На лице незнакомца появились суровость и раздражение. Он шагнул к Беро, слегка наклонившись, словно протягивал отсутствующие руки, и толкнул Беро со стула резким Отражением. Беро качнулся и чуть не упал. Он схватился за край карточного стола и выпалил:
– Не смей! Оставь меня в покое, человек-мартышка! Я не нарушал правил. Почему вы ко мне пристаете?
– Шагай, – сказал незнакомец и толкнул Беро еще одним четким Отражением, чтобы оставить его на ногах, но пнуть вперед.
Пьяно шатаясь, Беро пересек главный зал «Двойной ставки» вслед за Зеленой костью, ругая того по пути на чем свет стоит. Картежники отрывались от игр и провожали их взглядами, но, что странно, никого, похоже, это зрелище не удивило. Бурая обезьянка соскочила на пол, побежала впереди и повернула ручку металлической двери с табличкой «Только для персонала». Безрукий открыл дверь ногой, впуская Беро.
– Сверни направо, вторая дверь, – велел он.
Беро подчинился – пожалуй, только потому, что ему стало любопытно, уж больно необычный оборот приняли события. Он оказался в коридоре с красным ковром. Слева доносились звуки с кухни. Справа находилось несколько кабинетов. Безрукий провел Беро в один из них. Внутри стоял большой, но очень низкий письменный стол, как для ребенка, и черный диван, а на стене висели в рамках наградные грамоты. Позади стола на застекленной витрине была выставлена длинная шеренга бутылок хоцзи.
– Садись, – велел Зеленая кость, мотнув головой в сторону дивана. Он вытащил ногу из шлепанца, открыл ею нижний ящик шкафа, вытащил оттуда бутылку воды и подкатил ее к Беро по полу. – Когда протрезвеешь, получишь оставшиеся деньги обратно, и, если пообещаешь не лишать себя жизни, я вызову тебе такси. Тебе есть куда поехать? К кому-нибудь?
– Тебе-то что? – буркнул Беро, но взял бутылку с водой и плюхнулся на диван.
– Время от времени к нам заходят люди вроде тебя, которые хотят немного покрасоваться, прежде чем опустят занавес. А может, просто переживают дурную полосу и надеются все изменить, но делают только хуже. Некоторые пытаются спрыгнуть с крыши казино или вышибить себе мозги в номере люкс. Это плохо влияет на бизнес.
– А ты кто, владелец? Или просто цепной пес казино?
Беро произнес вопрос издевательским тоном, но Зеленая кость только пожал плечами. А поскольку рук у него не было, жест выглядел странным, словно голову на мгновение вдавило в плечи.
– Когда обладаешь хорошим Чутьем, легко заметить отчаявшихся. Но я не владелец «Двойной ставки». Я произвожу хоцзи. – Он кивнул на бутылки, выставленные на полке. Беро заметил, что в рамках на стене висят грамоты разных винодельческих наград. – В «Двойной ставке» находится винодельня. Я ее руководитель и… неофициальный управляющий казино. Приглядываю за тем, что творится на шоссе Бедняка.
– А рук у тебя почему нет? – спросил Беро.
Зеленая кость бросил на него холодный и враждебный взгляд, словно пожалел, что помешал Беро исполнить свой план.
– У меня нет рук, потому что их отрезал Штырь Горных. – Он подвинул стул, развернув его к дивану, и сел напротив Беро. – Когда-то я был на твоем месте. Хотел умереть. Молил о смерти. Я мучился от боли и не видел для себя будущего. Но один друг поговорил со мной в нужный момент и убедил жить. А теперь тот, кто отрезал мне руки, мертв, а я еще жив, моя семья и бизнес процветают. А потому, что бы ни привело тебя сюда, что бы ты ни натворил – дальше все равно есть жизнь.
– Хотя бы нефрит остался при тебе, – пробормотал Беро.
Зеленая кость подался вперед.
– При тебе хотя бы остались руки.
Сам того не осознавая, Беро осушил всю бутылку и поник, откинув голову на спинку черного дивана. В глазницах привычно нарастала боль, спиртное и несколько часов под яркими огнями казино ее только усилили.
– Я попал в эту передрягу из-за нефрита, – сказал он. – Вечно все из-за нефрита.
Беро не знал, почему вдруг так разоткровенничался перед Зеленой костью Равнинного клана, наверное, ему просто на все уже было плевать. Он чувствовал лишь раздражение из-за того, что тот уговаривает его жить, когда у Беро другие планы.
– Я поверил одному козлу-барукану, который наобещал, что если я год проработаю на него каменной рыбкой, то заработаю зелень. Но потом мой отряд перебили Горные, даже не по моей вине, а я не согласился прикончить человека, чье имя он шепнул, и барукан меня вышвырнул. Этот говнюк меня вышвырнул! – При мысли об этом Беро хотелось кричать. Слова выплеснулись из него пьяным потоком. – А потом парень, с которым я работал, ополчился против меня, вонючий крысеныш. Он всем мне обязан, но накачал меня наркотой, украл нефрит и оставил подыхать. Если я когда-нибудь его найду, то убью самым изуверским способом, какой только придет в голову.
Беро открыл глаза и с вызовом уставился на Зеленую кость.
– Ага, я вор и контрабандист. Работал на шайку баруканов и вместе с увиванскими стервятниками крал с рудников нефрит. По-прежнему хочешь оставить меня в живых, цзен?
Усевшаяся на край стола бурая обезьянка таращилась на Беро. Почти минуту на него таращился и безрукий. Потом подвинул ногой телефонный аппарат на столе. Обезьяна скакнула к телефону и поднесла трубку к голове хозяина. Зеленая кость зажал ее между ухом и плечом и набрал номер. Все это время он не сводил глаз с Беро.
Беро услышал щелчок – на том конце линии взяли трубку.
– Лотт-цзен, это Эйтен, – сказал безрукий. – Можешь подъехать в «Двойную ставку»? Тут у меня в кабинете кое-кто сидит, он может заинтересовать Колосса.
Глава 49. Зачистка «Крысиного логова»
Эйтен встретил прибывшего в «Двойную ставку» Хило у входа.
– Что это за парень? – спросил Хило, когда бывший Кулак повел его через зал к задней двери, в прилегающую винодельню.
Посетители казино прерывали игру и кланялись проходящему мимо Колоссу. Хило заметил в баре нескольких эспенцев, но они вели себя прилично. Шоссе Бедняка, за которое Равнинные вели тяжелые бои с Горными, в последние два года оказалось проблемной зоной, но уже некоторое время все было спокойно.
– Сломленная и пьяная каменная рыбка, он рассказал, как его надул барукан по имени Сорадийо, – ответил Эйтен. – Цзуэн и Лотт уже с ним поговорили, но я решил, что ты захочешь сам задать несколько вопросов, Хило-цзен.
Они прошли по сумрачному складу с контролируемой температурой воздуха, мимо рядов больших бочек с выдержанным хоцзи, стоящих в поднимающихся до потолка деревянных рамах. Винодельня «Про́клятая красота» значительно расширила деятельность и теперь экспортировала продукцию за рубеж. Видя, как процветает бизнес друга, Хило нашел повод улыбнуться посреди этих трагических и ужасных недель.
– Я рад, что могу рассчитывать на твои глаза и уши, дружище, – сказал Хило.
Эйтен отмел эти слова, тряхнув головой.
– Я всем тебе обязан, Хило-цзен, и хочу быть еще более полезным. Если пацан говорит правду, может, его появление – это подарок богов, помогающих нам найти и наказать полукостных псов, убивших Кена.
Хило не смел надеяться, что все произойдет так быстро, но кивнул. Он уже отправил всех Кулаков и Пальцев добывать информацию об агентах Запуньо и разыскивать барукана, чье имя назвал Тау Маро, но пока что они преследовали призрака.
Хило жалел, что не прислушался к предупреждению Кена относительно Запуньо. Колосс был занят другим – сеял смуту среди Горных и Бригад. К Запуньо он относился скорее как к постоянной досадной помехе, чем как к опасному врагу. В конце концов, контрабандисты и наркодилеры словно сорняки – выдернешь один, и его место тут же займет другой, так что спешить некуда. Но Запуньо относился к особой категории преступников. Хило понял, что упустил это из виду. Когда Равнинным доставили изрубленного на куски информатора, Хило совершил ошибку, не восприняв смерть увиванца с той же серьезностью, с какой отнесся бы к гибели кеконца; не осознал угрозу и не предпринял немедленного жестокого возмездия. Эта ошибка вечно будет его преследовать.
Эйтен шагнул вперед и распахнул Отражением крутящуюся металлическую дверь, ведущую в большой и чистый зал с бетонными стенами, занятый чанами для ферментации. У маленького деревянного стола стояли Цзуэн и Лотт. На столе были расстелены карты города и страны с отмеченными цветным карандашом точками и пометками от руки. За столом на складном металлическом стуле, сгорбившись, сидел щуплый и бледный паренек с налитыми кровью глазами и кислой миной на лице, выглядящим так, будто его переломали, а потом составили части вместе.
Цзуэн и Лотт прервали разговор, чтобы поприветствовать вошедшего Колосса.
Цзуэн ткнул в карты и заметки и сказал:
– Вот что мы выяснили, Хило-цзен. Те места в городе, где Сорадийо вербовал местных в каменные рыбки, в основном подпольные клубы для нефритовых воров и наркоманов на «сиянии». А еще точки на побережье, откуда вывозили нефрит, и отвалы в горах, где работали сборщики Запуньо. Вуай, Йин и Вин отправили Пальцев на проверку – по-тихому, чтобы никого не вспугнуть, прежде чем мы решим действовать.
Хило был благодарен Цзуэну за то, что тот так быстро и буднично принял на себя роль Штыря. В отличие от Кена, Цзуэн – не ближайший родственник, ему еще предстоит научиться, как выглядеть внушительно на публике и разбираться с чужаками, но он обладал умом стратега, способного учесть каждую деталь, и сейчас оказался особенно полезен. Хило изучил собранные сведения и задал несколько вопросов, пока не убедился, что они сделали все возможное.
Хило повернулся к пареньку, неожиданному информатору. Что-то в его перекошенной физиономии и мрачной решимости во взгляде показалось знакомым.
– Говоришь, работал на Сорадийо? – спросил Хило. – Почему же ты его предал?
Паренек недобро взглянул на Хило, а потом хмуро уставился в пол.
– Этот барукан меня выставил, – пробормотал он. – Я должен был стать крупным псом, как он обещал, и носить нефрит, но он меня вышвырнул. Все новые зеленые – просто щенки. Так и хрен с ними,