— Поттер, Поттер, Поттер, — процедил чуть не плюющийся от одного только имени зельевар. — Куда ни глянь, везде он. Врун и бездарь, как и его папаша. К зельям он совершеннейшее не способен. Такую бурду сварить. Ума не приложу, что же именно и как именно он в итоге нарушил. И это я молчу о том, что он в буквальном смысле прямо на пиру всем и каждому поплакался, что жил он мол в чулане. Ага, как же, так я этому всему и поверил… Одна только монограмка T&T на одежде чего стоит.
— И очень зря, Северус, очень даже зря. Я ещё тогда предупреждала Альбуса, но нет, с родственниками ребёнку будет по-всякому лучше, — устало потерев переносицу, парировала его слова МакГонагалл. — "Слух", как вы изволили выразиться, коллега, я так же слышала. Ко мне староста по этому вопросу подходил. Странно мол, в одежде от, как вы и сказали, T&T, и при этом в чулане мол рос. Оказалось, что и в самом деле именно что рос. Он письмо мне предъявил. Наше, Хогвартское. Сами знаете, такое никак не подделать. Так вот, там изумрудным по пергаменту чётко прописано: город такой-то, улица такая-то, дом такой то, чулан под лестницей, мистеру Г. Поттеру. Были и ещё конверты. Что само по себе уже странно, и тем не менее, я их также как вас сейчас видела, они у Поттера в чемодане. Все одинаковые, Хогвартские. Так на следующем значилось всё то же самое, но уже самая маленькая спальня. Со слов мальчика, испугавшиеся, что за ними следят, родственники его в неё переселили. Из чего можно понять, что не от стеснённости он в чулане до этого обитал. И свободное помещение для сна в доме как минимум одно да было. История с письмами — это вообще отдельное чёрт знает что. Со слов мальчика получалось, что они в прямом смысле пачками приходили. Одно, два, десять, и более. В почтовый ящик, через камин. Замаскированными под яйца. Ну чисто розыгрыш в стиле близнецов. Не поверила бы, да он мне письма эти самые показал. Наши они, тем самым пером писаны. И на всех чары стоят до востребования. Он и не открывал их даже.
Опекуны его такого не выдержали, уехать попытались. Так письма и в гостиницу, куда они заселились, доставили. А когда, со слов мистера Поттера, дядя его совсем того начал, и они в какую-то хибару на острове посреди моря забились. Так к ним аккурат в двенадцать ночи наш Хагрид пожаловал. Дверь выбил, с днём рождения поздравил. И вот что интересно, Хагрид то мне это как есть подтвердил. Просил его мол Альбус, с Гарри по Косому переулку прошвырнуться. А одежда из T&T — это Олливандер уже постарался. Хагрид то его, в смысле Гарри, у Оливандера то в лавке и бросил. Палочка никак не подбиралась, а он спешил, видите ли. Одежду в итоге мальчику помог Олливандер купить, а он, как известно, у Малкин то не одевается. И так как в поезде его видели, да и не только в нём. Мне мистер Уизли сказал, что мастер Гарри на магловском вокзале встретил, прям из барьера вышел. К себе подозвал, да и был таков. Чем-то мистер Поттер его эдаким зацепил. И не надо мне про отца и славу его. Гаррик Олливандер и вся это шумиха примерно на том же расстоянии друг от друга находятся, как если бы айсберг антарктический и берега Бали какого нибудь магловского.
— И… пусть так, на то, что он такой же наглый, как и….
— Довольно, Северус, мы все знаем, как ты "любишь" его отца, вот только мальчик о нём до одиннадцати даже и не знал вовсе.
— И тем не менее, к зельям он категорически не способен, — воскликнул явно не желающий уступать свою позицию зельевар.
— Пусть так, не всем рождаться гениями, но и ты совесть поимей. Асфодель с полынью, не так ли? А ничего, что это программа пятого курса? Нигде не жмёт? — гневно раздувая ноздри, практически прошипела профессор трансфигурации. — Сорок баллов как не было, и за что? За то, что пришедший на первый в своей жизни урок зельеварения первокурсник программу пятого, второго и четвёртого курсов тебе не ответил. А не охренел ли ты, дорогой мой коллега? А то, хотя, а что-то. У меня в понедельник Слизерин, Гриффиндор первый. Задам как я твоим первоклассникам змейкам, а почему бы и нет. Пусть исчезающее на игле применят с улитками, так и быть, пожалею. Как думаешь, сколько из них справится? На сотенку думаю наработают, в минус естественно.
— Это… это… — вспыхнул было зельевар. Но декан Гриффиндора не дала ему закончить и продолжила: — Ты со своими детскими обидами грань перешёл, и я не шучу. Следующим же уроком исчезающее с первоклашками учить будем. Кто не справится, не мои проблемы. Тебя ведь тоже рамки программы не интересуют. Вот и я о них внезапно позабуду, — совершенно безапелляционно сказала, как отрезала Минерва МакГонагалл.
Понедельник наступил как-то неожиданно быстро. Бац, и пролетели выходные. Домашка доделана. Новая палочка Невилла опробована. Когда он впервые взял её в руки, словами это точно не передать, тут видеть, присутствовать воочию надо. Можно сказать, что это была любовь, любовь с первого взгляда. А со слов самого Невилла выходило, что она как будто бы тёплая. Как если бы маленькое сердечко внутри, а древко — это его проводник. В общем, мальчик был уже не здесь. Состояние эйфории захватило его с головой, да так и не отпустило. На трансфигурацию он шёл чуть не подпрыгивая. И, естественно, нашлись те, кому это его настроение категорически не понравилось. Лонгботтом и радуется, непорядок. Наверное, именно так думал юный Драко Малфой, когда за несколько секунд до звонка попытался поддеть слишком радостного гриффиндорца. Готов ли он, мол, к подвигу, а то один на зельях он уже совершил, повторить бы…
— Вот вы и повторите, — раздался рядом с его партой голос профессора МакГонагалл. Она, признаться, уже и забыла о том, что именно пообещала, вот только юный Малфой ей можно сказать, что напомнил, а потому. — Гриффиндор, спички на столе, что именно делать вы знаете, можете приступать, а для Слизерина у меня отдельное расписание. Задание на доске, — взмахнув палочкой произнесла профессор трансфигурации. — И чуть прищурившись, добавила: —Чего вы ждёте, приступайте, — интонации и манера поведения у неё были практически копией таковых у профессора Снейпа.
А пока недоумённые слизеринцы принялись пытаться понять, что именно и как именно им надлежит сделать, профессор перешла на сторону, где расселись ученики Гриффиндора и, остановившись у третьей парты, с интересом пронаблюдала за тем, как спичка, на которую указывала палочка Гарри Поттера, вполне послушно обратилась в самую обыкновенную швейную иглу. Чуть припозднившийся следом за ним Невилл так же справился, а затем, заметив стоящего рядом с ними преподавателя, зачем-то выполнил написанное на доске. Как сумел — совершенно не ясно, и тем не менее, лежавшая только что на столе иголка исчезла.
— Браво, мистер Лонгботтомом, смотрю сегодня у вас уже собственная палочка.
— Да, мэм, то есть, нет, мэм, то есть всё-таки да, — запутавшись в словах, пробормотал ничего непонимающим взглядом смотрящий туда, где секундой ранее была столь вожделенная им иголка, Невилл. — Её в пятницу из мастерской прислали, она, она идеальная. Как мастер и обещал, тёплая…
— Это просто замечательно, мистер Лонгботтомом, сорок баллов Гриффиндору, — произнесла ошеломлённая удачей ученика МакГонагалл, и чуть подумав, добавила: — Вот вам коробок. За каждую точно также исчезнувшую спичку, обращённую перед этим в иголку, по баллу, — и будь Гарри проклят, если она им не улыбнулась.
Вскоре спичка-иголка исчезла и у Поттера, тот повторил всё тоже, что сделал до него Невилл и спустя минуту, окончательно навострившись, как и Невилл также получил свои сорок баллов, попросил и для себя коробочек.
— Так нечестно, — раздалось откуда-то со стороны Слизерина, — мы…
— Хотите сказать, что не проходили, я верно вас понимаю, мистер Нотт?
— Да, профессор! — непривычно горячо воскликнул сидящий за второй партой левого ряда первокурсник.
— Отчего же?
— Но как же, мы ведь…
— Так значит, асфодель и безоар вы получается проходили, и аконит, он же волчья трава видимо тоже?
— Нет… — в шоке пробормотал совершенно растерянный подобной постановкой вопроса ребёнок.
— Согласна с вами, и тем не менее, разве не эти вопросы не далее, как в прошедшую пятницу одному из моих студентов, на вводном, прошу заметить уроке, были заданы? И если профессору Снейпу показалось нормальным спросить на первом в жизни студента занятии по зельям экзаменационную программу СОВ[2], То почему же вы решили, что я не могу также? Как видите, не только могу, но также ещё и практикую. И что интересно, успешно. Тот же мистер Лонгботтом, да и чуть подотставший от него мистер Поттер…
— Профессор, — раздалось с самой крайней парты, — Я это…
— Что вы это, мистер Уизли? — в ответ Рон показал всем наполовину исчезнувшую, лежащую на его ладони иголку. Она была словно прозрачной, но всё ещё вполне себе различимой. — Прекрасно, мистер Уизли, просто прекрасно. За СОВ по своему предмету в лице Вас я теперь абсолютно спокойна. И двадцать баллов Гриффиндору за пусть и неполное, но тем не менее, суперотменное волшебство, проявленное в столь юном возрасте.
Не верящий своему счастью Рон сгрёб свою иголку с парты и, кажется, и вовсе с ней сроднился. До конца урока он, ободрённый полученной похвалой, упрямо пытался довершить начатое, но, к сожалению, в отличии от Невилла и Гарри, не так чтобы преуспел. Те на двоих, аккурат к колоколу заставили испариться практически весь выданный каждому из них коробок, всего по две спички оставалось. Чего нельзя было сказать о пошедшем пятнами, бледном как мел Малфое, подначка которого столь неудачно выставила их всех в далеко как не лучшем своём свѣте. В итоге результатами на весь Слизерин смогли похвастаться разве что почти справившийся со своей задачей Забини, да чуть подотставшая от него Гринграсс. Оба получили по десять баллов, потому как у них заместо иголки наполовину исчезла уже спичка. А вот окрылённые своим успехом Гарри и Невилл на двоих заработали ещё по тридцать восемь баллов. Всего спичек в коробке, как оказалось, насчитывалось сорок и тридцать восемь из них были ими успешно дезинтегрированы. По итогу урока, у часов Гриффиндора, стоящих в холле, собралось натуральное столпотворение. Все гадали как это, и кто же именно умудрился за чуть более чем час заработать для своего факультета без малого сто шестьдесят баллов. Двадцатибальную прибавку у Слизерина на этом фоне никто из присутствующих даже и не заметил. Но вот на часах пробило три тридцать, и первокурсники Слизерина и Гриффиндора потянулись в сторону отведённой для уроко