Но корень современных экологических проблем Цивилизации гораздо глубже. Они носят принципиальный, системный характер. 4 млрд лет эволюционного развития земной биосферы есть не что иное, как последовательность грандиозных экологических катастроф, заканчивавшихся массовой гибелью большинства возникших на предыдущем этапе видов живых организмов. Эти экологические катастрофы являлись неизбежным следствием эволюционного развития и предпосылкой очередных качественных изменений в уровне организации биосферы. Одним из примеров такой грандиозной экологической катастрофы было появление около 2 млрд лет назад кислородной атмосферы, что привело к гибели многих существовавших до того видов и коренной перестройке биосферы. И точно так же наблюдаемые сейчас признаки надвигающейся новой экологической катастрофы – неизбежное следствие развития самой Природы, породившей в том числе и нашу Цивилизацию. И преддверие нового витка ее эволюции, в котором человечество в значительной мере является орудием природного эволюционного процесса.
Наш великий соотечественник В.И. Вернадский еще в первой половине прошлого века утверждал, что человек «составляет неизбежное проявление большого природного процесса», и «цивилизация <…> есть большое природное явление, отвечающее исторически, вернее, геологически сложившейся организованности биосферы» (Вернадский, 2002). Но существующая биосфера и развивающаяся внутри ее и на ее основе Цивилизация по своей сути являются антагонистами. Цивилизация стремится использовать накопленный биосферой потенциал как ресурс своего развития. А с точки зрения уже сложившейся системы природных регуляторов деятельность Цивилизации является возмущающим воздействием, которое для возвращения системы к равновесию необходимо подавить. Именно в этом главная и принципиальная проблема взаимоотношений Цивилизации и Природы, а не в «корыстных устремлениях» промышленников и их «нежелании» внедрять современные «экологически чистые» технологические процессы.
6.2. Экологическое регулирование – стратегическая цель или тактический тайм-аут?
Здесь мы подошли к принципиальному вопросу об экологической стратегии как таковой. Апологеты «зеленых» движений, далекие от технологии, экономики, а иногда и здравого смысла, часто не отдают себе отчета в том, что абсолютно все природоохранные мероприятия для своей реализации требуют немалого расхода ресурсов и энергии, и как любой вид производственной деятельности, сами неизбежно вызывают соответствующие экологические последствия. Иногда место выделения связанных с ними загрязнений находится достаточно далеко от «сохраняемой» территории и поэтому не травмирует взгляда благополучного обывателя, но с точки зрения глобальной экологии «абсолютно безвредной» производственной деятельности не бывает. Мы уже обсуждали то, что та же «альтернативная» энергетика, при полном учете всех выбросов в окружающую среду в процессе производства, эксплуатации и утилизации на протяжении полного жизненного цикла необходимого сырья и оборудования, например, солнечных панелей, сельскохозяйственных машин и необходимого для их использования углеводородного топлива, удобрений, а также воды и других расходных материалов и ресурсов, наносит окружающей среде не меньший вред, чем угольная энергетика.
В хозяйственной деятельности человека нет «экологически безвредных» путей. Любая хозяйственная деятельность наносит ущерб окружающей среде. Не бывает «экологически чистых» производственных процессов. Любой производственный процесс, как и любой вид деятельности вообще, потребляет определенные природные ресурсы и выбрасывает отходы в окружающую среду. Вопрос только в их количестве и «качестве» с точки зрения воздействия на окружающую среду. Причем, как ни покажется это удивительным многим активистам «зеленых» движений, ратующим за «возобновляемую зеленую энергетику», «воспроизводимые» энерго– и прочие ресурсы, именно современное высокопродуктивное сельское хозяйство является основным разрушителем естественных биоценозов, и, следовательно, несет основную угрозу биосфере. Как писал один из наиболее авторитетных отечественных специалистов в этой области В.Г. Горшков, «до сих пор в представлении большинства людей негативные экологические последствия хозяйственной деятельности ассоциируются с дымящимися заводскими трубами или мертвой поверхностью заброшенных карьеров и промышленных свалок. Действительно, вклад в отравление окружающей среды таких отраслей промышленности, как металлургия, химическая промышленность, энергетика велик. Но не меньшую опасность для биосферы представляют идиллические сельскохозяйственные угодья, ухоженные лесопарки и городские газоны. Разомкнутость локального круговорота в результате хозяйственной деятельности человека означает, что существование искусственно поддерживаемого в стационарном состоянии участка сопровождается ухудшением состояния окружающей среды в остальной части биосферы. Цветущий сад, озеро или река, поддерживаемые в стационарном состоянии на базе разомкнутого кругооборота веществ с доведенной до максимума продуктивностью, гораздо опаснее для биосферы в целом, чем заброшенная, превращенная в пустыню земля» (Горшков, 1995).
Для сохранения существующего видового разнообразия биосферы, что является одним из условий ее долговременной устойчивости, необходимо наличие обширных по площади природных экосистем, абсолютно не затронутых хозяйственной деятельностью человека.
Как показывают оценки, многие дикие виды могут выжить только при условии изъятия из хозяйственной деятельности не менее 30 % обитаемой поверхности суши (Горшков, 1995). Для сохранения биосферы – окружающей среды и регулирующей ее биоты – необходимо поддерживать ниже соответствующего порогового уровня совокупную активность цивилизации в целом, то есть всех видов ее активности. По оценкам (Горшков, 1995), для сохранения стабильности существующей биосферы цивилизация не должна потреблять свыше 1 % чистой первичной продукции глобальной биоты. Современное же прямое потребление цивилизацией биосферной продукции суши уже на порядок выше допустимого порогового значения. А доля освоенной и преобразованной цивилизацией части суши превышает 60 % и продолжает быстро увеличиваться.
В условиях, когда в мире происходит неуклонное снижение производства продуктов питания на душу населения, какое-либо снижение этих показателей вряд ли может стать реальностью. Особенно с учетом того, что уже от 500 млн до 1 млрд жителей Земли хронически голодают, и еще около 1 млрд человек постоянно потребляет меньше пищи, чем требуется для нормальной жизнедеятельности. Продолжающийся рост населения и уменьшение площади обрабатываемых земель вследствие эрозии почв, засоления, опустынивания, урбанизации (Арутюнов, Стрекова, 2006) оставляют мало надежд на сохранение достаточно обширных естественных экосистем.
Поэтому неудивительно, что в своем подходе к экологическим проблемам население Земли разделилось на два противоположных и неравных по численности лагеря. В то время как стремящееся сохранить уже достигнутый высокий уровень своего благосостояния население промышленно развитых стран, составляющих так называемый «золотой миллиард», в подавляющем большинстве склонно считать сохранение «экологического комфорта» на своей территории наиболее приоритетной задачей, остальная, то есть преобладающая часть населения мира, гораздо более озабочена повышением своего жизненного уровня. Явный перелом в отношении к глобальным экологическим проблемам продемонстрировал Всемирный саммит ООН по устойчивому развитию 2002 г. в Йоханнесбурге. На нем под давлением бедных и развивающихся стран впервые было однозначно заявлено, что борьба с нищетой и голодом является более важной задачей для мирового сообщества, чем проблема роста концентрации парниковых газов в атмосфере и возможного в связи с этим будущего изменения климата. Решения саммита обязали лидеров государств мира принять безотлагательные меры для того, чтобы к 2015 (!) году обеспечить миллиарды бедняков безопасной питьевой водой, которой на планете с каждым годом становится все меньше, санитарным обслуживанием, наполовину сократить численность бедного населения, улучшить к 2020 году системы здравоохранения в развивающихся странах и приблизить их к приемлемому уровню по сравнению с системами в других странах. Уже ясно, что эти решения не только не будут реально выполнены к указанным срокам, но в обозримом будущем, скорее всего, проблемы только обострятся. Но приоритеты подавляющей части мирового сообщества очевидны, и это отнюдь не «зеленая энергетика» и парниковые газы.
Провал политики развитых стран навязать остальному миру идеологию «экологических приоритетов» был предопределен тем, что конфликт человека с Природой отнюдь не является следствием нашей «экологической нечистоплотности», а носит принципиальный характер. Его суть в нарушении цивилизацией биосферного равновесия (Арутюнов, Стрекова, 2006), и с этой точки зрения и пасторально-патриархальное сельское хозяйство, и мечта «зеленых» – «возобновляемая» энергетика несут ничуть не меньшую угрозу, чем громко проклинаемая индустриализация. Уже первобытные охотники и неолитические земледельцы обладали достаточной «индустриальной» мощью, чтобы разрушать природные экосистемы и коренным образом преобразовывать ландшафт на огромных территориях. Именно они превратили в пустыню зеленые пастбища северной Африки, оголили холмы Греции, уничтожили тундровую фауну Сибири.
Как мы уже отметили, для сохранения биосферы – окружающей среды и регулирующей ее биоты – необходимо поддерживать ниже соответствующего порогового уровня совокупную активность цивилизации в целом, всех ее видов. Но готовы ли проповедники «зеленой идеологии» ради сохранения биосферного равновесия ограничить свои личные потребности уровнем идеально вписавшихся в окружающую среду эскимосов или амазонских аборигенов? И понимают ли они, что альтернативный вариант сохранения глобального равновесия при одновременном сохранении достигнутого в развитых странах уровня жизни потребует сокращения населения планеты до 500 млн человек, т. е. более чем в десять раз по сравнению с современным уровнем? Отдают ли они себе отчет в том, что сотрясающие нашу Цивилизацию политические катаклизмы являются прямым и гораздо более опасным следствием глобального развития, чем потенциальные климатические проблемы, и что без решения проблемы социального неравенства в масштабах всей планеты никакая «биосферная» стабилизация нереальна? А решение глобальных социальных проблем невозможно без многократного увеличения производства энергии (напомним, что душевой уровень энергопотребления в развитых и отсталых странах сейчас отличается почти в 100 раз).