Нико повторил слова Ато:
– Как сын Колосса, я предлагаю вам свою дружбу, честь моей семьи и силу моего клана. Мой клинок к вашим услугам.
Зеленые кости не дают так запросто заверения в дружбе, скрепленные обменом личными саблями. Этот ритуал означает, что они не хотят воевать друг с другом, по крайней мере прежде, чем исчерпают все другие способы разрешения проблем и вернут саблю обратно, как символический жест прерванной дружбы, потому что немыслимо взять у воина саблю и наброситься с ней на него – это равнозначно краже. С этой минуты любой, кто нападет на Кобенов, станет врагом Коулов, и наоборот. Одна семья придет на помощь другой, если та попросит.
Практическим же результатом этого обещания в ближайшее время будет помощь Равнинных Кобенам в подавлении любого мятежа с участием сторонников Айт Мады или еще кого-нибудь, и поддержка в качестве правящей семьи Горного клана. Сейчас Ато нуждался в этом больше всего на свете, даже если ему пришлось унизиться перед Коулами.
Ато сверкнул улыбкой кинозвезды, хотя его глаза остались серьезными.
– Я не похож на свою тетю, – сказал он. – И не стыжусь это признать. Я не считаю, что один клан должен одолеть другой, и буду стараться положить конец долгой вражде кланов. Клянусь небесами и нефритом.
Нико кивнул.
– В детстве все ждали, что однажды я буду с вами на равных, Ато-цзен, и меня это тяготило. А теперь я рад, что мне представилась такая возможность. Однако пока я лишь готовлюсь стать Колоссом, поэтому могу говорить от имени клана только с благословения дяди.
Он повернулся к Хило.
Тот пристально посмотрел на Ато и кивнул.
– Клянусь небесами и нефритом, – сказал он, выхватил пистолет и дважды выстрелил.
Пули прошли через плечо Ато и врезались в стоящего за ним монаха. Его мозги забрызгали стену. Автомат «фуллертон», который монах начал поднимать под длинной зеленой рясой, выпал из его рук и клацнул по полу. Все сидящие за столом резко развернулись, и Шаэ заметила в глазах брата ярость и мрачное понимание.
Другие монахи открыли огонь.
Сандо Кин бросился на кузена и толкнул Ато под стол. Предназначенные для молодого Колосса пули разорвали спину Сандо. Хило снова выстрелил и попал второму монаху в грудь, а потом начал разворачивать волну Отражения – оставшиеся два стрелка прицелились в него. Но вдруг понял, что в тесном помещении Отраженные пули заденут Нико и Шаэ.
Хило развернулся и бросил волну Отражения племяннику в грудь, швырнув его на пол. Пули со свистом прорезали воздух и вошли Хило в бок.
Шаэ увидела падение брата словно в замедленной съемке. Позже она не вспомнит ничего другого. Как она бросилась под стол. Как охранники ворвались в комнату с оружием наперевес и Кобен Опон крикнул им, чтобы убили оставшихся двух монахов, которые вовсе не монахи. Она запомнила, только как дернулся Хило, а пистолет выпал из его руки, как плечи ее брата ударились о стену и он сполз на пол.
Из ступора Шаэ вывел крик – прямо рядом с ней, под столом. Ато вылез из-под Сандо Кина, схватил обмякшее тело кузена, сжимая его лицо ладонями, и причитал:
– Нет, нет, нет, нет…
Шаэ на четвереньках подползла к Хило. Он привалился к стене, вытянув ноги перед собой, словно отдыхал после тяжелого дня. Его лицо исказила боль. Шаэ в ужасе смотрела, как его рубашку и брюки заливает кровь, собираясь в лужицы на деревянном полу, у ее коленей.
– Хило…
Больше она ничего не сумела выдавить.
К ним подполз Нико. Он посмотрел на дядю и в ужасе замер. И тут Шаэ увидела, как из-под хладнокровной и решительной личности, в которую превратился ее племянник, проступил другой человек. Тот самый перепуганный малыш из аэропорта, везде следующий за ней по дому, в смятении цепляясь за ноги.
– Нико… – Когда он не ответил, Шаэ крикнула: – Нико! – Он посмотрел на нее полными страха глазами. Шаэ схватила его за руки и прижала их к ранам Хило. – Ты помнишь медицинскую Концентрацию? Попытайся остановить кровотечение. Я вызову «Скорую».
Она схватила свою сумочку и стала рыться в ней трясущимися руками в поисках телефона. Где же он? «Боги, умоляю вас, умоляю…» Мысли невольно перешли в молитву. И наконец Шаэ нащупала телефон и стала набирать номер «Скорой».
Хило яростно затряс головой и схватил ее за блузку, с силой зажав пальцами ткань.
– Отвези меня домой, Шаэ.
– Тебе нужно в больницу.
Хило снова покачал головой:
– Я не хочу умирать в больнице.
– Ты не умрешь, – сказала она.
– Шаэ, – тихо произнес Хило, – я не чувствую ног. Я хочу домой. Хочу увидеть Вен. Прошу тебя, Шаэ.
Она расплакалась, сама того не ожидая, – перед глазами вдруг все расплылось, а грудь сдавило. Хило сжал ее крепче, с нетерпением:
– Ты же мой Шелест, в конце концов!
Внезапно их окружили Зеленые кости Равнинных. Среди них был и Лотт Цзин. Когда он приехал? Как здесь появился? Шаэ не знала. Штырь смотрел на них сверху вниз с пепельно-серым лицом. Потом он резко отодвинул Нико и крикнул:
– Суйо!
К нему подбежал Кулак, опустился на колени и начал Концентрироваться, а Лотт и еще несколько человек зажимали раны.
– Отвезите меня домой, будьте вы прокляты! Это приказ Колосса, говнюки! – корчась от боли, раздраженно выкрикнул Хило.
– Делайте, как он говорит, – прошептала Шаэ. А потом тоже крикнула: – Выполняйте приказ!
Несколько Кулаков подняли Хило и вынесли его из здания. Он обмяк, и весь путь до припаркованной рядом с домом «ZT Браво» за ними тянулась кровавая дорожка. Хило положили на заднее сиденье. Он дышал неровно, закрыв глаза. Нико сел рядом и положил голову Хило на колени. Шаэ привалилась к двери переднего сиденья, прижавшись головой к стеклу, словно это не машина, а спасательный плот.
Лотт с бешеной скоростью гнал домой. Из этой поездки Шаэ запомнила только одно – голос Нико, совсем тихий, едва слышный.
– Папа, – взмолился он, – не покидай меня.
Хило не ответил.
Когда машина остановилась перед главным домом Коулов, у двери уже ждал Анден. Наверное, кто-то ему позвонил, рассказал, что случилось, и велел приготовиться. Но все равно при виде Хило Анден резко качнулся, словно получил удар в лицо. Он положил руку на открытую дверь машины, чтобы сохранить равновесие. А затем приступил к работе. Хило еще не успели вытащить из машины, а Анден уже изо всех сил Концентрировался, чтобы остановить кровотечение и поднять температуру тела. Хило потерял сознание и лежал с закрытыми глазами, его лицо стало похоже на восковую маску.
Вен подбежала к двери, увидела мужа и рухнула на землю, завывая, как раненый зверь.
– Я не хирург! – заорал Анден на Шаэ.
– Разве теперь это имеет значение? Просто сделай, что он хочет.
Хило положили на кровать, и Анден лихорадочно пытался поддерживать в нем жизнь и облегчить боль. Время от времени он выкрикивал приказы, и остальные бросались на помощь или приносили все необходимое. По городу уже прошла молва о случившемся, и Равнинные начали молча собираться перед воротами поместья. Кулаки и Пальцы, Барышники и Фонарщики. Подъезжали машины, так что на дороге стало тесно. У ворот соорудили импровизированный алтарь и зажгли плошки с благовониями.
Лотт Цзин ненадолго вышел из дома и снова вернулся с новостями. Все горожане потрясены. В Горном клане творится что-то невообразимое. Айт Ато жив, но Штырь погиб, а Шелест находится в критическом состоянии после пулевого ранения в грудь. Четырех монахов из храма Божественного Возвращения нашли связанными, с кляпами во рту, запертыми на лестнице парковки рядом со зданием Кеконского нефритового альянса. Четверо стрелков, переодевшихся в рясы и занявших место монахов на встрече кланов, оказались бывшими бойцами «Ганлу», недавно потерявшими работу. Один из четырех наемников умер не сразу и успел признаться, что их нанял Иве Калундо, пообещав огромную сумму денег, если они убьют всех в комнате.
– Им велели дождаться, когда Колоссы принесут клятвы в дружбе и обменяются саблями, – сказал Лотт. – Айта Ато им приказали убить первым.
Шаэ сидела на кухне, обняв себя руками, и смотрела в пространство. Айт Мада шепнула имя собственного племянника! Она и не собиралась передавать пост Колосса Ато, лишь обольстила Кобенов обещаниями. В тот день, когда Айт Мада сидела напротив Шаэ и пила чай, разговаривая о жертвах и будущем, об окончании долгой вражды и пользе, которую это принесет стране, Айт решила отказаться от поста Колосса ради последней возможности – Коулы и Кобены соберутся вместе в одной комнате, обсуждая будущее после ее отставки. После их гибели Айт Мада заявила бы, что Кобены предали клан, поклявшись в дружбе Коулам. Тогда она поставила бы Колоссом своего истинного наследника, Иве Калундо, и правила бы за его спиной.
В кабинете зазвонил телефон, и Лотт поднял трубку.
– Ее взяли, – сообщил он, завершив разговор.
Фин и его бойцы вышли через туннель из дома Айт в жанлунское метро. К тому времени Кобены тоже начали охоту. Айт Маду искали все Зеленые кости города, но через час она сама вернулась в поместье и как ни в чем не бывало прошла в свой кабинет. Там ее и нашли Горные.
– Говорят, она не пыталась сбежать и не сопротивлялась, – сказал Лотт.
– Естественно, – кивнула Шаэ.
Айт Мада ни за что не покинула бы Жанлун как обычный преступник и не стала бы бесцельно терять время на борьбу. Узнав, что ее племянник и Коулы живы, она сдалась, понимая, что проиграла финал.
Благодаря Хило. Потому что старые тигры хорошо знают друг друга.
Анден спустился по лестнице. Он был бледным и выглядел постаревшим, с темными кругами под глазами.
– Я сделал все, что мог. Остановил кровотечение, поставил капельницу, стабилизировал температуру и давление. Он принял тонну обезболивающих. – Анден потер лицо ладонью и посмотрел на заплаканных родственников. – Он протянет еще несколько часов, может, до утра. Одна пуля прошла через позвоночник, а другие разорвали внутренние органы. Сейчас он в сознании, но это ненадолго.