– И есть еще самое важное. Совет имеет дело с эспенцами и другими иностранными государствами и компаниями. Если ты продолжишь игнорировать Совет, если покажешься беззубым и неспособным поддерживать порядок, то что помешает иностранцам больше не вести дела с правительством? Что помешает им пойти напрямую к тому клану, который накапливает нефрит и производит «сияние» за спиной остальных? И это не мы, если ты не в курсе.
– Ладно, твоя взяла, – проворчал Хило. – Я встречусь с канцлером Соном и Королевским советом. И что я должен им сказать?
– Это зависит от того, что мы сочтем победой в войне.
Хило задумчиво вдохнул и выдохнул. Подлинной победой он считал бы только такую, когда Айт и Гонт кормили бы червей, а их клан был бы разрушен, но ему пришлось смириться с тем, что более достижимая цель на ближайшее время – завоевать спорные районы и навредить бизнесу Горных в достаточной степени, чтобы они потеряли надежду покорить Равнинных.
– Если с нами останутся наши Фонарщики, если мы удержим имеющиеся территории до конца года, то окажемся в лучшем положении, – задумчиво произнес Хило. – Выпускной класс в Академии больше и сильнее, чем получат Горные из Ви Лон. Весной у нас будет достаточно Пальцев, чтобы прикрыть все слабые места. – Он пожевал щеку и добавил уже менее оптимистично: – Но до той поры наше положение может ухудшиться. Горные об этом знают. Они прольют много крови в попытке поскорее с нами покончить.
Шаэ кивнула.
– А еще они не хотят, чтобы война затянулась до того времени, когда опубликуют результаты аудита КНА и вступит в действие новый закон. Даже если украденный ими нефрит не удастся вернуть, общественное мнение повернется против них, и им труднее станет удерживать спорные или завоеванные территории. – Шелест глотнула лимонада, задумчиво оглядывая двор. – Совет хочет посадить вас с Айт за стол переговоров. Так позволь им это. Покажи, что мы готовы к переговорам. Это успокоит Фонарщиков, удержит их на нашей стороне, а эспенцы не станут ничего предпринимать, пока считают, что дело может разрешиться мирно. Чем дольше мы тянем, тем лучше будет наша позиция на переговорах. Мы сумеем успокоить Совет до весны.
Колосс вздохнул.
– Все это – Совет, КНА, эспенцы, в общем, всякая политика – это не для меня. Я никогда не обращал на такое внимания.
– Теперь придется, – твердо сказала Шаэ, хотя в ее глазах неожиданно промелькнуло сочувствие. – Как Шелест, я могу сделать только это. Ты Колосс. Мы можем победить в уличных боях, но все равно потерять клан, если ты не осознаешь, что война – это нечто большее. Сейчас Айт на шаг впереди нас. Она готовилась несколько месяцев, а то и годы, чтобы получить над нами преимущество вне города – производила за границей «сияние», дурила КНА и забирала нефрит… Раньше Зеленым Костям не приходило такое в голову. Если мы не поднимемся на один уровень с ней и не победим ее на этом уровне, то не выживем, а уж тем более не уничтожим Горных. Не просто победим, а уничтожим, – добавила она мстительно, но равнодушным, будничным тоном.
Хило задумчиво забарабанил пальцами по металлическому подлокотнику кресла, глядя на сестру.
– Я не хочу, чтобы между нами вставало прошлое, – наконец сказал он, – и обещаю, что этого не будет, но ответь, кто разорвал отношения – ты или Джеральд?
Шаэ выпрямилась и уставилась на него.
– А как это связано с нашим разговором?
– Просто интересно, – улыбнулся Хило так расслабленно, как не улыбался уже несколько дней.
– Это было обоюдно. – Она нахмурилась, а потом тихо признала: – Он.
Хило встал. Тут же дали о себе знать все раны и ссадины, но он по-прежнему улыбался.
– Сообразил.
Шаэ бросила на него угрожающий взгляд исподлобья, а Хило обогнул стол и встал за ее спиной.
– Это еще как понимать? – спросила она.
– Когда мы были детьми, я частенько тебя колотил, но ты никогда не сдавалась. Никогда. Плевала мне в лицо, а потом мстила, когда я отворачивался. Никогда не забывала. Однажды чуть не пробила мне череп, помнишь? А потом, в Академии, ты пахала как машина, но не позволяла никому видеть твой пот, тем более мне. Все ребята тебя страшно боялись. Ты слишком умна, слишком опасна для какого-то смазливого иностранца в форме и с водой вместо крови. Неужели ты не поняла? Ему повезло, что он сообразил это раньше тебя, вот и все. – Хило положил руки Шаэ на плечи и обнял ее, а потом сказал в ухо: – Могу его убить, если хочешь.
– Да пошел ты, Хило, – огрызнулась она. – Я и сама могу убить своих бывших любовников.
Хило засмеялся, почти ожидая, что в качестве доказательства она сломает ему запястье. Но Шаэ этого не сделала, и он поцеловал ее в лоб, а потом отпустил и направился обратно в дом.
Глава 41. Первый ученик
Предварительные Испытания в Академии Коула Душурона проходили за два месяца до финальных Испытаний, которые ученики сдавали в конце года, до начала дождливого весеннего сезона. В отличие от Испытаний, идущих две недели в закрытом режиме, когда наставники экзаменовали учеников, предварительные Испытания длились всего один день, были публичными и напоминали скорее спортивные соревнования. Главным предметом состязаний были шесть нефритовых дисциплин, хотя, как принято на Кеконе, проходили также поэтические матчи и состязания на скорость решения математических и логических задач, привлекая пылких сторонников и желающих сделать ставки.
Месяц назад Анден с нетерпением ждал предварительных Испытаний, но теперь рассматривал их лишь как помеху перед выпуском и мирился с ними только потому, что надо было на чем-то сосредоточиться. В то утро он молча и механически позавтракал в столовой, не в силах включиться в нервное подтрунивание учеников восьмой ступени. Он сверился с вывешенным расписанием и старался выкладываться по полной, но не задерживался после каждого состязания, чтобы выяснить свой результат, и не присоединился к одноклассникам, сгрудившимся у доски объявлений в фойе, чтобы посмотреть на свое место в списке.
Предварительные испытания считались сжатым и облегченным способом подготовиться к более тяжелым экзаменам, но большая часть учеников восьмой степени – по крайней мере, желающие получить место в клане, то есть большинство, – относились к ним так же серьезно, как и к экзаменам в конце года. На предварительные Испытания приходили члены семьи, а также лидеры клана. Обычно присутствовали Штырь и Кулаки высокого ранга, наблюдая за учениками, которых рассчитывали взять Пальцами. Старшие Барышники следили за соревнованиями в академических дисциплинах. В зависимости от результатов в следующие два месяца наставники будут либо в меру строги, либо третировать, как церберы.
Но Анден все равно не мог заставить себя беспокоиться о результате. За обедом он почти ни с кем не разговаривал, сразу же покинул столовую и заранее явился на следующее испытание – башню. День был хмурым и довольно холодным, так что участники надели футболки под спортивную форму, а от дыхания поднимался пар. Дул легкий ветерок, но недостаточно сильный, чтобы обеспокоить Андена. Он вытянул шею, чтобы посмотреть на верхнюю площадку, находящуюся над несколькими другими, обрамляющими толстый пятнадцатиметровый шест. Когда его вызвали, он, как обычно, потер тренировочный браслет, проведя большим пальцем по нефриту. Прозвенел звонок.
Анден взял разбег, потом с легкостью прыгнул с площадки на площадку, отталкиваясь и руками, и ногами, нефритовая энергия несла его тело вверх вопреки гравитации. Земля быстро удалялась, а секунды удлинялись, когда он прыгал с одной узкой ступеньки на другую, как будто зависал в воздухе так надолго, что если бы легкость исчезла, рухнул бы вниз, переломав кости. Сердце колотилось, но дыхание осталось ритмичным, и Анден был спокоен. Ему было все равно, выиграет он или проиграет. Даже если упадет. Он не сводил взгляда с верхней площадки, и когда достиг ее, то где-то далеко внизу зазвенел звонок и грохнули аплодисменты, и он понял, что у него лучшее время.
Наверху ветер был сильнее и свистел в ушах. Отсюда на далеком горизонте Анден мог видеть не только территорию Академии и парк Вдов, но и мерцание плоской глади водохранилища, и лес на Дворцовом холме с резиденцией Коулов на севере и лоскутным одеялом центра Жанлуна на востоке – смесь черепичных крыш, бетонных зданий и стальных небоскребов. Ему захотелось на минутку сесть, свесив ноги, и представить, что город такой же мирный, как выглядит отсюда.
Он спустился, для этого понадобилось совсем немного легкости. У подножия башни подпрыгивал на цыпочках Дудо, готовясь к своей очереди.
– Ловко ты всех сделал, – сказал он Андену. – Никто не сумеет побить твое время.
– Я мало ел, – вежливо отозвался Анден, впрочем, это была правда.
Конечно, особой роли это не играло, да и не предварительные Испытания были виноваты в отсутствии аппетита. Анден прошел мимо Дудо, взял полотенце у ученика шестой ступени и вытер с лица пот. Когда он поднял взгляд, то увидел в переднем ряду публики Маика Кена и стал осматриваться, на секунду подумав, что Хило тоже здесь. А потом вспомнил, что Штырь теперь Маик Кен и никто не ждет, что новый Колосс в этом году будет тратить время, появившись здесь. Маик заметил взгляд Андена и кивнул ему.
В прошлом году в это же время Анден был на седьмой ступени и наблюдал с задних трибун. Был сырой и холодный день, Анден помнил, как тер руки и притопывал, чтобы согреться. Пришел Хило, он сидел в переднем ряду с Маиком Таром. Анден видел, как кузен переговаривается с Маиком, отмечая того или иного ученика, улыбается и аплодирует, явно получая удовольствие. В перерывах он вставал, потягивался и шел на поле, поговорить с выпускниками. Они обращались с ним как с богом, низко кланялись, ловили каждое слово, но Хило их успокаивал. Он хлопал их по спине и хвалил, шутил про наставников и рассказывал о своих годах в Академии и трудностях в учебе. Анден не торопился подойти и наблюдал.
– Ты будешь таким же в следующем году.