Первым делом киммериец предупредил уль-Айяза, памятуя о том, что истинная подоплека дела известна только самому Конану, Ши Шеламу и почтенному Шетаси. Не считая, разумеется, злоумышленников.
Наставник, к коему варвар пробрался задворками и с соблюдением всей возможной осторожности, внимательно выслушал, ругнулся сквозь зубы и заверил Конана, что немедленно примет меры. «Говорил я тебе, не лезь к дракону в пасть… Ладно, сделано – не воротишь. Демон тебя забери, ребра болят, только срастаться начали… В общем, за меня не беспокойся. Есть у старого Шетаси пара норок – ни один злодей не отыщет, затаюсь пока. И тебе, сынок, советую сделать то же самое».
Киммериец мудрому совету внял. На поиски столь несвоевременно – или, напротив, весьма своевременно, это как посмотреть – исчезнувшего Ши он разослал с десяток уличных мальчишек, справедливо полагая, что вездесущие оборванцы за малую мзду разыщут кого угодно. Сам варвар в ожидании результатов просиживал штаны в гостеприимной «Оливковой ветви».
Заведение считалось тихим и вполне приличным, подозрительная публика сюда не захаживала, но на всякий случай Конан выбрал местечко в углу, откуда прекрасно просматривался вход и рукой подать было до задней двери. Возвращаться в Управу киммериец опасался. Сам не знал почему, но опасался. Наконец, когда владелец «Ветви» уже начал недоуменно поглядывать на мрачного долговязого варвара, а третий кувшин аргосского красного показал дно, один из мальчишек принес сообщение.
Ши видели в «Хромой лошади», пожалуй, последнем месте, куда, учитывая обстоятельства, ему стоило бы идти.
Воришка явно потерял здравомыслие. Он противоречил сам себе, прикидывая, у кого из многочисленных друзей можно понадежнее укрыться, и твердя, будто немедля покинет Шадизар и отправится на другой конец света. В Аграпур или в Хоарезм. Когда же Конану удалось втолковать приятелю свой замысел, карманник окончательно пришел в ужас. Он хотел только одного: найти подходящее укрытие, где можно благополучно пересидеть все беды и неприятности.
…Рассохшийся от старости кожаный ремень сундука не выдержал яростных рывков Ши и лопнул. Вместе с ним лопнуло и терпение Конана.
– Будь по твоему, – удивившим его самого прямо-таки ледяным голосом произнес киммериец. – Беги куда хочешь. Запомни только кое-что на будущее. Мне, как видно, придется покинуть Шадизар. Жаль, славный городишко, я успел его полюбить. А ты мне мог помочь, но струсил. Несправедливо будет, если я пострадаю в одиночку, как думаешь? Пущу-ка я напоследок слух, что некий карманник знает слишком много о грязных делишках некоего кабатчика. Уж не знаю, долго ли потом протянет этот карманник, но впрочем, какое мне дело? Мы ведь незнакомы!
Не ожидавший столь коварного выпада Ши растерянно заморгал, теребя в руках оборвавшийся ремень.
– Ты серьезно? – боязливо осведомился он.
Ответа не последовало. Конан повернулся к воришке и всему остальному миру спиной, сделав вид, будто его чрезвычайно интересует вид за окном – бурая глиняная стена и расхаживающая по ней самодовольная ворона.
Осознав, что варварские решения не меняются, Ши заколебался. Шагнул к спасительной двери, вернулся обратно и затоптался посреди комнаты.
– Слушай, давай поговорим как разумные люди… – заикнулся он.
– Ты еще здесь?
– Мне совершенно не хочется умирать во цвете лет, – воришка слегка приободрился, ибо в глубине души опасался быть немедля вышвырнутым в коридор и, вполне возможно, оказаться спущенным пинками с лестницы. С этих варваров станется. – Дружба – дружбой, но надо же о себе позаботиться…
– Теперь вспомни престарелую матушку и голодающих братьев с сестричками, – желчно посоветовал киммериец, так, впрочем, и не обернувшийся.
– Таковыми не обременен, – с легкостью признался карманник и присел на край своего сундучка. – Малыш, кончай злиться. Твои планы, конечно, попахивают безумием, но таков наш паршивый городишко. Сделай одолжение, растолкуй еще раз, в какую авантюру собираешься меня втянуть, а я поразмыслю, соглашаться или нет.
– Я всего-навсего попросил тебя присмотреть за этим гнуснопрославленным Фехтие, – буркнул варвар. – Ты же ни с какого края не замешан в истории с Фениксом. Кому придет в голову связать тебя и Сыскную Когорту?
– Иными словами, засесть в «Скрещенных ключах» и не упускать хозяина из виду. Сколько мне там торчать? И самое главное – зачем? – въедливо утончил воришка.
– Не знаю, – честно ответил Конан. – Может, один-единственный день. Может, луну. Я хочу узнать, что за головорезы ходят в подчинении у Фехтие и где он их прячет. Допустим, мы с Шетаси явимся к Рекифесу и прямо скажем ему, что в таверне дело нечисто. Но доказательств у нас нет, а я, похоже, умудрился сделаться для месьора Дознавателя хуже стручка красного перца в заднице. В ответ на подобное заявление он, скорее всего, вышибет меня за дверь.
– Может, есть иной способ натравить сыскарей на Фехтие? – задумчиво протянул Ши. – Скажем, некий осведомитель донесет, будто в «Скрещенных ключах» исподтишка торгуют желтым лотосом или содержат тайный притон. Рекифес всенепременно учинит обыск…
– И что? – пожал плечами Конан. – Думаешь, у убийц того торговца на лбу написано, кто они такие? Да они, может, вообще обретаются в другом месте, и никакой обыск ничего не даст. Это ведь не обычная шайка, из тех, что болтаются по Сахилю и рынкам, облегчая карманы богатых раззяв, и не туповатые костоломы, таскающиеся по пятам за квартальными старшинами! Тут нечто другое. Но с Фехтие они как-то должны общаться!
– А ты рассчитываешь их запросто выследить, изловить и предать справедливому суду Закона, – невесело хмыкнул Ши Шелам. – Ну-ну. Сам-то куда денешься на время, пока я буду протирать штаны во владениях месьора Фехтие?
– Исчезну, – невозмутимо сообщил варвар.
– Куда?
– Не скажу. Вдруг тебя поймают? Чего не знаешь, того не выдашь.
Ши состроил гримасу, означавшую, что ему очень не хочется быть пойманным и тем более, не приведи милостивые боги – допрашиваемым.
– Не могу отделаться от мысли, – продолжал киммериец, – что Фехтие, хоть убей, не тянет на главного злодея. Как выразился покойный Тебби, кишка тонка. Ордзой – то ли посредник, то ли какая-то мелочь, непонятно как дорвавшаяся до серьезной власти… А, ладно, поживем – увидим. Да, кстати! В таверне без денег делать нечего. Вот, держи. Это тебе, между прочим, привет и благодарность от Аддаха Рабиля. Постарайся не проиграть в первый же вечер.
– Встречаться будем около полудня, в таверне «Красный бык», что подле Зеленного рынка, – предложил воришка, проворно пряча кожаный, приятно позвякивающий мешочек за пазуху. – Там всегда полно народу, и никто не обращает внимания на соседей. Но учти, – он предостерегающе замахал руками, – я не намерен изображать героя!
– Конечно, конечно, – на удивление быстро согласился Конан. – Ты только сидишь и высматриваешь, не покажется ли кого подозрительного. Ничего более.
Живость характера частенько толкала Ши Шелама на рискованные поступки. Вот и теперь он счел, что такую унылую вещь, как слежка, требуется слегка оживить. Он не собирается целыми днями занимать угол «Скрещенных ключей», разглядывая выщербленное дно кружки и накачиваясь дурным вином. Не-ет, он научит это варварское отродье, считающееся его приятелем, как нужно заниматься человекоохранительным ремеслом, получая при том удовольствие!
Недостатка в помощниках Ши не испытывал – среди его знакомцев хватало молодых бездельников, умеющих не задавать лишних вопросов. Карманник здраво рассудил, что в таверне месьора Фехтие после недавних печальных событий будут рады любым посетителям. Даже таким, что являются под вечер, сидят всю ночь напролет, голосят, бьют посуду, приводят с собой уйму визгливых подружек и ведут себя более чем непринужденно.
Два первых дня обитания в таверне прошли впустую. Владелец заведения якобы страдал разыгравшимися головными болями и в общем зале не показывался.
Проявив небывалую предусмотрительность, Ши посадил в пустующем сарае на задворках «Ключей» мальчишку-беспризорника, дабы тот за медный суффи в день неотлучно наблюдал за черным ходом. Деньги пропали зря: злокозненный месьор Ордзой так и не попытался сбежать, и прийти к нему никто не пришел, зато смылся малолетний наблюдатель, которого в сарае закусали блохи. Заправлял делами помощник Фехтие, угрюмый пожилой туранец, не склонный к пустопорожней болтовне – это Ши выяснил, попытавшись завязать беседу и получая в ответ малоразборчивое ворчание.
План Конана все больше казался невыполнимым. Сам киммериец, как обещал, не появлялся ни в Управе, ни в «Хромой лошади», только лишь, согласно уговору, встречался с Ши к полудню в шумном «Красном быке» и выслушивал скудные новости. Нет, Фехтие никуда не ходит; нет, личности бандитского вида к нему не захаживают; нет, наша компания пока вне подозрений, точнее, уже вне подозрений, если учесть, сколько звонкой монеты мы оставили в этом треклятом заведении… и вино там дрянь… кстати о монетах, они заканчиваются…
– Конан, сколько еще нам торчать в этой дыре?!
Киммериец неизменно пожимал плечами и отвечал на подобные вопросы:
– Подожди еще немного.
Под вечер третьего дня, вконец одурев от безделья и кислого вина, каковым компанию потчевал угрюмый туранец, Ши начал всерьез подумывать о том, чтобы попросту забраться тихой ночной порой в опочивальню злосчастного месьора Фехтие и там, не мудрствуя лукаво, старым испытанным способом поискать по тайничкам нужные доказательства, не брезгуя заодно всем, что к делу не относится, но плохо лежит.
Неизвестно, чем бы закончилась для воришки сия авантюра, ибо сбыться планам Ши было не суждено.
Примерно после шестого послеполуденного колокола отличавшийся природной наблюдательностью Гайраль-карманник незаметно пнул приятеля в щиколотку, указав взглядом на неприметного, верткого, излишне суетливого типчика. Типчик перебросился парой слов с туранцем за стойкой, нырнул в дверь, отделяющую общую залу от внутренних помещений таверны и спустя двадцать ударов сердца появился вновь. Придерживая чуть отвисшую подмышкой тунику, гость заторопился к выходу.