки.
Рон Торо шагнул внутрь через разбитое окно. Вдалеке завывали сирены.
– Все, кто носит нефрит, уходите до появления полиции, – сказал Рон. – Разделитесь и залягте на дно до поры. Не разговаривайте с копами, вы ничего не знаете о том, что здесь случилось. Когда все утихнет, я позвоню и оставлю сообщение.
– Нужно вывести всех, кто еще остался внизу, в зале для поединков, – сказал Кори.
– Я этим займусь, – отозвался Рон и повернулся к Андену. – Ты останешься и поможешь.
Анден тупо кивнул, хотя понятия не имел, почему Рон решил, что он может быть полезен.
– Не втягивайте в это Андена, – возразил Кори, – его вообще здесь не должно быть.
– Но он здесь, – ответил Рон. – Потом я отвезу его к Хианам.
Сирены завывали уже близко, но Кори колебался.
– Если тебя сейчас сцапают, – рявкнул Рон, – ты не поедешь ни в какой Вотерсгард.
Кори, похоже, все же хотел возразить, но закрыл рот.
– Кори, ты должен уйти, – поторопил его Анден.
Сын Колосса в смятении посмотрел на Андена, а потом на остальных.
– Ладно, вы слышали, что сказал Рон-цзен.
Шестеро Зеленых костей поспешно разбежались в разных направлениях и скрылись на разных улицах. Рон повернулся к Андену.
– Мне нужно время, чтобы вывести всех из здания, прежде чем полиция задержит их и допросит. С копами, которые здесь появятся, будет не так легко справиться, как с теми, кого мы постоянно видим, они воспользуются случаем, чтобы унизить и запугать людей, пытаясь выведать, кто из соседей – Зеленые кости, может, даже выйти на семью Дауков. – Рон изучил лицо Андена. – Кто-то должен взять полицию на себя и задержать ее. Справишься?
– Я это сделаю, Рон-цзен, – сказал Анден.
Рон кивнул и хлопнул его по плечу. Анден на мгновение ощутил его нефритовую ауру, а потом Рон зашагал обратно через обломки.
Анден вышел из здания и пробежал один квартал на звук приближающейся сирены. Увидев красно-синее мерцание полицейских огней, он сошел с тротуара и энергично замахал руками. Машина остановилась прямо перед ним. Анден заслонил глаза ладонью от яркого света фар, открылась дверь машины, и вышел полицейский среднего возраста. У него были густые усы и косоглазие – не один из тех, кого Анден уже видел в зале для поединков.
– Что здесь за проблемы? – спросил полицейский. – Это ты сообщил о стрельбе?
Анден понятия не имел, кто вызвал полицию, но тут же кивнул. Он понимал, почему Рон поручил ему это задание. Анден не носил оказавшийся вне закона нефрит и выглядел как эспенец. Он мог сойти за обычного прохожего, не имеющего отношения к залу для поединков и Даукам.
В приливе вдохновения Анден заговорил с легким степенским акцентом:
– Я видел, как мимо промчались машины, вон по той улице.
Он никогда не был в Степенланде и не знал ни слова из этого языка, но несколько его однокурсников были степенцами. Легко узнаваемый акцент было легко сымитировать, а поскольку эспенский Андена значительно улучшился, но все же не был идеальным, это замаскировало его кеконское происхождение.
– Они ехали очень быстро, а люди внутри махали оружием и стреляли из окон.
– Типичное хулиганье из Южного капкана, – проворчал полицейский. – Ты видел, в каком направлении они уехали?
Анден кивнул и указал на запад, в противоположную от культурного центра сторону.
– Вон туда. Минут пять назад.
Полицейский благодарно кивнул, сел обратно в машину и поехал в указанном направлении. Анден сомневался, что уловка надолго собьет полицейских со следа. Очень скоро они обнаружат трупы, сгоревшую машину, разбросанные на улице гильзы и разбитые окна культурного центра. Но Анден выполнил просьбу Рона – оттянул время.
Анден дождался, пока патрульная машина скроется из виду; другие не появились. Оглядевшись и убедившись, что он один и его никто не видит, он быстро, хотя и не слишком, пошел к культурному центру, обогнул здание и оказался перед входом в зал для поединков. Рон Торо закрывал металлическую дверь. Он был один, все машины с парковки исчезли. Похоже, ему удалось отправить всех по домам.
– Я послал полицию к Пятьдесят четвертой улице, – сказал Анден, подбежав к Рону. Он посмотрел на лужу крови у двери в зал для поединков. – А как насчет Сано?
– Госпожа Цзоэк отвезла его в больницу. Но было уже слишком поздно.
– Да узнают его боги, – прошептал Анден.
– Мой отец тоже всегда так говорил. Но не думаю, что в Эспении есть боги. Во всяком случае, точно не наши.
Рон двинулся прочь от здания, пересек парковку и вошел в переулок. Анден следовал за ним. Снова завыла сирена – видимо, полицейский вернулся и обнаружил трупы и машину.
Рон Торо остановился и повернулся к кирпичной стенке рядом с ними. Он пошарил по ее поверхности руками в перчатках и сомкнул пальцы на слегка выпирающем кирпиче. Рон вытащил его, и в стене обнаружилась небольшая полость. Штырь аккуратно снял черные кожаные перчатки, сложил их почти с благоговением, и сунул в дыру. Потом он вернул кирпич на место, лишь легкая выпуклость отличала его от соседних.
Рон поморщился и на несколько секунд прислонился к стене, словно у него вдруг закружилась голова. Анден опознал причину его мучений – нефритовая ломка. Нефрит Рона Торо был вшит в подкладку кожаных перчаток. При необходимости он мог спрятать их в тайнике, а потом забрать. Если позже его остановит и допросит полиция, то может раздеть донага, но не обнаружит ни кусочка зелени.
Рон выпрямился. Анден предложил ему помощь. Он видел, на что способен Рон, и знал, как нелегко быть Зеленой костью таким вот образом, в одно мгновение надевая и снимая нефрит. Рон был уже не молод, возможно, за пятьдесят, как он это выдерживает? Но Штырь уже пришел в себя, он взглянул на Андена и смущенно пошевелил губами, как будто его застали в самый откровенный момент, когда он расстегнул ширинку и мочился на стену.
Они пошли дальше по переулку.
Глава 34. Дружба клана
Два месяца, последовавшие за нападением на зал для поединков, стали для Андена худшими за все время в Эспении, даже хуже ностальгии после приезда. Кори уехал, только позвонил с вокзала, чтобы попрощаться. Он объяснил, что хотел бы увидеться, но это слишком рискованно, в квартале до сих пор рыщут бандиты из Бригады Кромнера, да и полиция начала наугад останавливать кеконцев на улицах и обыскивать в поисках нефрита. Дауки порадовались, что сын покинул город.
– Прости, что я не послушался и не остался внизу, – угрюмо сказал Анден по телефону. – Я просто хотел помочь.
Кори несколько секунд молчал, а потом вздохнул.
– Знаешь, я волнуюсь за тебя, кеконец. Уж больно ты ответственный, обязательно встрянешь в какие-нибудь неприятности. – Из громкоговорителя на вокзале послышалось объявление, и Кори сказал: – Мне пора, чувак. Вернусь на День урожая. Не делай глупостей в мое отсутствие, ладно?
После того как Кори повесил трубку, Анден погрузился в уныние. Разговор к тому же его встревожил. Когда тем вечером они с Роном покинули зал для поединков, в трех кварталах от места происшествия Рон остановил такси и попросил отвезти их к дому Хианов. Открыв дверь, те были потрясены, но вздохнули с облегчением. Анден подставил обожженную ладонь под воду, открыв кран на кухне, а Рон рассказал о случившемся.
– А ты каким образом в это влез? – укорила Андена госпожа Хиан, вытаскивая из ящика стола бинты и тюбик с бактерицидной мазью. – Ты же просто иностранный студент, почему ты не остался в подвале с остальными, в безопасности? Пусть бы Зеленые кости сами разбирались. Что бы мы сказали твоей семье, если бы тебя покалечили или убили?