Повысить человека до одной из самых высоких должностей в руководстве клана означало фактически сделать его членом семьи. Он будет жить в поместье, ужинать в доме, станет доверенным лицом. Это решение следовало принимать после долгих раздумий, и характер человека имел не меньшее значение, чем его способности.
– Если ты все-таки передумаешь уходить в отставку, только скажи, – ответил Хило. – В конце концов, тебе всего сорок пять.
– Для Штыря сорок пять – это много, – с грустью отозвался Цзуэн. – В боевой части клана год идет за пять, ты сам знаешь, Хило-цзен. В молодости у нас с женой почти не было времени на себя, с четырьмя детьми и жизнью Кулака, и я обещал ей, что мы все наверстаем позже.
– Тогда, конечно, нужно сдержать обещание, – с понимающей улыбкой кивнул Хило. – Я много лет наблюдал за Лоттом Цзином и согласен с тобой. На вечернике по случаю твоей отставки я объявлю его новым Штырем. – Колосс перевел взгляд на Шаэ: – Почему ты так задержалась?
Шаэ задумалась, стоит ли говорить, что она была на поминальной службе по Нау. Услышав о смерти Нау, Хило лишь фыркнул: «Скатертью дорожка. Вот уж старый змей. Никогда не встречал Штыря, который вызывал бы такое же отвращение. Даже Гонт Аш, а этот говнюк убил немало моих Кулаков и Пальцев, да и меня чуть не отправил в могилу. Но он хотя бы действовал открыто. Нау Суэн был мерзкой змеей».
Шаэ не ответила, а открыла сумочку, вытащила пухлый квадратный конверт и отдала его Цзуэну Ню.
– Подарок от наших эспенских друзей.
Цзуэн открыл конверт и достал дискету.
– Эспенская дружба длится ровно столько же, сколько перепихон с дешевой шлюхой, – скривился Хило. – Стоит нам только завести разговор о добыче нефрита у наших берегов, как они воротят нос. Просто поворачиваются спиной и при этом говорят, что хотят нам помочь.
Полгода назад, после взрыва КНА, в офис Шелеста вошли два сотрудника эспенской разведки. Они представились как агенты Берглунд и Гало и сели перед столом Шаэ.
– Госпожа Коул-цзен, – сказал светловолосый, которого звали Берглунд, – Республика Эспения вместе с Кеконом выступает против радикального политического терроризма.
Его напарник Гало, кеконец по происхождению, вытащил из дипломата конверт и положил его на стол.
– Кланы Зеленых костей подавляют угрозу со впечатляющей скоростью, и мы хотим помочь, поделившись информацией о движении «Будущее без кланов». Наше начальство надеется, что эти разведданные помогут вам уничтожить движение.
– Почему вы не передали эту информацию Королевскому совету или кеконским военным? – спросила иностранцев Шаэ.
Гало подался вперед:
– У нас давние отношения с Равнинными. С Бакланом. – При упоминании своей кодовой клички, которую дали ей эспенские военные больше двадцати лет назад, Шаэ окаменела. – Мы уверены, что у вашего клана нет связей и интересов в Югутане.
Чего нельзя было сказать о Горных, которые вели в Югутане как легальный, так и нелегальный бизнес. Эспенцы встали и направились к двери.
Шаэ положила руки на стол и тоже встала.
– Как жаль, – сказала она ровным, как кусок льда, голосом, – что мы не получили эти данные до того, как погибли сотни человек.
Эспенцы остановились у двери. Берглунд обернулся через плечо, но его выцветшие глаза остались равнодушными.
– Взрыв в Жанлуне – страшная трагедия. Нам тоже хотелось бы его предотвратить, но сейчас не имеет смысла искать виноватых. Главное – не позволить этому повториться, разве не так?
После этого время от времени в кабинет Шаэ приносили новую информацию. Дискеты с именами членов движения «Будущее без кланов» и их приспешников, адресами тайных убежищ или мест для встреч. Однако эспенцы были не вполне откровенны. Некоторые части файлов были стерты – там наверняка назывались имена эспенских агентов, и Шаэ заметила, что ни разу не упоминалась югутанская программа неколва или человек по имени Моловни.
Шаэ передавала всю полученную информацию Цзуэну Ню, который использовал эти сведения совместно с полученными через собственную немалую сеть лазутчиков. Когда Цзуэн стал Штырем, Шаэ не считала его лидером, способным повести за собой людей, как Хило или Кен. Но оказалось, что стратегическое мышление сделало его превосходным Штырем. За шестнадцать лет на посту – дольше, чем любой Штырь Равнинных в истории, – Цзуэн Ню сделал боевую часть клана более подвижной и гибкой. Он разделил обязанности, расширил технические возможности клана и значительно увеличил сеть информаторов. Именно благодаря его усилиям удалось так быстро сокрушить движение «За будущее без кланов». Благоразумный и несентиментальный, он координировал совместные операции с Горными, но никогда не доверял противникам, каждый раз трижды проверял все лично. Абен Соро из Горного клана руководил бо́льшим числом бойцов и привлекал к себе больше внимания, но у Равнинных бойцы были лучше организованы и управляемы. Лотт Цзин окажется в тени своего предшественника.
Цзуэн опустил дискету обратно в конверт.
– Теперь эспенцы мало что рассказывают нам сверх того, что мы уже знаем. Сначала их данные были подробные и полезные. Наверное, от информаторов в самом ББК. А теперь в основном предположения и хлипкие связи.
– Мне по-прежнему звонят журналисты, наши люди из Королевского совета и члены клана, спрашивая о нашей позиции насчет клеймения, – сказала Шаэ.
Цзуэн фыркнул:
– В нем нет никакого смысла. Просто трюк для привлечения внимания публики, вот и все.
Шаэ не одобряла эту ставшую популярной практику из-за жестокости и бессмысленности, к тому же клеймили главным образом иммигрантов, но такова была ее обязанность в качестве Шелеста – указывать на последствия любого решения.
– Кое-кто говорит, что мы не следуем примеру Горных из-за гордыни или мягкотелости.
– Эти люди – близорукие идиоты. – Цзуэн был не из тех, кто аккуратно выбирает слова. – Клеймение сочувствующих движению только облегчает им поиск себе подобных и дает больше причин ненавидеть всех остальных. А те, кого заклеймили ошибочно, станут сторонниками движения «За будущее без кланов», даже если раньше ими не были.
Хило сплел пальцы на затылке и откинулся в кресле.
– Цзуэн – Штырь. Я доверяю его мнению. Людей, которые помогают заговорщикам, нужно наказывать, только нашим Кулакам совершенно необязательно делать то же самое, что творят Кобены на своей территории.
Цзуэн кивнул, довольный вердиктом.
Шаэ села в пустое кресло. Она задумалась о том, что видела у храма Божественного Возвращения.
– Вряд ли Айт Мада высоко ценит методы Кобенов, – пробормотала она. – В прошлом она сотрудничала с баруканами, увивцами и югутанцами. Внедрила чужаков в Горный клан. Она столько лет работала с иностранцами, пока это было для нее полезно, а Кобены всегда восставали против них.
– Ато – молодой и популярный поборник традиций, – указал Цзуэн. – Айт Маде через пару лет исполнится шестьдесят, и люди начнут задумываться, что ей пора на покой. Если она собирается назначить своим преемником Ато, следует позволить ему показать силу. – Штырь поморщился. – Может, она готова предоставить Кобенам некоторую свободу, даже если на это возражает кое-кто из клана, пока они поддерживают ее в ожидании своей очереди на главный пост.
– Даже самые большие тигры стареют. – Хило вытащил серебряную зажигалку и рассеянно покатал ее пальцами. – Но если Кобены считают, что Айт Мада вот-вот отдаст бразды правления этому смазливому мальчишке, они заблуждаются. Старая стерва будет цепляться за власть еще крепче дедушки, да узнают его боги, пока уже не сумеет удерживать бразды правления в иссохших руках. – Он проигнорировал укоризненный взгляд Шаэ, который она бросила на него из-за неуважения к дедушке. – Айт использует Кобенов, как использует всех остальных. Но сейчас мы с ними заодно в желании уничтожить ББК. И она не позволит Кобенам в праведном гневе подорвать международный бизнес Горных или союз с баруканами. Пока она держит племянника в ожидании, он на коротком поводке.
И слава богам. Шаэ боялась однажды сильно пожалеть о том, что спасла жизнь Айт Маде, но пока радовалась, что Горными по-прежнему руководит старый враг. Уничтожить ББК – это одно, но Кобены олицетворяли самое реакционное крыло Горных и, если их не сдерживать, будут вести крайне консервативную политику – оборвут международные торговые связи, изгонят иностранцев, введут драконовские меры против всего, что мало-мальски идет вразрез с традициями кланов.
В дверь кабинета постучали. Вошла Вен в темно-зеленом платье с высоким воротом. Ее волосы были сколоты в элегантный узел. Шаэ внезапно осознала, что не переоделась во что-то более приличное и не поправила макияж.
– Гости из Тошона уже приехали, – сообщила Вен.
Хило, Цзуэн и Шаэ встали, чтобы поприветствовать Ичо Дана, Колосса клана Цзо Сан, вошедшего в кабинет вместе со своими Штырем и Шелестом. Прежний Колосс и Шелест клана Цзо Сан погибли при взрыве здания КНА. С тех пор Ичо изо всех сил старался стать достойным преемником своего шурина. Но хотя он был способным руководителем, из-за проблем со здоровьем ему трудно было носить нефрит, и никто не мог справиться с деловой частью клана так же успешно, как прежний Шелест.
Такова слабость мелких кланов. У них просто мало талантливых Зеленых костей, и потеря ключевых лидеров – это смертный приговор. За несколько лет после взрыва некоторые мелкие кланы слились или были поглощены одним из крупных. Кланы Черный хвост и Гохей в прошлом году мирно вошли в Горный. Ичо Дан начал переговоры с Равнинными полгода назад. Сегодня клану Цзо Сан суждено было прекратить существование.
Крупные кланы становились еще крупнее. «Мы по-прежнему два тигра, – мрачно подумала Шаэ, – пожирающие всех вокруг, прежде чем снова схватиться друг с другом».
Ичо был в прекрасном костюме с галстуком, но в его голосе звучала печаль.
– Коул-цзен, – сказал он, – я страшился этого момента со дня смерти шурина, но все-таки наконец-то могу вздохнуть с облегчением и благодарностью. – Он опустился на колени и поднес сомкнутые ладони ко лбу. Шелест и Штырь его клана опустились на колени с обеих сторон от него и чуть сзади, отзеркалив позиции Шаэ и Цзуэна за спиной Хило. – Теперь клан Цзо Сан принадлежит вам, Коул Хилошудон. Его нефрит – ваш нефрит. Его предприятия будут отчитываться перед вашим Шелестом, а бойцы умрут за вашего Штыря. Ваши враги отныне мои враги, а ваши друзья – мои друзья. Я отказываюсь от титула Колосса и приношу клятву в верности Равнинному клану. Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель. Клянусь своей честью, жизнью и нефритом.