— Проснитесь, капитан Лоуренс.
— В чем дело? — машинально спросил капитан и тогда только сообразил, что Шун Кай говорит по-английски — скорее с итальянским, чем с китайским акцентом. — Так вы знаете наш язык? — Ему вспоминались все случаи, когда Шун Кай стоял на драконьей палубе и слушал их разговоры, понимая каждое слово.
— Сейчас нет времени объясняться. Идемте со мной: вас хотят убить вместе со всеми вашими спутниками.
Было около пяти часов пополудни; клонящееся к закату солнце позолотило озеро и деревья в дверях павильона, птицы чирикали на стропилах, где у них были гнезда. Слова Шун Кая, произнесенные самым спокойным тоном, показались Лоуренсу вопиюще нелепыми.
— Я не намерен бежать, не получив никаких объяснений, — заявил он, возмущенно поднявшись с места. — Грэнби!
— Все в порядке, сэр? — Блайт, делавший что-то во дворе, заглянул в павильон. Грэнби уже бежал к ним.
— Нас, видимо, собираются атаковать, мистер Грэнби. Этот дом не слишком пригоден для обороны, поэтому мы перейдем в южный павильон с внутренним бассейном. Выставим часового и сменим замки на всех пистолетах.
— Есть! — ответил Грэнби и поспешил прочь. Блайт, как всегда молчаливый, подал Лоуренсу одну из коротких сабель — он как раз точил их, — а остальные унес.
— Вы делаете большую глупость, — сказал, следуя за Лоуренсом, Шун Кай. — Сюда придет самая крупная в городе шайка хунхузов. Я пригнал лодку, и у вас есть еще время уплыть.
Лоуренс осмотрел вход в южное здание. Колонны с каменным низом и деревянным верхом, около двух футов в диаметре, вполне надежны, выкрашенные в красный цвет стены сложены из серого кирпича. Стропила, конечно, деревянные, но глазурованную черепицу поджечь будет не так легко.
— Блайт, нельзя ли сложить из садовых камней что-то вроде помоста для лейтенанта Риггса с его стрелками? Уиллоби, помогите ему. Спасибо. Сэр, — сказал капитан Шун Каю, — вы не сказали, куда хотите меня увезти, не сказали, кто такие эти убийцы и кто их послал. У нас нет причин доверять вам. Вы долго нас обманывали, скрывая, что знаете английский язык. Не знаю уж, что заставило вас открыться, но после того, как с нами здесь обходились, я отнюдь не склонен вручать вам нашу судьбу.
Растерянный Хэммонд, пришедший вместе с другими, поздоровался с Шун Каем по-китайски и сухо осведомился:
— Могу я узнать, что здесь происходит?
— Шун Кай сказал мне, что готовится новое покушение. Попробуйте выпытать у него еще что-нибудь, а я тем временем приму необходимые меры. Кстати, он превосходно говорит по-английски. — Лоуренс оставил Шун Кая с пораженным Хэммондом и отошел посовещаться с Риггсом и Грэнби.
— Если бы проделать в фасадной стене пару дырок, мы могли бы расстреливать каждого, кто подойдет близко. — Риггс простукивал кирпичи. — Есть и другой способ — сложить баррикаду прямо внутри, но тогда людей с саблями у входа уже не поставишь.
— Стройте баррикаду, — решил Лоуренс. — А вы, мистер Грэнби, попытайтесь заблокировать вход так, чтобы пройти могло не больше трех-четырех человек сразу. Мы станем с саблями и пистолетами по обе стороны от прохода, чтобы не попадать под выстрелы. В перерывах, когда команда мистера Риггса будет заряжать ружья, врага сдержим мы.
— Верно, — поддержал его Риггс. — У нас есть пара лишних ружей, сэр, — вы можете стать вместе с нами за баррикадой.
Лоуренс не клюнул на эту незатейливую уловку.
— Они вам самим пригодятся. Давать оружие в руки не слишком метких стрелкам значит попусту тратить пули.
Кейнс прибежал с корзиной, где лежали на мягком полотне три чудесные вазы.
— Я не привык к таким пациентам, но с перевязками и лубками как-нибудь справлюсь. Расположусь внутри, у пруда. А в вазах будем воду носить. На аукционе каждая, думаю, потянет на пятьдесят фунтов, так что постарайтесь их не ронять.
— Роланд, Дайер, — кто лучше умеет заряжать ружья? — спросил Лоуренс. — Хорошо. Будете оба помогать мистеру Риггсу при первых трех залпах. Затем Дайер перейдет в распоряжение мистера Кейнса и будет носить воду бойцам, когда работа позволит.
— Лоуренс, — заметил вполголоса Грэнби, — я нигде не вижу солдат, хотя они в этот час всегда проходят дозором. Должно быть, их отозвали.
Лоуренс кивнул и сказал дипломату:
— Мистер Хэммонд, займите место за баррикадой.
— Капитан Лоуренс, выслушайте меня, пожалуйста. Лучше нам уехать с Шун Каем. Он ожидает сюда татар[19] — это солдаты, которых бедность вынуждает заниматься разбоем. Их может быть очень много.
— У них и пушки есть? — спросил Лоуренс.
— Нет-нет, — ответил Шун Кай. — Ни пушек, ни даже мушкетов, но какое это имеет значение, если их будет больше ста человек? Некоторые из них, по слухам, даже шаолинем владеют, хотя это и против закона.
— А некоторые находятся в отдаленном родстве с императором, — добавил Хэммонд. — Если мы убьем кого-то из них, нас обвинят в оскорблении трона и выдворят из страны. Право же, нам лучше уехать.
— Оставьте нас ненадолго, сэр, — попросил Лоуренс, и Шун Кай послушно отошел в сторону. — Мистер Хэммонд, вы сами предупреждали, чтобы я остерегался любых попыток разлучить Отчаянного со мной. А теперь представьте: если он вернется сюда и увидит, что мы исчезли вместе со всеми вещами, где он будет искать нас? Он может даже подумать, что мы заключили сделку с китайцами и отдали его им, как и предлагал мне когда-то Юнсин.
— А если он, вернувшись, увидит вас мертвым, как и всех остальных? Шун Кай уже не раз доказывал, что достоин доверия.
— Для меня в отличие от вас пара незначительных советов не перевешивает долгого и вполне сознательного обмана. Нет сомнения, что он шпионил за нами с самого начала пути. Никуда мы с ним не поедем. Через несколько часов вернется Отчаянный — уж столько-то мы продержимся, я уверен.
— Если они не займут его чем-нибудь и не задержат. Будь у китайцев намерение разлучить вас насильно, они уже сделали бы это во время любой из его отлучек. Уверен, Шун Кай сумеет как-то его известить, когда мы окажемся в безопасности.
— Пусть тогда убирается и посылает свое извещение прямо сейчас. Можете отправляться с ним, если хотите.
— Ну уж нет, сэр! — Хэммонд вспыхнул и что-то сказал Шун Каю.
Бывший посол, покачав головой, ушел, а Хэммонд взял из груды оружия абордажную саблю.
Все работали не покладая рук еще четверть часа. Воздвигли баррикаду из трех стоявших в саду валунов причудливой формы, перегородили вход громадной драконьей лежанкой. Солнце уже село, но фонари на острове вопреки обыкновению не зажглись, и вокруг не было видно ни единой живой души.
— Сэр! — прошипел внезапно Дигби, показывая куда-то. — Два румба вправо, около нашего дома.
— Всем отойти внутрь, — скомандовал Лоуренс. Сам он ничего не видел впотьмах, но у Дигби глаза были помоложе. — Гасите свет, Уиллоби.
Некоторое время капитан не слышал ничего, кроме собственного дыхания, тихого клацанья ружейных затворов и жужжания комаров. Потом его ухо, привыкнув, различило легкий топот бегущих ног — многочисленных ног. Затрещало дерево, раздались какие-то крики.
— Они вломились в наше жилье, сэр, — хриплым шепотом сказал из-за баррикады Хакли.
— Тихо там. — Все примолкли, слушая грохот мебели и звон бьющегося стекла. Мечущиеся факелы бросали в павильон длинные тени, голоса слышались отовсюду, даже с крыши южного павильона. Лоуренс оглянулся, и трое стрелков подняли ружья.
— Мой выстрел, — сказал Риггс, когда у входа возник первый враг. Китаец упал, не успев крикнуть, но на выстрел уже бежали другие, с мечами и факелами. Грохнул залп, уложив еще троих, выпалило запасное ружье, и Риггс скомандовал: — Заряжай!
Китайцы, остановленные внезапной гибелью сотоварищей, толпились у оставшегося прохода. Авиаторы с криками «Отчаянный!» и «Англия!» выскочили из засады и ринулись в бой.
Свет резал Лоуренсу глаза после долгого ожидания в темноте, дым горящего дерева смешивался с пороховым. Теснота не позволяла размахнуться как следует. Сломался один из китайских мечей — от их клинков несло ржавчиной, — упало несколько человек. Англичане понемногу отступали под напором врага.
Дигби, слишком хлипкий для живого заслона, тыкал саблей в каждый просвет.
— Мои пистолеты! — крикнул ему Лоуренс, не имея возможности сам достать их. Капитан, держа саблю обеими руками — одна сжимала рукоять, другая лежала плашмя на клинке, — отбивался сразу от трех противников. Те тоже не могли нанести решающего удара и лишь давили ему на клинок, стараясь сломать его.
Дигби вытащил из кобуры пистолет и пальнул между глаз тому, кто стоял впереди. Двое других невольно отшатнулись назад. Лоуренс, воспользовавшись этим, кольнул одного в живот, а другого повалил, схватившись за рукоять его собственного меча. Дигби ударил китайца в спину, и тот затих.
— Целься! — закричал Риггс, и Лоуренс гаркнул: — Очистить вход! — Он рубанул по голове противника Грэнби, и они вдвоем отошли назад, скользя на увлажнившихся каменных плитах. Кто-то сунул ему в руки кувшин с водой. Лоуренс сделал пару глотков и передал сосуд дальше, вытирая рукавом рот и лоб. Грянул залп, следом еще два выстрела.
Нападающие медлили, поняв, что нужно остерегаться ружей. Они заполняли почти весь двор — Шун Кай не преувеличивал. Лоуренс застрелил человека в шести шагах от себя, стукнул другого рукояткой по голове. Затем англичан снова, до следующей команды Риггса, стали теснить в павильон.
— Прекрасно, джентльмены, — отдуваясь, сказал капитан. Китайцы временно отступили, и Риггс не спешил стрелять, ожидая новой атаки. — Преимущество пока что за нами. Разделимся на две партии, мистер Грэнби. Ваша отдыхает во время следующей атаки, потом меняемся. Терроуз, Уиллоби, Дигби со мной; Мартин, Блайт, Хэммонд — с Грэнби.
— Я могу драться и там, и там, сэр, — вызвался Дигби. — Я совсем не устал, честное слово, — на меня ведь не напирают.
— Хорошо, только не забывайте пить воду и на всякий случай держитесь сзади. Их тут, сами видите, чертова уйма, но у нас выгодная позиция, и мы определенно выдержим сколько потребуется. Если кого-то ранят, даже легко — сразу идите к Кейнсу на перевязку; недоставало еще, чтобы кто-то из нас истек кровью.