– Этот человек, Реми, – сказал Анден в телефонном разговоре с Хило. – Со стороны он кажется достаточно Зеленым, но он родился в Эспении, и мне не особо нравится. Насколько я могу судить, он никого не уважает и ни перед кем не желает отчитываться. Мне бы не хотелось, чтобы он работал на Горных, но даже если он станет нашим союзником, я бы не стал ему доверять.
– Но он будет делать то, о чем мы попросим? – спросил Хило. – В этом ему можно довериться?
– Что ты готов ему предложить, Хило-цзен? – Анден посмотрел на часы, стоящие на столе в гостиничном номере. – Нужно дать ему больше, чем Горные. Ты готов предложить ему статус данника, как у клана Цзо Сан? – Анден скривился, чего Хило видеть не мог. Ему претила мысль дать юному главарю эспенской банды тот же статус, что и Колоссу небольшого клана Зеленых костей, хотя Ресвиль был гораздо больше, чем территория, подконтрольная клану Цзо Сан.
К тому же, если Реми все-таки решит принять предложение Горных или уже это сделал, наврав Андену, из «Голубой оливки» он может и не выйти.
– Энди, я не могу сказать точно, не встретившись с ним лично. Я бы приехал, если бы мог, но Горные тут же поймут, что происходит. Вычисли, чего он хочет, и дай ему это, но ни каплей больше. Не позволяй ему возомнить о себе слишком много или выказывать неуважение, но добейся этого союза. Это важно. Ты говорил с Шаэ, так что уже знаешь все цифры. Я на тебя рассчитываю, Энди.
У Андена не нашлось подходящей одежды для «Голубой оливки», ведь он собирался в деловую поездку, а не гулять по ночным клубам Ресвиля. Он купил дорогущую футболку в сувенирном магазинчике при отеле и надел ее с черными джинсами, пиджаком от костюма и строгими ботинками. В клуб не разрешалось входить с оружием, но он долго сидел на краешке кровати в своем номере, теребя пальцами ленту с нефритом, которую надевал для лечения пациентов. Если что-то пойдет не так, если Реми заманивает его в ловушку по поручению Горных, нефритовые способности помогли бы ему избежать смерти.
Анден запер нефрит в сейф. Что-то подсказывало ему, что, если бы Джон Реми хотел его убить, он бы уже это сделал. А если надевать нефрит при малейшей опасности, то можно отказаться от своего железного правила и носить его постоянно. Не успеет он и глазом моргнуть, как снова превратится в Зеленую кость и бойца клана, и ему придется убивать, чтобы самому остаться в живых.
Подъехав к «Голубой оливке», он обнаружил, что слишком разоделся, а точнее, слишком много надел. На танцполе толкалась полуголая молодежь, под мелькание красных световых вспышек гремела смесь эспенской и томасинской клубной музыки. В центре толпы в двух приподнятых клетках извивались два танцора неопределенного пола. Зеркальный бар был окружен черными виниловыми табуретами. Пока Анден искал лестницу, его успел схватить за задницу немолодой мужчина в сетчатой майке. В первое мгновение Анден настолько опешил, что не знал, как реагировать. А потом, не раздумывая, схватил мужчину за запястье, вывернул его руку и впечатал ее в стойку бара.
Мужчина завопил ругательства, перекрикивая громкую музыку, но Анден уже пожалел о том, что сделал. Он выпустил обидчика и протиснулся сквозь толпу, укрывшись в темноте, прежде чем тот или кто-либо еще успел за ним погнаться. Лестница наверх была перегорожена бархатной веревкой, а на страже стояли двое вышибал, которые пропустили Андена, когда он сказал, что пришел к Джону Реми.
Реми он обнаружил в обществе двух трансвеститов в одинаковых красных мини-юбках, оба смеялись над какой-то шуткой Реми. Поблизости со скучающим видом маячили два мрачных кеконца, которых Анден принял за подручных или телохранителей Реми. Они оглядели приближающегося Андена, но пропустили его по жесту босса. Реми шлепнул трансвеститов по задницам и велел свалить, потому что ему нужно обсудить дела. Надув губы, они удалились. Анден сел напротив Реми, а тот выпрямился и посерьезнел.
– Что будешь пить? – спросил Реми. Его зрачки были расширены, лицо слегка раскраснелось.
– Вряд ли здесь подают хоцзи, – сказал Анден, который сейчас и впрямь не отказался бы от рюмки хоцзи.
– Ха! А следовало бы. Оно приобретает популярность, сам знаешь.
– Тогда пиво, – сказал Анден. – На твой выбор.
Реми помахал официанту, и тот принес Андену пиво, а Реми – бокал с каким-то прозрачным и крепким спиртным. Хозяин задвинул малиновые шторки, отгородив столик, и спросил:
– Ну как, нравится здесь? Уже был на танцполе? Ресвиль – отличное место, можно найти развлечения на любой вкус, чувак. Ты ведь в отпуске, так скажи, что тебе нравится, и я тебе подгоню. Предпочитаешь мужчин постарше? Или помоложе?
На секунду Анден остолбенел. Но потом его одолело любопытство и невольное искушение. Он ведь был так далеко от Жанлуна. Никто не знает, что он из Коулов. Здесь можно вступать в отношения с незнакомцами, которых он больше никогда не увидит. Однако он ведь сам сказал Хило по телефону, что не стал бы доверять Джону Реми, даже если бы тот был их союзником, а разрешить ему поставлять Андену партнеров для секса было бы совсем неразумно. Он подозревал, что Реми пригласил его в клуб, чтобы выбить из равновесия, получить рычаг воздействия на него.
– Я не на отдыхе, – ответил Анден.
По лицу Реми промелькнуло раздражение, возможно, даже злость.
– Только бизнес, да? Ты как все кеконцы – думаешь только о клане, считаешь, что слишком хорош для наших развлечений?
Когда Анден не ответил на риторический вопрос, Реми фыркнул, словно все это было шуткой, и резко наклонился вперед. Его лицо оказалось так близко, что колючая нефритовая аура снова царапнула по краю Чутья Андена.
– Ладно, раз ты так хочешь, давай к делу. Горные готовы платить мне сто пятьдесят тысяч талиров в месяц и килограмм резного нефрита. Они в союзе с баруканами, так что я получу кое-какую подмогу от шотаро– эспенских банд в Ресвиле. А кроме того, смогу покупать «сияние» со скидкой прямо с островов Увива, и тот барукан сказал, что они будут привозить туристов из Шотара в мои бойцовские клубы и стриптиз-бары. – Реми снова откинулся назад. – Трудно найти причины для отказа от такого предложения.
Анден глотнул пива и собрался с мыслями.
– Ты разорвешь союз с Дауком Лосуном, другом Равнинного клана. И больше не получишь из Порт-Масси ни помощи, ни нефрита. Горные сделали щедрое предложение, но ты станешь просто-напросто их наемным громилой, а не настоящим данником. Ты не будешь получать долю от их прибыли и не сможешь на них рассчитывать, если попадешь в беду. Равнинные более влиятельны в Эспении, у них есть здесь легальный бизнес и адвокаты.
Реми пожал плечами:
– Статусу данника я предпочитаю наличные в руках. Какой мне прок от статуса данника? С какой стати меня должен волновать престижный статус на Кеконе? Или адвокаты в Порт-Масси, раз уж на то пошло?
Анден понял, что разыграл неверную карту, и решил сделать еще один заход:
– Мы дадим то же количество денег и нефрита, – сказал он. – Мы не станем продавать тебе «сияние» или привозить шотарских туристов, но можем предложить кое-что получше. В Порт-Масси у Равнинных большое отделение с десятками работников. Если мы откроем отделение в Ресвиле, это будет означать рабочие места для многих людей из кеконского землячества. То есть не только больше людей и больше денег для твоего бизнеса, но и часть прибыли от наших заработков. Чем лучше будут идти дела у нас, тем лучше тебе. – Во время этой речи в голову Андену пришло кое-что еще, и он добавил: – Мы уже наладили систему переправки Зеленых костей между Кеконом и Эспенией, чтобы обучать их и тренировать. Бойцы твоего клуба, новые Дэнни Синцзо, получат преимущество. А теперь благодаря Равнинному клану нефрит в Эспении разрешен для медицинских целей. Ты можешь воспользоваться и этим, причем одним из первых.
Реми слушал его с задумчивым выражением, явно что-то подсчитывая в уме.
– Ты поставил меня перед трудным выбором, чувак, – наконец сказал он, прикусил нижнюю губу и в нерешительности подвигал челюстью. – К какому клану мне примкнуть? Я прекрасно знаю, что вы, островитяне, не стали бы зазря тратить слова на кеспи вроде меня, но внезапно оба клана возжелали переманить к себе местных, чтобы потыкать друг друга палкой, как будто у вас мало для этого возможностей дома. – Реми с преувеличенным равнодушием передернул плечами. – Признаю, кое-что говорит в пользу Равнинных. Иве Калундо из Горного клана – лысый урод, а ты – нет.
Реми расстегнул молнию на брюках и вытащил вялый член, который так и повис на краю ширинки. На бледных бедрах блестела линия нефритовых камней.
– Вот что я тебе скажу. Если ты мне отсосешь от имени Равнинного клана, мы заключим сделку. – Он посмотрел Андену в глаза. – Ты ведь сам этого хочешь. И тогда я сделаю то, о чем просит твой брат. Я встану на вашу сторону в Ресвиле.
Шея Андена покрылась горячими мурашками. Из-за шторок с танцпола доносился приглушенный грохот басов. Анден чувствовал звук подошвами ботинок, вибрации поднимались по позвоночнику до головы. Он медленно подвинулся ближе, пока не оказался рядом с Реми. Тот облизал губы, с предвкушением наблюдая за каждым жестом Андена.
– Мой брат, Колосс Равнинного клана, – сказал Анден низким грудным голосом, в котором с трудом узнал собственный, – велел мне узнать, чего ты хочешь, и дать тебе это. – Он отвел руки Реми в стороны и обхватил ладонью его яйца. Член Реми отвердел. – Но я не сразу распознал, чего же ты хочешь. Ты хочешь власти. Хочешь жить по собственным правилам, а не быть инструментом в чужих руках, не подчиняться людям, которые смотрят на тебя свысока, ни кеконцам, ни эспенцам. Ты единственный царек среди ресвильских кеспи, и у тебя нет другого выхода – придется выбирать между крупными кеконскими кланами, стоящими у твоего порога. Но ты согласен на это только при условии, если тебе отсосет член семьи Коулов.
Анден крепче сжал яйца Реми. Тот выпучил глаза, а его нефритовая аура вздулась, царапнув острыми краями по Чутью Андена, как стальная стружка.