Хило затопила ледяная ярость и подспудное беспокойство. Несколько лет назад, когда он служил Штырем под началом брата, Хило ужинал в ресторане «Двойная удача» в Доках. В тот вечер два подростка попыталась украсть нефрит у пьяной Зеленой кости. Хило и Маики остановили воров, но Хило вспомнил, как посчитал этот случай предвестником нарастающего в обществе разложения, знаком, что худшее еще впереди.
Сейчас он чувствовал это еще острее, глядя на пленника – ничтожество, причинившее семье Коулов так много горя и умудрившееся так долго оставаться безнаказанным. Некоторые верят, что с помощью СН-1 нефрит может носить кто угодно, но это неправда. Потому что если любое отребье может носить нефрит Лана, то нефрит ничего не значит. Мир Зеленых костей ничего не значит. Хило был в ужасе и потрясен до мозга костей. Равнинный клан – тигр, а этот вор – крыса, но даже самый крупный и сильный зверь боится нашествия крыс, когда они надвигаются в темноте, острозубые и разносящие болезни. Природный дисбаланс, признак усиления глубинного несовершенства мира, которое невозможно исправить.
Тар открыл вещмешок и вытащил несколько инструментов: беспроводную дрель, кусок пластиковой трубки и клейкую ленту. Хило присел. Подросток отпрянул и напряг Силу в попытке разорвать путы. Он выбросил несфокусированное Отражение, взбаламутившее пыль на полу, она осела на каменных стенах, а фонарь на потолке качнулся, когда Хило смел эту паническую попытку встречным Отражением.
Подошел Доун и прижал плечи мальчишки к полу, чтобы тот перестал брыкаться. Хило расстегнул защелки на нефритовых браслетах и снял их. Потом стянул с шеи мальчишки ожерелье, длинную нить нефритовых бусин, и положил нефрит Лана во внутренний карман пиджака. Он похлопал рукой по выпуклости на пиджаке, убедившись, что нефрит в безопасности.
Вор застонал и закатил глаза, его тело содрогнулось в первом припадке нефритовой ломки. Хило вытащил из его рта кляп. Подросток сплюнул кровавый комок сквозь сломанные зубы и, к удивлению Хило, повернул голову к Тару, с горящим в глазах отвращением, казалось, слишком сильным для такого тощего тела.
– Ты, – рявкнул вор, и его голос дрогнул. – Ты убил моего папу. Перерезал ему горло и выбросил в гавань. Надеюсь, вся твоя семья умрет в мучениях, бездушный кусок говна.
Тар посмотрел на него с интересом и начал вставлять в дрель сверло.
– Как его звали?
– Его звали Мадт Цзиндонон. – Мальчик зарыдал, от слез по грязному лицу протянулась уродливая полоска. – У него был магазин и немного нефрита, вот и все. Ты убил моего папу.
– Я помню Мадта Цзина, – с пониманием кивнул Тар. – Шпион Горных, дилер «сияния», вор нефрита, главарь преступной шайки. Помогал в планировании трусливого убийства Колосса. Обычно я не считаю, что дурная кровь распространяется на всю семью, но боюсь, в этом случае дело обстоит именно так.
Хило смотрел на громко рыдающего подростка, убившего его брата и ускользнувшего, а потом осквернившего семейную могилу ради нефрита. Он не чувствовал радости, его переполняли отвращение и жалость, страстное желание покончить с тем, что нужно было сделать уже давно. Хило расстегнул рубашку до пупка и распахнул ее. Слегка поморщившись, он выковырял три нефритовых камня из собственной груди. Покатал их в ладони – его нефрит, выигранный в юности у противника, чье имя он уже и не помнит. Теперь, вытащив нефрит, Хило почти ничего не почувствовал, но в те времена каждый новый кусочек зелени имел судьбоносный вкус.
– Посмотри на меня, – тихо сказал Колосс и протянул на ладони три нефритовых камушка. – Это семейный нефрит Коулов. Вот ради чего ты убивал, вот что ты хотел украсть. Теперь он твой. Ты унесешь его с собой в могилу, прямо как Зеленая кость.
– Это сделал не я! – выкрикнул Мадт, когда животный страх смел его ярость. – Это другой человек! Все устроил он, это была его идея. Я просто…
Хило схватил вора за челюсть и надавил, открыв ему рот и оборвав пылкие протесты. Один за другим он кинул нефритовые камни Мадту в рот, а потом сжал ему челюсти. Тар оторвал от рулона длинный кусок серебристой клейкой ленты и заклеил подростку губы. Они покрепче связали ему руки и ноги, а потом Тар схватил вора за ноги, а Доун под мышки, они с легкостью подняли его и положили в металлический ящик. Его втиснули туда с согнутыми коленями, и внутри не осталось места, даже чтобы развернуться.
Хило бросил последний взгляд на побелевшее от ужаса лицо, после чего они водрузили крышку на место. Изнутри послышался стук, слабые стоны, вспыхнула нефритовая аура, но все заглушило завывание дрели, когда Тар проделал по краям крышки отверстия и укрепил ее металлическими шурупами. Самым крупным сверлом он сделал дырку в верхней части ящика, достаточную, чтобы просунуть палец. В нее он вставил пластиковую трубку, чтобы проникал воздух.
Они не хотели, чтобы пленник задохнулся. Тар и Доун вынесли ящик наружу. Двое на поляне закончили копать и отдыхали, опершись на лопаты. Увидев выходящего из здания Колосса, они отложили лопаты и поспешили на помощь Тару и Доуну, чтобы опустить ящик в яму. Целый час они впятером закапывали могилу двухметровой глубины, по очереди работая лопатами, пока другие отдыхали. Под конец только клочок свежевскопанной земли отмечал то место, где находился ящик, а оттуда торчала едва заметная пластиковая трубка.
Без регулярной дозы «сияния» наркоман обычно ощущал действие нефрита через двадцать четыре часа. В накачанном адреналином теле это случится быстрее. Вскоре начнется Зуд.
Они забрали с заброшенной фермы походный фонарь и инструменты. Вокруг было тихо. Ночное небо ясное и полное звезд. Сюда не добирался жанлунский смог, в округе не было ни одного дома. Ближайшее жилье находилось в деревне Опиа, в тридцати километрах по горному серпантину. По пути обратно к машинам Хило лично поблагодарил трех Когтей (так теперь назвали помощников Тара, чтобы отличать их от Пальцев Кена) за то, что в такой чудесный вечер они усердно занимались столь неприятным заданием. Все трое – Доун, Тийн и Йону – заверили Колосса, что это их долг в память о Коуле Лане, им жаль, что пришлось так долго искать вора, прежде чем свершилось правосудие.
– Ты позаботился о том, чтобы давший наводку бармен получил награду? – спросил Тара Хило.
– Конечно, – ответил Тар.
В последнее время Тар много работал – сначала шепнул имя Кобена Энто, теперь вот это. Учитывая экспансию клана в Эспению, у Хило появились мысли, как использовать группу Тара в будущем, но пока что не время будоражить помощника. Хило положил руку на спину Тара.
– Знаю, иногда я нетерпелив и срываюсь на тебе, но лишь потому, что ты теперь мой брат, самый близкий, и я доверяю тебе то, что не доверю никому другому, – сказал Хило. – Я рад, что могу на тебя рассчитывать, Тар. Я слишком редко это говорю.
К тому времени когда Хило вернулся домой, было уже за полночь. Он тихо закрыл за собой дверь и не стал зажигать свет, чтобы не побеспокоить Вен и малышку, которой исполнилось всего две недели. Конечно же, родилась девочка. На кухне он накинул пиджак на спинку стула и вымыл руки. Он устал, но проголодался, и потому налил себе стакан воды, взял два апельсина и пакетик орешков. Колосс сидел в темноте, очищал апельсины и шелушил арахис. Он редко бывал в одиночестве, и потому ценил эти мгновения спокойствия и не торопился ложиться в постель.
Хило вытащил из кармана нефрит Лана, положил на стол и уставился на него.
Всполохи Чутья подсказали, что в доме еще кто-то не спит. Хило Почуял приближение Нико, прежде чем услышал нерешительный топот ног вниз по лестнице. Мальчик остановился на пороге кухни. Жалюзи на окнах в сад были открыты, лунного света и уличных фонарей было достаточно, чтобы разглядеть лицо племянника, сонное и слегка озабоченное.
– Дядя? – сказал он. – Почему ты сидишь в темноте?
– Я вернулся домой поздно и не хотел тебя будить.
Хило протянул руки, и мальчик подошел к нему, взобрался на колени и положил голову ему на грудь. Хотя Нико и Рю считали друг друга братьями и звали Вен мамой, Хило настаивал, чтобы Нико называл его дядей и никогда не забывал, кто его настоящий отец.
Хило погладил мальчика по волосам и прошептал:
– Встань, я хочу тебе кое-что показать. – Он поставил трехгодовалого мальчика на ноги (почти четырехгодовалого, напомнил себе Хило) и сказал: – Хочешь знать, где я был сегодня вечером и почему пришел так поздно, что не уложил тебя в постель? Я кое-что искал, кое-что давно потерянное, и наконец-то нашел. – Он взял нефритовые браслеты и ожерелье и позволил мальчику с восхищением потрогать их. Короткий контакт с нефритом в таком возрасте не повредит, даже полезен, чтобы заложить основы переносимости нефрита, прежде чем мальчик будет готов поступить в Академию. – Это нефрит твоего отца, Нико. Принадлежал ему, когда он был Колоссом клана. Однажды, когда ты станешь Зеленой костью, он будет твоим. А до тех пор я его сберегу.
Нико зевнул.
– Сначала мне нужно вырасти большим.
– Совсем большим, – согласился Хило.
Он взял мальчика на руки и понес вверх по лестнице.
Глава 44. Посредник
Уиллум Римс, он же Тощий, стоял у частного лодочного причала в тени моста «Железное око». Была облачная и беззвездная весенняя ночь, в полной темноте лишь фонари освещали шестиполосное шоссе над головой, несущее постоянный поток транспорта через реку Камрес; шуршание шин заглушало даже плеск воды.
Вместе с Римсом груза дожидались шестеро шкурников. Куп и Бэрн Брюэры остались на пирсе у припаркованной машины. Пэтс Руди и Карсон Сантер стояли на стреме, положив руки на рукоятки пистолетов. Римс со своими людьми не впервые принимал судно с контрабандным грузом. Камрес – один из длиннейших и самых загруженных водных торговых путей в мире, реку веками называли Серебряной, но и, куда менее лестно, Каналом Пороков, учитывая, сколько наркотиков и оружия приплыли в Порт-Масси из ее верховий.
Такого рода задачи для Римса были рутиной, но сегодня он волновался – из-за того, какой груз принимал. Уиллум Римс был умным и безжалостным смотрящим, его уважали в преступном мире Порт-Масси, но он всегда вел себя осторожно. В отличие от Босса, Римс не вел роскошный образ жизни и не привлекал к себе внимания, одевался скромно и водил ничем не примечательный и надежный седан «Брок». Он был богат, но хранил деньги в тайнике и умел считать. Босс Кромнер ценил его, потому что Римс никогда не забывал о самой главной задаче смотрящего – приносить Бригаде деньги.