– Возможно, вы подберете остатки и создадите нечто лучшее, – сказал Нико.
– Возможно, – согласился Айт. – На это потребуется время, но я попытаюсь.
Шаэ наблюдала за двумя Колоссами, стоящими рядом. На их молодых лицах уже проступили морщины. Шаэ запрокинула голову к солнцу и на мгновение закрыла глаза, ощутив жгучую боль в груди – печаль и жалость, смешанные с гордостью и надеждой. Но ее миссия еще не закончена, нужно помочь Нико, как она обещала, а после этого она сможет избавиться он бремени, которое Шаэ и ее братья несли через пропасть, так часто казавшуюся непреодолимой.
«Хило. Лан, – мысленно шептала Шаэ. – Вы это видите, где бы вы сейчас ни были? У нас все-таки получилось. Мы сохранили клан. Сделали его сильным и победили. Но мне так вас не хватает».
Ато снова повернулся к Нико, но его взгляд остановился на Шаэ.
– Ваша семья пострадала от Айт Мады больше моей. Это вы должны свершить правосудие, а не я. Коул Хилошудон был моим врагом, но я обязан ему жизнью и хочу вернуть долг. Я передам Айт Маду Коулам. Прошу вас принять это в качестве жеста доброй воли и раскаяния.
Сначала Нико не ответил. Потом медленно кивнул.
– Взамен я прошу Равнинных считать, что кровный долг оплачен и вы больше не будете мстить Горному клану. Очевидно, что Айт с Иве действовали в одиночку. Возобновление вражды между нашими кланами только даст рычаги влияния незначительной фракции сторонников Айт.
Нико молча переглянулся с Шаэ, а потом снова повернулся к Ато:
– Даю слово Колосса, клянусь небесами и нефритом. С былой враждой покончено.
Кобен Ато благодарно кивнул.
– Моя тетя все-таки была права. Я слабый Колосс и не гожусь в наследники. Но, может быть, с нас уже хватит сильных Колоссов вроде нее. Как бы то ни было, останусь ли я Колоссом, уцелеет ли Горный клан, теперь Равнинные будут крупнейшим и самым сильным кланом в стране. А вы – Колоссом всего Кекона, если пожелаете. Знаю, я должен чувствовать себя побежденным, но я чувствую облегчение.
Он коснулся ладонями лба и склонился в традиционном приветствии.
– И пусть ваши враги разбегутся кто куда, Коул-цзен, да озарят боги Равнинных сиянием своей милости.
Глава 63Память
третий месяц
Доктор Эмери Анден с неплохим перевесом выиграл место в Королевском совете в центральном округе Жанлуна, включающем Соген, Старый город, Деревню Сотто и Северный Сотто. Больше всего пересудов вызвало то, что он первый гей в кеконском парламенте, всего лишь третий член Королевского совета смешанного происхождения и первый член семьи Коулов, получивший государственный пост. Хотя его победу широко праздновали, она никого не удивила. В конце концов, он получил покровительство клана, был известным врачом с международным опытом и обладал репутацией Зеленого в душе человека, преданного клану.
Как же иронично, что поступок, который раньше считался позорным пятном на его репутации – отказ от нефрита при выпуске из Академии Коула Душурона и последующий отъезд в изгнание, – теперь служил доказательством его высоких принципов, приняв во внимание трагическую смерть матери от Зуда, он отказался от насилия и «сияния», несмотря на выдающиеся нефритовые способности и сильнейшее давление со стороны семьи и общества. Порой Андену хотелось вернуться в прошлое и заверить себя восемнадцатилетнего в том, что в конце концов он найдет свой путь, хотя все равно было бы жестоко сообщать юноше, через какие испытания и муки ему предстоит пройти.
Ранним воскресным утром, солнечным, но прохладным, накануне того дня, когда ему предстояло принести присягу в Королевском совете, Анден вошел в маленькую квартиру на втором этаже неприметного дома в Молоточке. Он миновал трех охранников, Зеленых костей из Горного клана, верных семье Кобенов. Один стоял у входа в здание, второй – перед дверью квартиры, а третий – в прихожей. Конечно, они сразу узнали Андена – кто же еще мог сюда явиться? А когда он показал письмо Коула Никояна, Колосса Равнинных, с его личной печатью, охранник у двери проворчал, впуская его:
– Давно пора.
Айт Мадаши сидела на диване, поджав под себя ноги, и смотрела новости на маленьком экране телевизора. Ее вид поразил Андена. Некрашеные седые волосы выглядели неряшливо, она сидела сгорбившись, как будто замерзла, несмотря на мешковатый свитер с высоким воротом и длинными рукавами, опускавшимися до пальцев. Анден никогда не видел Айт с закрытыми руками.
Он знал, что руки под плотным свитером совершенно голые. На них больше нет витых нефритовых браслетов, которые Айт так гордо демонстрировала многие годы. Сдавшись людям Кобенов, она приказала своим сторонникам прекратить борьбу. С нее сняли нефрит и поместили под домашний арест в тайном месте. Конечно, ей пришлось пройти через нефритовую ломку, но Анден все равно удивился, что она так сильно сдала. Когда-то самая грозная Зеленая кость своего поколения теперь превратилась в усталую и худую шестидесятишестилетнюю женщину без нефрита.
Айт выключила телевизор и повернулась к Андену. Увидев в его глазах жалость, она сжала губы в тонкую нитку, и в ее глазах ненадолго мелькнул прежний огонь – вспышка стальной беспощадности, которая много лет несла погибель Равнинному клану.
– Удивлены, что я еще здесь, Эмери Анден? – спросила Айт с легким сарказмом. – Наверное, думали, что я последую примеру Иве?
– Эта мысль приходила мне в голову, – признался Анден.
– Как и мне. – Айт опустила плечи. – Но я, видимо, ни в чем не могу выбрать легкий путь. Я привыкла бороться за жизнь, и от этой привычки трудно избавиться.
– Это все нефрит, – отозвался Анден, пристально глядя на нее. – И власть.
Айт выпрямила ноги и поставила их на пол, но не встала с дивана.
– Кобен Ато так и не пришел. Не сказать чтобы я ждала его появления. Он всегда был трусом и увиливал от трудных решений, предпочитая, чтобы за него решали другие. Даже зная, что я шепнула его имя, он побоялся казнить собственную тетю и спихнул эту проблему на Равнинных. – Она говорила разочарованно, словно жалея, что человек, которого она пыталась убить, не сумел доказать неверность ее оценок. Айт прищурилась в сторону Андена. – И все-таки я удивлена, что ваш племянник ждал так долго. Целых три утомительных месяца. А я-то считала нового Колосса Равнинных по-настоящему Зеленым.
– Если бы речь шла о члене клана, вас бы уже публично казнили, обезглавили и закопали без могильного камня, – ответил Анден. – Но Коул Нико решил дождаться, пока уляжется пыль, пройдут выборы и праздники, когда люди о вас забудут.
Айт посмотрела Андену за спину, словно ожидая увидеть там кого-то еще, но там никого не было.
– И он послал вас. Даже не соизволил посмотреть мне в лицо.
– Теперь вы никто для него, всего лишь поверженный враг, – сказал Анден. – Он не похож на других Зеленых костей. Из-за вас погиб его отец, точнее отцы – кровный и тот, который его вырастил, но он не собирается мстить и не хочет принимать решения под влиянием личной ненависти. Он не желает ни видеть вас, ни разговаривать с вами. Просто хочет, чтобы вас не стало.
– И поэтому вы здесь, доктор Эмери. То есть член Королевского совета Эмери. Чтобы от имени Равнинного клана объявить решение Коулов и свершить правосудие.
– Да.
Лицо Айт дернулось.
– А как же Коул Шаэлинсан? После всех ее усилий я все-таки ее обманула. Отправила обоих ее братьев в могилу. Почему она не пришла?
– Ей тоже нечего вам сказать, – ответил Анден. – Однажды она спасла вам жизнь и теперь считает, что боги не могут требовать от нее чего-то еще.
Анден протянул Айт письмо от Нико, которое принес с собой. Короткое и безличное, объясняющее подробности решения без каких-либо эмоций. Копию Нико послал Кобену Ато.
– Вас изгонят с Кекона, – объяснил Анден. – До конца дней вы будете жить в Югутане. Вас отвезут в небольшой и непримечательный город на севере. Нефрит в Югутане до сих пор вне закона, и вы не найдете ни одного камня в радиусе сотен километров от этого места.
Лицо Айт медленно залилось краской, а письмо задрожало в ее руках.
– Почему? – спросила она. – Зачем это бессмысленное милосердие? Почему вы меня не казните?
– В этом нет смысла, – сказал Анден. – Теперь у вас нет нефрита. Казнь будет плохо выглядеть, как бы вы ее ни заслуживали. Вы потеряли влияние не только в Горном клане, но и в стране. Разумеется, остались люди, которые до сих пор вам симпатизируют. Зачем превращать вас в мученицу, напоследок удовлетворив вашу гордость, и рисковать отношениями с Кобенами, если мы можем забрать остатки Горных под свое крыло? – Анден раскинул руки: – По крайней мере, таково мнение Колосса.
Это было первое решение, которое принял Коул Никоян на посту Колосса, обсудив положение с Анденом, Шаэ и Лоттом, а потом размышляя над ним несколько недель. Если тщательный и бесстрастный подход, который он продемонстрировал в этом случае, показывает, каким Колоссом станет Нико, Анден не сомневался, что его племянник превратится в грозного лидера Зеленых костей, хотя и на свой лад.
Айт ухмыльнулась, так что кожа вокруг ее глаз болезненно сморщилась.
Она как будто хотела не то захохотать, не то убить кого-нибудь, и в это мгновение снова стала вызывать страх.
– Не могу поверить, что я начинаю скучать по Коулу Хилошудону.
– Вы останетесь в Жанлуне еще на два дня, чтобы собрать вещи и посетить семейный склеп, если пожелаете. Если за этот срок вы измените решение и все-таки последуете примеру Иве, охрана не станет вам мешать. Если вы смиритесь с изгнанием и не попытаетесь снова получить нефрит, вернуться в Жанлун или как-то вмешаться в дела Зеленых костей, после смерти ваше тело вернут на Кекон и похоронят в семейном склепе. Если вы нарушите условия, все кланы шепнут ваше имя, и ваши кости никогда не вернутся в кеконскую землю.
Гордость Айт была сломлена. Полный негодования взгляд растворился, маска, которую она носила всю жизнь, упала, и под ней