После взрыва в КНА кланы Зеленых костей бросили все силы на подавление движения «Будущее без кланов» и оставили в покое судно компании «Анорко».
Вайлз презрительно помахал рукой и налил бокал себе.
– Эти громилы из кланов, размахивающие саблями, всего лишь мелкая проблема. – Он уселся в кожаное кресло напротив гостя. – А вот распространение югутанского влияния и ереси Освободителей – уже глобальная угроза.
– Упаси Пророк от лжи еретиков, – твердо сказал Сунто.
– Да узрят Истину все народы, – добавил Вайлз.
Оба подняли символы горы Икана, висящие у них на шее, и прикоснулись к ним губами. Пылкие Свидетели Истины понимали, что Вялотекущая война с Югутаном – не просто военный или экономический конфликт, а духовное противостояние. Так называемые Освободители, возглавляемые югутанским религиозным орденом Протеков, отправляли миссионеров по всему миру, чтобы проповедовать свою суровую религию, утверждая, помимо прочей ереси, что известная Истина ущербна и будет открыта полностью только югутанскими провидцами.
Миссионеры путешествовали не в одиночку. По данным эспенской военной разведки, агенты-неколва продвигали еретическую доктрину своей родины далеко за пределами страны. Прошедшие специальную подготовку и обученные нефритовым дисциплинам агенты шпионили для своих хозяев из Драмска, убивали неугодных, поддерживали и снабжали проюгутанские восстания.
– У меня было несколько интересных бесед с чиновниками из министерства обороны, – сказал Вайлз. – Что тебе известно об операции «Просека»?
Сунто поднял брови. Он снова сел и скрестил руки на груди.
– Только слухи, которые до меня дошли, когда я перестал быть Ангелом, – медленно произнес он. – Якобы это секретная программа, одобренная премьером Галтом во время войны в Оортоко и направленная на сдерживание экспансии Югутана, где бы она ни случилась.
– Сейчас это, пожалуй, самый хорошо известный секрет в армии, – хихикнул Вайлз.
– Операция «Просека» означает проведение тайных акций в отдаленных точках, таких как север Туна и Сутак, в сотрудничестве с местными союзниками, чтобы противостоять влиянию Югутана и ереси Освободителей.
Сунто кивнул, по-прежнему со скрещенными руками.
– И какое это имеет отношение к нам?
Вайлз улыбнулся. Джим Сунто ему нравился. Конечно, многие из верхушки эспенского военного командования и в залах Национальной Ассамблеи никогда до конца не примут и не будут доверять Сунто из-за его кеконского происхождения, но они просто расисты. Вайлз считал, что приверженность Истине искупает все, включая цвет кожи и кровь в венах.
– Премьер Робург срезал финансирование для операции «Просека», – сказал Вайлз.
Разочаровывающее для эспенской армии и церкви Единственной Истины решение, однако ожидаемое. Негативное освещение в прессе душевных болезней и наркотической зависимости многих ветеранов войны в Оортоко вынудило правительство пересмотреть программы по обеспечению солдат нефритом и тренировок по методу ИСББН. В условиях экономического спада избиратели возражали против очередной войны на краю света, и Национальная Ассамблея напирала на администрацию Робурга с требованием вернуть войска домой.
– Сам понимаешь, – добавил Вайлз, с беззаботным видом покачав бокал с виски перед носом, – министерство обороны оказалось в затруднительном положении.
– Иными словами, оно не купит у «Анорко» столько биоэнергетического нефрита, как ты надеялся. – Сунто бросил на Вайлза пронизывающий взгляд. – Но, насколько я тебя знаю, Арт, ты уже нашел способ изменить политические ветры, чтобы они надули в твои карманы несколько миллионов талиров.
– И в твои тоже, – ответил Вайлз. – Масштаб операции «Просека» будет уменьшен, по крайней мере официально. Но даже если у Национальной Ассамблеи и эспенских обывателей не хватает политической воли, чтобы бороться с югутанскими миссионерами, в министерстве обороны и в Военно-промышленной ассоциации есть преданные Свидетели Истины, да и сам премьер негласно нас поддерживает. Разумные люди не позволят близоруким растоптать Истину.
Вайлз вручил Сунто конверт. Бывший военный с любопытством вытащил из него бумаги и начал читать. Его лицо осталось бесстрастным, даже когда он вник в содержание, но быстрый шорох страниц выдал его волнение.
– Это же…
– Проект секретного указа министра обороны, одобряющего вовлечение частных военных компаний в операцию «Просека».
Вайлз с улыбкой сделал глоток из бокала.
Потрясенный Сунто оторвал взгляд от бумаг.
– Арт, это громадный шаг вперед. Может, даже чересчур громадный.
– Это наш шанс, Джим, – сказал Вайлз. – Есть только одна ЧВК с нефритовыми бойцами, прошедшими подготовку по методу ИСББН и способными взяться за такую работу. Это «Ганлу».
Сунто медленно сложил документ обратно в конверт, ошеломленно глядя на свои ладони, словно в них только что побывали записи самого Пророка.
– Я всегда знал, что однажды проект взлетит, на услуги «Ганлу» будет высокий спрос. – Он встал и, нахмурившись в размышлениях, начал расхаживать взад-вперед напротив книжных шкафов. – Именно на это я с самого начала и надеялся, но все произошло раньше, чем я ожидал. Я создавал «Ганлу», постепенно наращивая количество клиентов. У меня недостаточно квалифицированных кадров, оборудования и биоэнергетического нефрита для операций такого размаха.
Вайлз поставил пальцы домиком.
– Я готов вложить в «Ганлу» еще триста миллионов талиров.
Сунто закашлялся. А когда пришел в себя, то воскликнул:
– Но тогда же выходит!..
– «Ганлу» станет дочерней компанией «Анорко». Я предлагаю выкупить твою компанию, Джим. Конечно, ты останешься ее президентом и директором. – Он махнул в сторону окна, на Амарический океан, где его судно скоблило морское дно. – У «Анорко» есть капитал и нефрит, а у «Ганлу» – опыт и кадры. Вместе мы создадим вертикально интегрированную частную армию. Это принесет нам целое состояние, но, что важнее, мы загоним еретиков обратно в норы по всему миру.
Не только Малыш Джо Гассон обладал нюхом на деньги. Поглотив «Ганлу», конгломерат Вайлза будет иметь как средства для добычи нефрита, так и солдат, способных его применять. А как президент Военно-промышленной ассоциации Вайлз обладал связями и влиянием в Адамонте, чтобы развязывать войны.
– Понимаю, это нужно переварить, – сказал Вайлз. – Но мой тебе совет – пора набирать новых людей.
– Господь, Пророк и Истина, – пробормотал Сунто и протянул бокал: – Плесни-ка мне еще.
Глава 34Неблагоразумно
двадцатый год, второй месяц
– Первым выбирает студент университета, – объявил Хило, отмахнувшись от Цзаи, которая протянула руки к фруктовым пирожным – Вен поставила их в центре стола. – Сегодня мы отмечаем успехи Рю. Давай, сынок, выбирай, какой тебе по душе.
Рю оттолкнул руки сестры и выбрал персиковое пирожное.
– Хороший выбор, – сказал Хило, обняв Рю за плечи. – Всегда выбирай самое лучшее.
Подросток слабо улыбнулся. После вчерашней вечеринки с одноклассниками по поводу окончания школы он проснулся около полудня. На сегодняшний ужин в честь Рю приготовили все его любимые блюда – ребрышки с соусом из красного перца, пирог с креветками, жареный зеленый горошек, – и теперь выпускник уже так наелся, что не мог даже дожевать пирожное. Сидящая рядом Коко призывно виляла хвостом и хватала кусочки, которые Рю совал ей под столом.
После новогодних каникул Рю собирался поступить в жанлунский Королевский университет. До университетского городка было всего полчаса езды на метро, но Рю решил поселиться в общежитии, чтобы получить полноценный опыт студенческой жизни. Хило одобрил его решение. В восемнадцать лет молодому человеку пора съезжать от родителей. А он единственный из детей до сих пор жил дома, не в Академии Коула Ду.
Но все же мысль об отъезде сына печалила Хило. Рю был самым милым из его детей. У него не случалось приступов плохого настроения, как у Нико, и не было взрывного темперамента, как у Цзаи. Он хорошо ладил со всеми и нарывался на неприятности, только когда бросался исполнять задуманное, как следует не поразмыслив, что вполне естественно для подростка. Иногда он спорил с матерью, но лишь потому, что Вен была с ним слишком строга, по мнению Хило. Но Рю приносил в дом радость, без него станет слишком тихо.
– Мама, будешь десерт? – спросила Вен у свекрови.
– Нет, лучше отдай детям. А я посмотрю телевизор и пойду спать. – Коул Ван Риа кряхтя поднялась со стула, и Сулима помогла ей выйти из столовой. В семьдесят восемь лет мать Хило была вполне здорова, только совсем поседела и как будто съежилась и выцвела, еще больше слившись с фоном. Дедушка в старости превратился в сморщенную кобру, плюющуюся ядом, а мать никому не доставляла неудобств.
– Ты подумал о том, что будешь изучать? – спросила Вен у Рю.
– Тетя Шаэ предложила получить диплом менеджера, – ответил Рю. – Она говорит, что это откроет много возможностей в офисе Шелеста и в наших компаниях-данниках.
– Твоя тетя очень умна и практична, – согласилась Вен.
– Но многие предметы в курсе менеджмента мне кажутся скучными, – продолжил Рю. – Мне интереснее общественные науки. Социология, а может, государственное управление. Не то чтобы я не хотел работать в клане, – быстро добавил он, – но мне хочется помогать и людям, не входящим в клан, например каменноглазым.
Возможно, Рю был чересчур оптимистичен и бескорыстен, но Хило ободряюще сказал:
– Ты наверняка преуспеешь в политике или юриспруденции, что бы ты ни выбрал. У тебя еще есть время подумать, для этого и нужен колледж. К тому же всегда остается запасной вариант – стать кинозвездой вроде Дэнни Синцзо, ведь симпатичной мордашкой ты пошел в мать.
Цзая расхохоталась, зажав в руке крошки от пирожного, а Вен с улыбкой покачала головой:
– Все знают, на кого похож Рю.
– Да брось, пап, – сказал Рю.
– Не закатывай глаза, – поддразнил его Хило, но с намеком на серьезность. – И не позволяй всяким суеверным ослам вставать на твоем пути. Ты мой сын. Ты Коул. Пусть ты и не Зеленая кость, но можешь добиться чего-то другого, чего-то большего.