Личные телохранители Вен обступили ее с обеих сторон, не отпуская ни на шаг. Хило не позволял ей покидать поместье Коулов без охраны. Вен не возражала. Дудо и Тако когда-то были Кулаками – вежливые и ненавязчивые, пока не требовалось их вмешательство. Их присутствие успокаивало Вен, напоминало, что ей всегда помогут, за ней стоит авторитет мужа и всего клана. Иначе ей вряд ли хватило бы духа снова вернуться к общественной жизни. К тому же охранники сейчас требовались Вен и для другого рода помощи. У ведущей в зал лестницы Дудо протянул Вен трость, которая помогла ей удержать равновесие на шести низких ступенях. Она изо всех сил старалась не шататься, но падение было бы гораздо более болезненным и унизительным. На верхней ступеньке она вернула трость Дудо, подняла голову, снова обретя уверенность, и шагнула в главную дверь.
Зал купался в теплом солнечном свете, проникающем через высокие окна. Деревянный пол, на котором тренировались студенты, был заставлен круглыми столами с зелеными скатертями и миниатюрными садиками камней в центре. Вен прошла к главному столу и остановилась там, чтобы поздороваться с важными Фонарщиками Равнинных, ведущим новостей Кеконской телерадиокомпании Тохом Китой и парой членов Королевского совета. Ее память уже не была такой безупречной, как раньше, приходилось записывать имена и прибегать к разным трюкам, чтобы вспомнить все необходимое в подобных ситуациях.
У главного стола ее поприветствовал председатель фонда «Кеконские природные парки».
– Госпожа Коул, – сказал он, – вы окажете нам честь, сказав несколько слов от имени клана. Если наши спонсоры узнают, что Колосс Равнинного клана поддерживает создание на Кеконе природных заповедников, это сильно повлияет на их решение.
Вен сомневалась, что Хило есть дело до природы, но она заверила, что с удовольствием выскажется от имени мужа. Как только к главному столу подошли последние два гостя, Вен заняла свое место. Она тут же узнала одного из них, мужчину среднего возраста. Кобен Йиро занимал высокое положение в Горном клане, он был главой многочисленной семьи и дядей Айта Ато. Толстушка с перманентом на голове, вероятно, была его женой.
– Госпожа Коул! – с широкой улыбкой воскликнула жена Кобена, садясь рядом с Вен, и повесила огромную сумку на спинку стула. – Как приятно вас здесь видеть. Выглядите вы гораздо лучше, чем я ожидала. – Она дернула мужа за руку: – Садись, Йиро-се, сейчас принесут еду.
Кобен Йиро расстегнул пиджак и устроился рядом с женой, а потом слегка кивнул Вен с дружелюбной, но немного снисходительной улыбкой:
– Госпожа Коул.
Вен прежде не встречалась с Кобенами, но слышала характерный голос Йиро по радио гораздо чаще, чем хотелось бы. Он разглагольствовал о политике и кланах, обычно с бесспорной симпатией к Горным и едкой критикой Равнинных. Айт Мада, похоже, не мешала Кобену сиять в лучах собственной славы. Айт была красноречивым оратором и грозным лидером Зеленых костей, но для простых кеконцев нахальный Кобен Йиро представал кем-то вроде всеобщего дядюшки, который вечно бранится из добрых побуждений.
– Кобен-цзен, – сказала Вен с вежливой улыбкой. – Госпожа Кобен.
– Зовите меня Бетт, – отозвалась та и похлопала Вен по руке: – Нам, женам, ни к чему церемонии.
Фотограф из «Жанлунских новостей» попросил разрешения снять сидящих за главным столом, с Вен и Кобенами на переднем плане. Вен улыбнулась в камеру. Она сразу представила заголовок в разделе светской хроники: «Горные и Равнинные лицом к лицу на обеде в поддержку природных заповедников».
– Вы здесь одна? – спросила Кобен Бетт, изогнув выщипанные брови в восхищении и с легкой тревогой. – Как смело с вашей стороны. Хотя, конечно, никто не опустится до того, чтобы обидеть вас на таком мероприятии. – Она вытащила из сумочки салфетку и вытерла пальцы, прежде чем приступить к еде, а потом надела очки и внимательно изучила программу приема, не переставая разговаривать с Вен: – Естественно, я могу понять желание куда-нибудь выйти и развлечься, когда вы уже выполнили свою задачу в клане, а дети подросли. Я слышала, ваш племянник – Нико, так его зовут? – делает успехи в Академии. И у вас есть еще дочь, вполне здоровая. Теперь она тоже в Академии, да?
– Госпожа Кобен, я вынуждена признаться, что вы знаете о моей семье больше, чем я о вашей, – со всем возможным очарованием улыбнулась Вен. – Не считая, конечно, вашего племянника, хотя он уже не носит фамилию Кобен. Смена имени на Айт Ато – мудрый ход, придавший ему значимости.
– Моему племяннику уже двадцать один год, и он Кулак, так что мальчиком его не назовешь, – напомнила ей госпожа Кобен.
– Уже двадцать один? Я думала, он моложе. Видимо, это из-за того, что, как я слышала, в этом году он впервые дрался в поединке. Мой муж и братья начали выигрывать нефрит в поединках еще подростками, так что у меня свои критерии.
Вен повела плечами и развернула салфетку. Когда она сильно нервничала, то чаще запиналась или не могла найти слова, но она многое преодолела в жизни, так что вряд ли кому-то вроде госпожи Кобен удастся ее запугать.
– Конечно, Зеленым можно быть по-разному, – сказала Кобен Бетт тоном матери, отчитывающей дочь. – Об этом трудно судить женщине, которая не носит нефрит.
– Не скромничайте. Мужчины нуждаются в помощи женщин. Вы явно разбираетесь в делах клана как жена и тетя, и семья Кобен своим возвышением обязана не только вашему мужу, но и вам.
Глаза толстухи сверкнули, как у зверя, который обнаружил, что добыча тоже умеет кусаться. К счастью, в этот момент подали еду, и Кобен Бетт воспользовалась возможностью и повернулась к мужу.
«У женщин без нефрита так мало оружия, – с мстительной радостью подумала Вен. – Мы деремся на поединках с помощью улыбок и слов в точности так же, как мужчины дерутся на ножах».
Она пыталась получить удовольствие от еды, но почти ничего не могла в себя впихнуть. Она думала о речи, которую предстоит произнести, и воображала, как будет унизительно запинаться на глазах у публики, включая самодовольных Кобенов. Вен повернулась к гостю с другой стороны и с удивлением увидела привлекательного абукейца. На вид ему был лет тридцать. Он представился кеконской фамилией и абукейским именем – Рен Цзируя.
– Каким образом вы связаны с фондом «Кеконские природные парки», господин Рен? – поинтересовалась она.
– Племя Инао назначило меня своим представителем. – Он немного помедлил и добавил: – А еще я художник. Рисую для кампании по сбору средств и сделал анимацию для короткометражки, которую покажут после обеда. И, пожалуйста, называйте меня просто Цзируя, мне это привычнее.
Вен очень понравились плакаты и рисунки на брошюрах, ее внутренний художник одобрил баланс цветов и экспрессивный современный стиль, смешанный с туземными мотивами и темами.
– И часто вы занимаетесь такой работой?
– Когда получается, – признался он. – В основном я работаю в киноиндустрии.
Вен потрясенно заметила на правом указательном пальце Цзируи кольцо с простым зеленым камнем. На Кеконе фальшивый нефрит считался вульгарным и пошлым, принадлежностью кеконо-шотарских бандитов. Цзируя не мог быть баруканом и во всем остальном не выглядел небрежно или дешево. Голубой льняной костюм был идеально выглажен и подогнан по стройной фигуре – яркое пятно на фоне неотличимых друг от друга темных костюмов остальных мужчин. Короткие кудрявые волосы элегантно подстрижены, а в говоре не слышалось и тени картавого акцента абукейцев.
– Простите за вопрос, но почему вы носите это кольцо? – спросила Вен. – Оно что-то означает?
Цзируя слегка покраснел.
– Абукейская традиция. Взрослые носят кольцо на большом пальце, если они женаты, на указательном, если одиноки и открыты для отношений, и на мизинце, если никого не ищут.
Теперь смутилась Вен. Она ведь когда-то об этом слышала, вероятно, от Кьянлы, которая носила на правом мизинце серебряное кольцо, но забыла. Но задала она вопрос из-за камня, а не из-за того, на каком пальце кольцо.
– Много веков назад такие кольца делали из нефрита, они олицетворяли священную связь с Богиней-матерью Нимуной. Но эта традиция давно прервалась, по очевидным причинам.
Любой человек с нефритом и без нефритовых способностей становился легкой целью для воров. Разумеется, ни один каменноглазый или абукеец не стал бы носить нефрит, если не хотел навлечь на себя неприятности или быть обвиненным в контрабанде. Цзируя покрутил кольцо на пальце.
– Зеленое кольцо – дань древней традиции, а фальшивый нефрит теперь легко раздобыть – на него большой спрос за границей.
Официанты унесли тарелки, гостям показали короткометражный фильм, и председатель фонда встал, чтобы поблагодарить собравшихся и попросить у них финансовую и политическую поддержку для сохранения природы. Он выразил особую благодарность за поддержку кланам Зеленых костей и предложил Вен сказать несколько слов.
Вен встала и поднялась на помост, стараясь, чтобы ее медленные шаги выглядели четкими, а не осторожными. Ее ладони вспотели. Оказавшись у микрофона, она чуть помедлила, оглядывая внимательно наблюдающую за ней публику. А потом начала говорить – медленно, как репетировала, будто рассказывает случай из жизни друзьям, а не обращается к незнакомцам, и слова выходили ясными и естественными, без запинок и пропусков.
Она начала со смешной истории о том, как много лет назад Хило повез ее в горы, и они заблудились. В то время он был Штырем Равнинного клана и знал Жанлун, как сторожевой пес знает каждый камешек и травинку своего двора, но на природе терялся. Услышав о том, как грозный Коул Хилошудон упрямо продирался по лесу в неверном направлении, публика засмеялась. Вен окатила теплая волна ликования. Она понимала, что Хило может и не одобрить упоминание на банкете для высшего жанлунского общества о таком постыдном эпизоде, но его здесь не было. А уникальное положение Вен позволяло ей рассказать о более человечных гранях семьи, показать, что, пусть Коулы и обладают властью, они по-прежнему остаются обычными людьми.