– Твою ж мать! – охнул Хикс, хлопнув Нико по спине. – Ну ты даешь, с разбега прыгнул прямо на грузовик! Вот бешеный кеконец!
Нико пытался отдышаться, его сердце до сих пор стучало от адреналина и ликования после собственного успеха. «Вот если бы это видел Штырь!» – воскликнул внутренний голос.
Когда он уже открыл рот, собираясь что-то сказать, из грузовика донесся пронзительный крик.
Услышав жуткий вопль, бойцы замерли. Нико сорвался с места первым, промчавшись мимо Хикса к открытой кабине. Он увидел водителя, мужчину среднего возраста, и более молодого пассажира – оба были мертвы и лежали в своих шубах на переднем сиденье. А на заднем мальчик лет двенадцати растянулся на коленях девочки помладше, возможно сестры. Девчушка лет восьми или десяти была вся в крови, но еще жива и жалобно стонала.
– О боги! – выдохнул за его спиной Тейцзе.
Источники «Ганлу» в правительстве Удайна сказали, что их целью будет разведгруппа повстанцев, а люди в грузовике – лидеры ячейки радикалов-Освободителей. Но мертвецы не выглядели опытными и крепкими солдатами. Они были похожи на простых горожан.
Тейцзе сорвал с кузова грузовика брезент.
– Здесь пусто.
Ни оружия, ни взрывчатки – только вязанки хвороста, моток веревки и красные пластиковые санки.
Нико не мог отвести взгляда от девочки. Ее светлые волосы выбивались из-под розовой шерстяной шапки, лицо усыпано темными веснушками. В ужасе и смятении глядя на него, она открыла и закрыла рот. Нико залез в грузовик и попытался отстегнуть ее ремень и вытащить девочку.
Фальстон схватил Нико за руку. Нико не сразу понял его слова, когда солдат сказал по-эспенски:
– Нужно выбираться отсюда. Пока не прибыло подкрепление.
Нико выдернул руку:
– Нет никакого подкрепления. Мы облажались. – Потом, осознав, что от шока и злости он говорит по-кеконски, он добавил на эспенском: – Девочка. Нужно ей помочь.
– Ничего не выйдет, – ответил Фальстон с оглушительной уверенностью. – Она не выживет.
Он был прав. Нико Чуял, как жизнь покидает детское тело, словно белый дым, улетающий во тьму. Он оттолкнул ее мертвого брата и начал Концентрироваться в девочку, но это было все равно что носить воду решетом. Энергия вытекала во всех направлениях, а он не обладал должным уровнем Чутья и медицинским опытом, чтобы понять, в каком месте сосредоточиться.
Если бы только здесь был дядя Анден! Он бы знал, что делать. Он спас бы ее. Он ведь вернул маму из мертвых.
Грудь девочки больше не вздымалась. Нико сразу же понял, что Концентрируется в труп – возникло такое чувство, будто он вливает свою энергию в сухую губку. Глаза девочки были открыты и не мигая смотрели в пространство.
Нико обернулся. За его спиной стоял Тейцзе, заглядывая через плечо. Его пальцы лихорадочно теребили нефритовые бусины на шее. Увидев лицо Нико, он отпрянул.
– Мы ничего не могли бы сделать, – еле слышно пробормотал он.
Нико бросился на Фальстона:
– Зачем вы стреляли? – заорал он, хватая того за тактический жилет. – Я же остановил грузовик. Вам нужно было только заглянуть внутрь. А не…
Он не мог подобрать верное эспенское слово, чтобы объяснить внятно – любой дурак может стрелять из автомата, но Зеленые кости развивают нефритовые способности не просто так. Клан лишит нефрита любого Пальца, по недосмотру застрелившего невинных людей, а потом изгонит его или казнит за нарушение кодекса айшо.
Фальстон был крупным и крепким. Он с силой оттолкнул Нико, так что тот покачнулся. Хикс встал между ними, а Тейцзе подхватил Нико. От ярости и паники нефритовые ауры вспыхнули белым.
– Убери руки! – заорал на Нико Хикс. – Никто не виноват, мы просто выполняли задание. Произошла какая– то путаница, дерьмово сработала разведка, ясно?
Тейцзе оглянулся на грузовик и побледнел.
– Нам нужно об этом доложить?
По правилам «Ганлу» все жертвы среди мирного населения должны были рассматриваться комитетом по этике.
– С какой стати? – воскликнул Хикс, потрясенный вопросом. – Мы же не солдаты эспенской армии! Мы наемники и не находимся под защитой правительства. Если решат, что мы неправильно применили силу, то отвечать нам!
– Есть же… правила, – выдохнул Нико. – У нас есть нефрит, а у этих людей его нет.
– А еще у нас есть бронированные танки, ракетные установки и спутниковые снимки, – ответил Хикс. – Ну и что с того?
– Слушай, если бы мятежники не скрывались среди мирного населения, этого не случилось бы, но иногда так бывает, – с неожиданной мудростью заявил Фальстон. – В Оортоко тоже так бывало, чаще, чем мне хотелось бы. Не позволяй этому тебя глодать, парень. Это война. У компании есть писаные правила и все такое, так уж положено, но поверь, никто из начальства не хочет, чтобы мы докладывали о подобных случаях.
– Мы уничтожили цель, вот и весь сказ, – встрял Хикс. – Три человека в машине, вероятно, мятежники из Освободителей. – Стоило Нико снова открыть рот, как Хикс поднес свое лицо почти вплотную, так что Нико почувствовал его дыхание и увидел, как раздуваются волоски у него в носу. – Хватит уже, безмозглый кеконец. Случается всякое дерьмо, и мы все на взводе, но командир здесь я, и мы будем делать так, как я скажу. Ты против?
Прежде никто не говорил с Нико в таком агрессивном и неуважительном тоне, и на несколько секунд он совершенно опешил. Потом в голову пришли разные ответы, но он не настолько владел эспенским, чтобы их озвучить. Невыразимый стыд обжег его резким жаром. Если бы он мог предложить Хиксу дуэль на чистых клинках, то немедленно сделал бы это.
Он мог бросить вызов своим эспенским соратникам и обратиться напрямую к командованию, сразу к Джиму Сунто или в головную компанию, «Анорко». И что тогда? Его мысли беспомощно метались. Кому поверит руководство, ему или Фальстону и Хиксу? Накажут ли их, или, наоборот, хуже придется только ему и Тейцзе? Прав ли Фальстон, говоря, что подобный доклад не приветствуется и выльется в наказание и в итоге всем только станет хуже?
В любом случае девочку уже не воскресить.
Взгляд Хикса по-прежнему буравил Нико. Нефритовые ауры полыхали. Он заметил, что Фальстон крепче сжал автомат, а Тейцзе вертит головой, с нарастающей паникой переводя взгляд с Нико на Хикса и обратно.
– Нико-цзен…
Нико отступил и опустил взгляд. Он ненавидел себя за то, что подчинился человеку, расстрелявшему из автомата грузовик с детьми. Если бы Хикс посмел говорить так с Нико на Кеконе, он уже был бы мертв.
Но это не Кекон. За спиной Нико не стояли ни Пальцы клана, ни влияние его семьи – никого, кроме внимательно наблюдающего Тейцзе.
– Ладно, проехали, – пробормотал он.
Хикс довольно хмыкнул.
– Вот и славно! – рявкнул он. А потом добавил уже спокойнее: – Я не хотел тебя оскорбить. Мы просто слишком вымотались, вот и все.
– Нужно выбираться отсюда, – поторопил остальных Фальстон.
Он развернулся и зашагал через лес в точку сбора, находящуюся в двух километрах, где их должен был забрать бронетранспортер «Ганлу». Хикс последовал за ним. Через мгновение к ним присоединился и Тейцзе. Нико замкнул строй, не оглянувшись на дорогу.
Как-то раз в детстве Нико спросил тетю Шаэ, почему она верит в богов.
Шаэ посмотрела на Нико как-то странно, но ясными глазами.
– Потому что я чувствую, как они за мной наблюдают.
Нико был разочарован. От Шелеста он ожидал более рационального объяснения. Но теперь с каждым шагом по снегу Нико все больше проникался чувством, что кто-то внимательно наблюдает за ним, проникая из другого мира как проклятье.
Глава 44Это не Кекон
двадцать второй год, четвертый месяц
Через десять месяцев после того, как Равнинный клан открыл представительство в Шотаре, Вен сопровождала невестку в деловой поездке в Лейоло. Она никогда раньше там не бывала и хотела посмотреть на достопримечательности, но, что важнее, собиралась заняться собственными делами, которые нельзя было доверить никому другому.
Утром Вун с дочерью проводили Шаэ в аэропорт.
– Ты мне что-нибудь привезешь? – спросила Тия.
– А что бы ты хотела? – отозвалась Шаэ.
Семилетняя девочка поразмыслила над вариантами.
– Красивое платье!
– Хорошо, привезу, – пообещала Шаэ. – А тетя Вен поможет его выбрать.
– Помогу, – с улыбкой согласилась Вен.
Она с радостью покупала племяннице красивую одежду. Цзая всегда отвергала материнские попытки ее приодеть, в итоге Вен просто зазря тратила деньги. Тия, напротив, была натурой творческой, обожала животных, все блестящее, танцевать и сочинять истории. Вен всегда умилялась, видя, как Шаэ любит дочь, но порой Тия ее озадачивала – удивительно, как в семье Коулов мог появиться такой мечтательный и нежный ребенок.
На прощанье Шаэ обняла Тию и поцеловала Вуна, на ходу повторяя еще с полдюжины напоминаний, которые ее муж принял с теми же пониманием и терпением, с какими когда-то справлялся с делами Шелеста на Корабельной улице и в Зале мудрости. Наблюдая за ними, Вен почувствовала прилив ностальгии и печали. Ее дети уже выросли, даже Цзая уехала из дома. Хило нехотя согласился отправить дочь в Тошон, на юг страны, где ее не воспринимали как дочь Колосса и она могла доказать, что она истинная Зеленая кость.
Когда-то давно Вен втайне надеялась, что однажды у нее будут идиллические отношения с дочерью – они будут вместе ходить в спа-салоны и поздно завтракать, делать покупки и каждый день говорить по телефону. Цзая звонила, только когда ей что-нибудь было нужно – обычно отцовский совет или помощь с какой-то проблемой. Вен гордилась дочерью, но жалела, что не настолько близка с Цзаей, как Шаэ с дочерью – у них, похоже, было полное взаимопонимание.
Вен гордилась и успехами Рю в университете, хотя говорила ему об этом реже, чем следовало бы. Она так волновалась за сына, пока он был маленьким, боясь, что его будут избегать и не будут уважать из-за его особенностей и он лишится возможности сделать карьеру, – такова была бы ее судьба, если бы она не вышла замуж за Хило. Но Рю вырос совсем в другой атмосфере. Он вечно бурлил идеями и был полон уверенности, пожалуй, даже слишком. «Он так много разглагольствует, что наверняка станет канцлером Кекона. Тогда в семье будет и золото, и нефрит», – как-то раз пошутил Хило, хотя Вен временами казалось, что он говорил всерьез.