Увидев на перекрестке цветочный ларек, Соня ударила по тормозам.
– Без цветов нельзя.
Я собрался выйти из машины, чтобы выполнить ее просьбу.
– Нет, папа! Я пойду!
Не задумываясь над тем, что лучше просунуть в окно сначала ноги или голову, Ваня как-то весь сразу вывалился наружу и подбежал к ларьку. Прохожие и продавщица цветов немало удивились, увидев человечка, покидающего автомобиль столь необычным способом. Поболтав с цветочницей, Ваня вернулся к окошку.
– Есть тюльпаны! Сиреневые, розовые и… и… Тьфу… блин! Забыл! – Ваня стукает ладонью о дверцу и возвращается к ларьку.
«Блин»? Что-то новенькое…
– Еще есть желтые с бахромой! Вот!
– А тебе самому какие больше понравились? – поинтересовалась Соня, роясь в кошельке.
– Сиреневые, как Маша в театре подарила.
– Возьми тридцать штук, – Соня протянула деньги.
– Нет, нет! Я заплачу! – вмешался я.
– Да не лезь ты!
– Что значит «не лезь»?
– Твои приглашения, наш букет!
После препираний решили оплатить пополам.
Прозрачная коробка ларька напоминает стакан с тропическим коктейлем. Стекла, как полагается, запотели. Среди разноцветных цветочных снопов маячат тени Вани и продавщицы.
– А что у него с губами? – спросила Соня.
– Да, я тоже заметила! – подхватила Маша.
– Накрасил.
– А зачем?
– Нельзя же в кино идти без грима.
Сестры расхохотались.
Минут через пять Ваня запихнул в окно тугой букет. Салон наполнился хрустом крепких стеблей и свежим ароматом закрытых бутонов.
– А я скоро буду бриться! Как папа!
Автомобили перед кинотеатром – как щенки, протискивающиеся к матери. Сразу после металлоискателя полукругом стоят журналисты с фотоаппаратами, за ними гости. Пожилые тети с сумками, девушки с длинными ногами, растущими из микроплатьев, волосатые-бородатые типы, по виду члены съемочной группы, состоятельные мужчины с сигарами и в розовых рубашках, обтягивающих их плотные тела, по виду друзья продюсеров. Вижу несколько знакомых по прошлой жизни лиц. Киваю кому-то.
– Здравствуйте, Федор!
– Ирина… – Ясновидящая в ожерелье из крупного янтаря, под руку с мужчиной.
– Это Павел, мой муж, познакомьтесь.
– А мы уже… э… очень приятно, Павел. – Пожимаю его сухую руку. Интересно, узнал он меня? Выглядит каким-то не выспавшимся.
– Мне подруга приглашение отдала. Она художницей по гриму у них работала, – поясняет ясновидящая. – Ну как, нашли хозяев картины?
– Ну… нашли, конечно.
– Завтра будет солнечно, – Ирина пристально посмотрела на Ваню, потом на меня. Из-за помады, наверное.
– Ой, правда? Спасибо! – обрадовался Ваня.
– За что спасибо? Я тут ни при чем, это судьба.
А вот и Лена! Хочется исчезнуть, спрятаться. Двое очаровательных детей. Девочка лет десяти и мальчик помладше.
– Привет! Молодец, что пришел!
– Соня, Маша, познакомьтесь…
Сестры переглянулись. Наверное, начали догадываться, кем Лена нам приходится. Она исподтишка разглядывает Ваню.
– Это Ваня. Ваня, это Лена.
– Очень приятно, – Ваня поцеловал ей руку, склонившись в своем особом реверансе. На руке остался красный отпечаток его губ. Я украдкой смотрю на нее. Что-то на лице промелькнуло. Как сухой лепесток петрушки, подхваченный водой в раковине.
– Это Даша, Сережина дочь, – Лена погладила по голове девочку. – А это Никита, наш общий, – прижимает стеснительно потупившегося мальчика к себе. Аккуратненький такой, в костюмчике, похож на нее… и Ваня похож… Какая разная у них похожесть, у Вани и маленького Никиты. Одинаковые механизмы, выпущенные на разных заводах. Один на лицензионном, другой на подпольном.
– Проходите в зал, мне пора на сцену, сейчас съемочную группу представлять будут. Увидимся на фуршете!
Я подал Ване знак. Он не понимает, я выразительно подмигнул. Ваня спросил Лену:
– Правда, у меня крутой прикид?
– Да, очень стильно.
– А я скоро буду бриться! Видите? – Ваня нащупывает и оттягивает волосину на подбородке.
– Ваня… цве-ты… – указываю на букет.
Тут Ваня вспомнил про тюльпаны и вручил их Лене.
После слов приветствия и благодарностей начался показ. Настоящий мюзикл с длинными танцевальными и вокальными номерами. История Аленушки, бедной, но красивой и честной девушки. Соседки и подруги завидовали ее уму и красе и однажды подсунули отравленное яблоко. Но Аленушка приняла противоядие, одолела злодеек и отхватила самого завидного жениха. Ей помогали люди, некоторые звери и древние духи земли, которые дали ей нефть. Интересно, что все положительные герои оказались блондинами, а все отрицательные – брюнетами-очкариками.
Наибольшее впечатление произвела финальная сцена праздника на лесной поляне.
На середине поляны очерчен круг. По периметру – зубцы крепостной стены, напоминающие кремлевские. Только изо льда. Из-за тонких березок вышли десятка два парней и девушек в расшитых народных костюмах. Они выстроились вдоль круга и затянули медленное, лиричное начало «Калинки».
– Ах! Под сосною, под зеленою,
Спать полож-и-и-и-ите вы меня.
Аи, люли, люли, аи, люли, люли,
Спать положите-е-е-е вы м-е-еня.
Поющие разошлись в разные стороны, обнаружив в кругу пять фигур в красных плащах. Плащи упали на землю. Трое оказались девушками; одна мулатка, другая брюнетка с древнеегипетскими глазами, третья – блондинка Лена-Аленушка. Девушки остались в нижнем белье, расписанном желтыми хохломскими листьями и красными ягодками. На Лене тоже трусы с лифчиком, только золотые. Обуты все в красные туфли на шпильках. В руках сжимают бутылки с водкой, названной в честь президента. Алкогольный завод – главный спонсор фильма. Еще двое оказались мужчинами, наряженными в тельняшки и камуфляжные штаны. Обуты в синие кеды с тремя белыми полосками. В руках – хлысты. На бицепсах татуировки: вертолеты, танки, парашютисты. Тела у всех атлетические и загорелые. Лица скрыты спецназовскими масками.
Ка-а-а-линка-малинка, м-а-алинка, моя,
В саду ягода, малинка, малинка, моя…
Сначала все пятеро двигались плавным хороводом, словно животные, красующиеся друг перед другом. Затем мулатка поставила бутылку себе на голову и уперла руки в бока. Парень сбил бутылку ударом хлыста. Да не просто сбил, а, прихватив ее хлыстом, дернул к себе и поймал.
Мулатка невредима, бутылка цела.
Зрители в зале свистят и аплодируют.
Второй парень не менее ловко повторил тот же трюк с брюнеткой.
Калинка-малинка, малинка, моя…
Парни стали приближаться к Лене-Аленушке с двух сторон. Она поставила бутылку на голову. Парни крутанули хлыстами и обвили запотевшую тару одновременно. Лена-Аленушка отскочила, а парни давай сверлить друг друга театрально-злобными взглядами. В левой руке у каждого по бутылке, на дрожащих от натяжения хлыстах висит третья.
Ах, сосенушка ты зеленая,
Не шуми же надо мной!
Парни начали мерно раскачивать свившиеся воедино хлысты с бутылкой.
Ай, люли, люли-и-иии.
Не шуми ты надо мной!
– Ка-а-а-а… – затянул хор.
Парни грохнули бутылку оземь. Осколки, брызги.
Калинка-малинка, малинка, моя…
Парни, как по команде, ударили теми бутылками, что были у них в руках, по своим лбам. Компьютерные графики превратили брызги и осколки в россыпи бриллиантов.
Я повернулся к Ване, он смотрит как зачарованный.
Одна из танцовщиц свистнула. Парни сбросили шапочки-маски. Под масками открылись головы Волка и Медведя. Звериные головы натурально прирастают к человеческим телам. Морды-лица выражают человеческие эмоции, улыбаются, скаля клыки. У Волка верхний левый золотой.
Певцы хора тоже скинули одежду, и все начали лихо танцевать. Замелькали крупные и общие планы. Ракурсы сверху и снизу. Танцующие выделывают все то, чего обычно ждут от русского танца, и даже больше. Девушки задирают ноги, крутят «колесо», стоят на руках. Волк танцует вприсядку, высоко прыгая, расставив ноги и касаясь руками мысков своих «адиков». Медведь многократно прыгает через голову.
С неба капает. Черные капли на лице Аленушки. Их все больше. Танцовщицы сбросили расписные лифчики. Одна Лена-Аленушка осталась прикрытой. Парни-звери, как по волшебству, остались в одних черных трусах.
Сухой ритм «Калинки» стучит, как большое общее сердце.
Калинка-малинка, малинка, моя…
– Нефть, нефть, нефть… – пробегает шелест по залу.
Так и есть. Нефтяной дождь, подаренный Аленушке Главным Духом Земли, превращается в ливень. Герои кружатся под ним в безумном танце. Мышцы, натягивающиеся на икрах, плечах, животах. Волосы девушек окатывают экран черными брызгами. С этой жидкостью можно развивать бешеную скорость, облетать земной шар за сутки, возводить небоскребы, закатывать пиры, удерживать и приумножать власть.
Вот она, моя страна – великая загадка, где все так же зыбко, как подача электроэнергии в тот дом, где ее существенную долю обеспечивает передвижной генератор на соляре. Если генератор однажды накроется, всему конец. Но пока этого не произошло, мы не строим электростанцию, мы молимся.
Вот она, моя Россия, взбалмошная дамочка, привыкшая к деньгам и вниманию мужчин. Все прекрасно понимают, что она груба и вульгарна, пьет и скандалит. Но достаточно одной ее улыбки – ей все простят. Одной ее нежной улыбки, одного взгляда в самые глаза. И ты уже поплыл, ты уже не владеешь собой. Моя родина, каждый шаг которой непредсказуем. Сегодня облачена в роскошное платье, ласкается и зовет, а завтра откроет дверь, накинув мятую, заляпанную футболку, руки