Алан присвистнул. Потом он, наконец, решился задать ей вопрос, который уже давно не давал ему покоя.
– Скажи мне все же, о чем будет твоя программа? О том, как мужчины унижают женщин?
Было видно, что Дейдри колеблется, прежде чем решиться на ответ. В ее глазах мелькнуло сожаление по поводу того, что ей не удалось сохранить свою тайну. Потом она коротко кивнула в знак согласия и, вызывающе посмотрев на Алана, произнесла:
– У тебя есть какие-нибудь проблемы в этой сфере?
Алан медленно покачал головой.
– У меня проблем, слава богу, нет. А вот у тебя, скорее всего они имеются.
4
– Давай закончим этот разговор – Дейдри сказала это, не глядя на Алана. Обойдя его она побрела к машине. Он решил больше не задавать вопросов, понимая: одно неосторожнее слово и Дейдри уйдет от него навсегда.
По дороге в Лондон Алан буквально не, закрывал рта, но говорил о совсем других вещах.
Бросив на Дейдри взгляд, он понял, что она не слушает, и замолчал. До самого дома они ехали в безмолвии. Алан не сомневался, что Дейдри пригласит его к себе, и поэтому вышел из машины вместе с нею. Поколебавшись какую-то долю секунды, она спросила:
– Ты, наверное, хочешь есть? Я не бог весть, какая кухарка, но омлет приготовить сумею.
Алан решил отшутиться:
– Потрясающая идея! Надеюсь до этого дожить.
Из-за того, что квартира Дейдри была под самой крышей, в ней было жарко и душно. Хозяйка немедленно растворила все окна, и в квартиру тут же ворвался ветер и шум автомобилей с близлежащих улиц. Они перекусили, и Алан помог ей убрать со стола, помыть посуду. Потом он устроился на софе со стаканом холодного сока.
– Я рад, что мне удалось вырваться на природу хотя бы ненадолго. – Алан произнес это с демонстративно нейтральным видом. – Немного прошелся, пока ты была занята. Ведь я уже совершенно забыл, как пахнет настоящая трава. Дейдри улыбнулась.
– А свиной навоз пахнет еще посильнее.
– Спасибо, я прекрасно знаю, что и как пахнет и деревне.
– Слушай, Алан, а, по-моему, ты мог бы вполне поверить, что современные фермеры скорее разводят лам и устриц, чем коров и овец.
– Мог бы, мог бы, – добродушно согласился он, – дело в том, что мне больше нравится запах океана, чем коровьих лепешек, а крики чаек я предпочитаю реву скотины. По мне, лучше пройти несколько километров по океанскому побережью, чем десять метров возле свинарника.
Во время разговора Алан держал ее руку в своей и постукивал согнутыми пальцами по ее ладошке.
– Ты, наверное, скучаешь по своему домику в Корнуолле?
– Странно, если бы это было не так.
– Но ведь в Лондоне даже летом происходит столько интересного! Скоро открывается летний фестиваль искусств, в парках идут джазовые концерты.
– Зато в Корнуолле берега покроются цветами, тропинки под сросшимися кронами деревьев станут таинственными, словно монастырские коридоры…
– И на каждом пятачке запаркуются машины, а на пляжах будет клубиться целый рой нудных туристов.
– Но только не в той глуши, где прячусь я. В моей бухте всегда спокойно, – отразил ее натиск Алан.
– В моей бухте! Как это звучит по-мужски – моей!
Он крепче сжал ее руку.
– Если я соберусь в Корнуолл, ты поедешь со мной?
Повернувшись к нему, Дейдри изучающе посмотрела ему в лицо.
– А в каком качестве?
– Друга и любовницы.
– Ах, твоей сожительницы? – В ее голосе четко прозвучала неприязнь.
– Нет, не сожительницы, а любовницы. Это принципиальная разница. Любовница – это равноправный партнер.
Дейдри испытующе глянула на него.
– Равноправный? Ты можешь это гарантировать?
– Конечно же! – Алан произнес это совершенно искренне. – Клянусь тебе в этом.
Поколебавшись несколько мгновений, Дейдри спросила:
– Когда же ты туда собираешься и надолго ли?
– Когда тебе будет удобно и на сколько ты сможешь.
Дейдри мечтательно промурлыкала, что вырваться из Лондона в летнюю жару было бы очень заманчиво.
– Но я ужасно занята подготовкой своей программы, – огорченно добавила она.
– Ну, пять-шесть дней ты могла бы выкроить.
– Ты в этом уверен? – Дейдри внимательно следила за выражением его лица. Девушка таинственно улыбнулась. – Скажи честно, ты не отказался бы от прелюдии? – Алан изумленно поднял брови. Дейдри пояснила. – Ну, всего того, что мы будем там делать.
– А может быть, того, что мы можем сделать и здесь?
Она невинно посмотрела на Алана.
– Ты имеешь в виду прогулки по набережной и все такое прочее?
– Нет, я имею в виду постель и все такое прочее.
Она сделала вид, что не понимает, о чем он ведет речь. Потом неожиданно спросила:
– Так ты подразумеваешь это?
Внезапно Дейдри толкнула его на софу, поцеловала и стала расстегивать рубашку. Ее прохладные пальцы нежно касались его тела. Она слегка ласкала его соски, перебирала густые волосы на груди. Ему были приятны ее прикосновения, и Дейдри поняла это.
– Ага! Вот я и нашла твою ахиллесову пяту.
– Их у меня очень много.
– Правда?
Она слегка навалилась на него, придавив своим телом. Голова ее склонилась так низко, что Дейдри легко могла целовать его шею и твердый подбородок с ямочкой на нем. Алан до сих пор еще мог держать себя в руках, но, когда ее язык мягко прошелся по его груди и пополз все ниже и ниже, к пупку, он страстно застонал и попытался расстегнуть ее блузку. Но она подняла голову и шепнула:
– Нет, сегодня мы занимаемся только тобой!
Послушно опрокинувшись на спину, он отдался ее ласкам. Внутри Алана все кипело, тело его напряглось, по нему волнами пробегала чувственная дрожь, пальцы впились в бедра Дейдри. Она тихонько куснула его. Алан сладострастно застонал. Ее ласки казались ему сладостной пыткой, потому что он был обречен на целомудрие, не имея права на ее тело. Из-за этого всплески страстного возбуждения от ласк Дейдри то и дело сменялись периодами безнадежности и уныния. Он чувствовал себя ее безвольной игрушкой, не имеющей права на собственные чувства и желания. Тем временем Дейдри, подтянувшись вверх, поцеловала его в губы. Не выдержав, Алан притянул ее голову к себе и жарко поцеловал долгим ответным поцелуем. И сквозь этот поцелуй он прошептал:
– Я прошу тебя, давай поедем в Корнуолл. Ты доводишь меня до безумия. Я так хочу тебя, так хочу!
Подняв голову, Дейдри внимательно посмотрела на его искаженное тоской неутоленного желания лицо и просто сказала:
– Хорошо, поедем.
Он обнял ее в порыве радостного возбуждения.
– Когда?
– Скорее, чем ты думаешь.
Алан решил не уходить от нее, пока не сумеет назначить более или менее точную дату их отъезда. Но Дейдри вскоре встала и спросила:
– Хочешь перед уходом выпить чего-нибудь?
Алан просто взвыл:
– Ты меня выгоняешь?
– Мне надо сделать еще кое-какие заметки об интервью, пока я не забыла детали. Решить, как я ими распоряжусь.
Он вздохнул и, поднявшись с софы, стал застегивать рубашку.
– А завтра мы увидимся?
– Увы, нет. Завтра у меня свидание.
– С мужчиной или женщиной?
Дейдри рассмеялась.
– Я же не спрашиваю тебя, с кем ты видишься.
– Нет, не спрашиваешь. А мне очень бы хотелось, чтобы ты спрашивала.
– Почему?
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня ревновала, сильно ревновала. – Алан произнес это очень прочувствованно.
Возвратившись к нему, Дейдри положила руки на его плечи, потом обняла за шею и стала перебирать пальцами завитки волос.
– Ты считаешь, что у меня есть основания ревновать тебя?
В течение нескольких мгновений он соображал, не соврать ли ей о том, что он случайно встретился со своей старой подружкой и их чувство вспыхнуло вновь. Но Алан тут же отказался от этой мысли, потому что знал: Дейдри ему не поверит.
– Нет. Оснований никаких. И ты прекрасно это знаешь. – Потом он глянул на девушку в упор. – А у меня?
Отодвинувшись от Алана, она сказала холодным тоном:
– Я встречаюсь со старой подругой. Мы вместе работали и стараемся видеться как можно чаще.
– Ты ей уже рассказала обо мне? – На лице Дейдри появилось искреннее удивление. – Почему ты ничего ей не сказала?
Она открыто рассмеялась:
– Не бойся, я все ей расскажу. Я скажу ей, что ты мужчина, а я пытаюсь сделать из тебя цивилизованного человека.
– Понятно. – Как Алан ни старался, в его голосе прорвалась ирония. А после этого он задал ей уже совершенно лишний вопрос: – Скажи, ты в последнее время не виделась с… со своим прежним другом?
– Нет. – Она отрицательно мотнула головой.
– Кто он такой?
– Обычный человек. Ничего из ряда вон выходящего. Спокойной ночи, Алан.
Он понял, что Дейдри не хочет отвечать на этот вопрос. И еще понял, что никогда не узнает, была ли она любовницей того человека, или их отношения так и остались платоническими.
– Что ж, мне жаль его, если он чувствовал к тебе то же, что чувствую я, – не без язвительности протянул Алан.
Голос Дейдри тоже стал жестким.
– Ты хочешь сказать, если он хотел меня так же сильно, как ты?
– Да, именно это.
Дейдри подошла к двери, раскрыла ее и снова произнесла:
– Спокойной ночи, Алан.
Он взял свою куртку, перебросил ее через плечо и пошел мимо нее.
– Так, когда же я тебя снова увижу?
Дейдри пожала плечами.
– Я сейчас очень занята.
Алан задержался и, глядя ей прямо в глаза, мягко, но не без укора произнес:
– Не обвиняй меня, Дейдри, в том, что я так хочу тебя. Ты же знаешь, что это сильнее меня.
Ее глаза потеплели. Она подошла к Алану и дружески поцеловала. Придержав Дейдри, он сказал:
– Ты как-то объявила, что хочешь получше узнать меня. Но о себе ты вообще ничего не рассказываешь. Иногда мне кажется, что ты что-то скрываешь от меня.
Дейдри посмотрела на него отрешенным взглядом, а потом сказала:
– Ты свободен в среду? Если да, я беру тебя с собой.