Но все же пламя в глазах Колосса скрылось за черными угольками.
– Совершенно ясно, что у тебя нет детей, Сунто. – Коул повернулся к двери. – Иначе ты не чувствовал бы себя таким неуязвимым.
Сунто на почтительном расстоянии последовал за ним, наблюдая, как Колосс жестом собрал своих Зеленых костей и вышел через сломанные ворота.
Глава 35Те, у кого есть выбор
Когда шасси самолета коснулось посадочной полосы Жанлунского международного аэропорта, Анден потер глаза и сонно посмотрел в окно на мрачное вечернее небо. Мысленно он по-прежнему находился по ту сторону Амарического океана. Как член совета Международной биоэнергетической квалификационной комиссии, он летал в Эспению как минимум дважды в год, чтобы проверить клиники на соответствие стандартам лечения, и в итоге набрал даже больше подарочных миль, чем Шелест. Хорошо хоть теперь в самолетах не курили, а серебряный статус в «Кеконских авиалиниях» означал, что полет он проведет с бо́льшим комфортом, чем прежде.
Хорошие новости заключались в том, что медицинское использование нефрита постепенно завоевывало поддержку эспенского общества, чему способствовали усилия «ВБХ Фокус» и Ассоциации эспенских кеконцев. Но оставались и плохие новости – на каждое положительное упоминание кеконского нефрита приходилось и резко негативное. Джон Реми, Дрянной кеке из Ресвиля, по-прежнему наращивал влияние в своем городе, избегая смерти от рук врагов и ареста полицией.
– Мы много раз пытались вразумить Реми, уговорить его не высовываться, – объяснял Мигу Сан на последнем заседании Ассоциации эспенских кеконцев. – Но его невозможно урезонить.
– Зеленые кости из других городов не хотят, чтобы их ассоциировали с Реми и его бандой Змееголовов, – возмутился Кори. – Мы сотрудничаем с полицией, снабжая ее информацией, которая поможет его обезвредить. Наверное, ужасно так говорить, но, если его вскорости не арестуют, остается только надеяться, что с ним разделаются Бригады.
Проблема с Эспенией в том, размышлял Анден, забирая багаж, что деньги там ценятся больше верности. На Кеконе всегда было два главных источника власти – золото и нефрит. Но ни за какое золото нельзя стать нефритовым воином без правильного происхождения и подготовки. Даже самого богатого человека можно убить. Если он не носит нефрит, то нуждается в дружбе тех, кто носит. Так что всегда поддерживается баланс сил.
Во всем остальном мире это не так. Ассоциация кеконских эспенцев – не клан, способный продавить свои требования. Андена не покидало неприятное предчувствие, что Джон Реми станет примером того, как преуспеть Зеленой кости в Эспении. Обогащаясь и получая больше власти, он набирал и новых сторонников, которые стремились быть похожими на него.
Такси из аэропорта всю дорогу до квартиры плелось в пробках – наступил сезон отпусков. Во время долгой поездки Анден пытался выбросить пессимистичные мысли из головы и вернуться к настоящему. Он уже сделал все, чтобы помочь своим друзьям из Порт-Масси, и по мере сил отстаивал интересы Равнинных в стране. Остальное было не в его власти.
Войдя в свою квартиру, он увидел Цзирую – тот сидел на диване в гостиной, рассматривая наброски.
– Как ты долго, – вздохнул Цзируя, отложил работу и потянулся на подушках. Он подошел к двери и поцеловал Андена. От Цзиру пахло мылом и одеколоном – он только что принял душ и побрился, его жесткие курчавые волосы были еще влажными.
– Рейс опоздал, и были ужасные пробки, – объяснил Анден.
– Прости, миян, я не приготовил ужин, неважный из меня партнер. – Так он ласково называл Андена, по– абукейски это означало «мой». – У тебя в холодильнике пусто, а у меня не было времени сходить в магазин.
– Ничего страшного, можем куда-нибудь сходить. – Анден не особенно проголодался, в Порт-Масси сейчас было еще раннее утро. – Или закажем из тунского кафе.
– Давай останемся дома. – Цзиру обнял Андена за талию, а другой рукой провел его ладонью по своему заду. – Ты был на другом конце света долгих десять дней.
Он снова поцеловал Андена, теперь с большей страстью.
Плечи Андена расслабились, сонное состояние после полета как рукой сняло. Он бросил сумку, которую все еще держал в руке, и откинул голову Цзиру назад, чтобы поцеловать его в подбородок и шею, и, глубоко вдохнув, прижался губами к ложбинке на его горле. Цзиру потянул его в спальню, и Анден последовал за ним, хотя и ощутил легкий всплеск сопротивления. Он всегда с готовностью подчинялся желаниям Цзиру, но устал после перелета и сегодня предпочел бы отдохнуть или просто расслабленно ласкать друг друга губами и пальцами.
Словно почувствовал нежелание Андена, Цзиру усадил его на край кровати и, расстегнув ему рубашку, провел пальцами по груди и животу, а потом присел между коленями Андена и расстегнул его брюки.
– Просто расслабься, я все сделаю.
Анден откинулся на спину и довольно закрыл глаза, чувствуя, как остатки напряжения растворяются в желании, пока Цзиру умело его возбудил. Потом жаркие губы партнера отодвинулись, и Анден услышал щелчок тюбика со смазкой. Он открыл глаза и забрался на кровать.
Цзиру уже стоял на четвереньках и тяжело дышал в предвкушении. Это было прекрасное зрелище – его стройная фигура и гладкая смуглая спина, изгиб плеч, переходящих в элегантные бицепсы, твердые полушария зада. В давние времена Кори научил Андена не торопиться, сначала работать пальцами и ртом, чтобы войти медленно и нежно, но Цзиру порой был на удивление нетерпелив.
Он придвинулся назад, ближе к Андену, ухватился за изголовье кровати и начал ритмично покачивать бедрами. Цзиру много болтал во время секса – до странности много, по мнению Андена, – хотя это было очень эротично. Он велел Андену укусить его в плечо, схватить его за бедра, шлепнуть по заду, взять в руки член. Дойдя до высшей точки, он стонал и ругался в экстазе. К тому времени Анден чувствовал себя совершенно беспомощным, будто его привязали к креслу на американских горках. Обхватив его, Цзиру двигался яростно и умело, и Анден с дрожью кончил, повалившись на своего партнера.
Некоторое время они расслабленно лежали рядом.
– Я был немного эгоистичен, – робко признал Цзиру, но без извинений.
– Мне нравится твой напор, – заверил его Анден.
Казалось, Цзиру всегда знал, чего хочет, – возможно, потому, что у него было больше партнеров, или оттого, что абукейцы не имели подобных ограничений и предрассудков. Он был уверен в себе не только в постели, но и в работе, искусстве и точке зрения.
Анден встал и лениво, расслабленно принял душ, с наслаждением ощущая струи горячей воды на спине. К тому времени, как он вышел и оделся, Цзиру уже позвонил во «Вкус Туна» и заказал контейнеры с тушеным ягненком и чечевицей, жареной картошкой с травами и овощными пирожками. Уже через несколько минут все доставили. Они поужинали за кухонным столом, соприкасаясь коленями и накладывая еду из картонных коробок друг другу на тарелки.
– Хорошо, что скоро будет больше места, – сказал Анден.
Он нашел более просторную квартиру всего в трех кварталах отсюда, тоже в Старом городе, и в следующем месяце они собирались вместе туда переехать. Они встречались уже полтора года. У Цзиру был ключ от квартиры Андена, и поскольку работал он совсем недалеко, то бывал в квартире Андена чаще, чем в своей.
И все же у них возникли разногласия по поводу новой квартиры. Анден хорошо зарабатывал и вел скромный образ жизни, так что мог позволить себе купить небольшой дом, даже по непомерным жанлунским ценам, но Цзиру и слышать не хотел о доме, пока не сможет внести половину платы. Его накопления от продажи картин были незначительными, и, несмотря на работу в «Кинобереге», который выпускал все больше фильмов, Цзиру еще долго копил бы на свою долю.
– Лично я буду скучать по этой квартире, – улыбнулся Цзиру, поддразнивая Андена. – Она так похожа на тебя.
Он обвел рукой аккуратное, просто обставленное пространство – книжные шкафы и полки Анден сам смастерил из простых досок и покрасил, в гостиной висела тяжелая боксерская груша, а украшали квартиру только детские работы и рисунки, сделанные племянниками, когда те были совсем малы. Анден рассчитывал, что новую квартиру обставят Цзиру и Вен, с более элегантной мебелью, и чтобы обивка гармонировала со шторами.
– Скоро новогодняя вечеринка клана, – сказал Анден. – В этом году ее устроят в отеле «Главная звезда», соберутся все важные для Равнинных люди. Ты придешь? Я спросил Колосса, могу ли тебя привести, и он согласился.
Анден произнес это как бы между прочим, как будто это пустяк. Но правда заключалась в том, что он уже довольно давно спросил Хило и ждал возвращения из Эспении, чтобы сообщить Цзиру в нужный момент. Одно дело, когда Анден с кем-то спит или даже живет вместе. И совсем другое – привести его на главный прием Равнинного клана, который устраивает сам Колосс.
Оттягивая этот момент несколько недель, Анден все-таки набрался смелости войти в кабинет Колосса.
– Хило-цзен, – сказал он, стараясь говорить не так неуклюже, как себя чувствовал, – я уже больше года кое с кем встречаюсь. Он не Зеленая кость и не член клана, но у нас прекрасные отношения, и мы собираемся съехаться. Я хотел бы привести его на новогодний прием.
– Того абукейца? – отозвался Хило. – Пригласи его, если хочешь.
Анден удивленно заморгал. Он ожидал больше вопросов.
– Ты… Так, значит, ты не возражаешь?
Хило поднял голову от стопки открыток, которые Вен оставила на кофейном столике ему на подпись. Затем взял пульт и приглушил звук тихо бубнящего телевизора.
– Стал бы я это говорить, если бы возражал? Вен давно мне рассказала и попросила разрешения от твоего имени. Она знала, что сам ты будешь собираться целую вечность. – Он подписался, поставил на открытку печать клана красными чернилами и перешел к следующей. – Твоя личная жизнь – твое дело, Энди, если это не затрагивает клан.
Задумавшись, Анден понял, что ему не стоило удивлялся спокойной реакции Хило. Он ожидал неудовольствия Колосса из-за предрассудков относительно абукейцев. Но в результате этих отношений в семье Коулов не появятся дети, и абукеец никогда не займет какой-либо позиции в клане Зеленых костей. Все относились к абукейцам с подозрением, а потому они были почти бесполезны и как Белые крысы, то есть совершенно беззащитны и охранялись кодексом айшо. Ни один враг