— О Гарри, дорогой, о Мерлин, вот негодники, вы что натворили. Надеюсь, что ты хотя бы не поранился?! — воскликнула вмиг, казалось бы, забывшая о собственных сыновьях миссис Уизли, и тут же принялась осматривать на предмет каких бы то ни было повреждений оказавшегося перед ней мальчика.
— Я в порядке, миссис Уизли, честно, а ребята, не ругайте их, они ведь меня спасали.
— Спасали, о Мерлин и Моргана, что случилось, возможно, стоило бы…
— В безпокойстве нет никакой необходимости, просто мои опекуны, то есть мои дядя и тётя, они, в общем они боятся магии, и поэтому решили… В общем, они меня наказали, просто за сам факт. Я, честное слово, ничего не дѣлал и на каникулах, как и велено, не колдовал, просто мой дядя, в общем он… Он совершенно нетерпимый человек и он очень боится магии. И он, в смысле они решили меня запереть и не пускать в Хогвартс, а ребята — они беспокоились. Я на письма не отвечал. И они в общем вот… — несколько сумбурно выдал нагора поток перемешенной и от слова совсем не структурированной информации Гарри, и видя, что убивать ни его, ни ребят никто вроде бы по крайней мере прямо сейчас не собирается, продолжил. — Мой дядя, он, в общем, он меня запер и решил, что если меня почти не кормить, то тогда я их вот прям совсем не заколдую, а ещё сову мою на полтора месяца в клетке запер!
Ошарашенная столь сумбурным потоком мыслей миссис Уизли видимо чему-то своему кивнула, после чего ещё раз смерила всю компанию весьма, как показалось Гарри, проницательным взглядом, задержала оный на нём, и видимо придя к какому-то внутреннему для себя решению, указала на дом.
Оказавшись внутри, Гарри тихо замер и с интересом осмотрелся. В домах волшебников он до этого не бывал и поэтому всё и вся сравнивал. И какой бы странной ни была " Нора" снаружи, внутри она была весьма любопытной, уютной, живой. Ничего общего со стерильной атмосферой, царившей на первом этаже Тисовой. Кухня и столовая этого дома, и дома на Тисовой были совершеннейше разными.
На стене над плитой висели часы с одной стрелкой. Вместо цифр на их циферблате значилось: «врѣмя чая», «врѣмя кормить кур», «Опоздание», и тому подобное. На каминной доске стопки книг. Гарри прочитал на корешках: «Заколдуй себе сыр!», «Чары, применяемые при выпечке», «Как в одну секунду приготовить пир. Чудодейственная магия!». За мойкой на стене висело старенькое, годов быть, может быть, шестидесятых радио, которое вдруг заговорило. Гарри даже подумал, что ослышался. Диктор объявил:
«Час волшебников. Начинаем выступление известной певицы, ворожеи Селестины Уорлок».
Сама же миссис Уизли, как оказалось, уже поставила немалых размеров чугунную сковороду на плиту и одноврѣменно с готовкой стреляла обещающим все кары небесные взглядом в тихо устроившихся за столом детей, тихо бормоча.
— Не понимаю, о чём вы только думали… Тебя, Гарри, если что всё это не касается, я ни в чём тебя не виню, — одноврѣменно выставляя на стол тарелки, наполняя их снедью и жестом приглашая его садиться, произнесла миссис Уизли. — Присоединяйся, — произнесла она, увидев его лёгкую неуверенность. — Раздѣли с нами трапезу, а вот после… — её взгляд вновь переместился на вжавших головы в плечи близнецов. — Лететь через полстраны на нелегальном зачарованном автомобиле! Наверняка кто-нибудь заметил! — и отвернувшись, прикоснулась своей волшебной палочкой к находящейся в раковине грязной посуде. Миг, и та принялась сама себя мыть, оттираться, ополаскиваться, и наконец устраиваться на, судя по всему, положенном для неё месте.
— Была низкая облачность… — промямлил сидевший напротив Гарри Фред.
— Во врѣмя еды не разговаривают, — оборвала сына гневно посмотревшая на него миссис Уизли.
— Они морили его голодом! — попытался исправить ситуацию Джордж.
— К тебе это тоже относится! — веско оборвала второго близнеца мать. Неожиданно на кухню вторглось отвлекающее обстоятельство в виде рыжеволосой девочки, одетой в длинную ночную рубашку. Девочка тоненько вскрикнула и выбежала из кухни.
— Это Джинни, моя сестра, навряд ли ты её по вокзалу запомнил… — прошептал проводившие девочку взглядом Рон на ухо Гарри. — Она говорила о тебе всё лето.
— Да, говорила, — кивнул Фред. — Скорее всего она попросит у тебя автограф, — улыбнувшись, пошутил он. Но, встретив очередной наполненный праведным гневом взгляд матери, опять уткнулся в тарелку. Никто больше не проронил ни слова. Молчали, пока тарелки не опустели, что произошло довольно быстро.
— Ох, как я устал, — сладко зевнул Джордж, положив на тарелку нож с вилкой. — Пойду-ка посплю…
— Нет, не пойдёшь, — оборвала его собирающая со стола посуду миссис Уизли. — Ты не спал всю ночь по собственной глупости. Ступай в сад, пора выдворить гномов. Они опять все заполонили.
— Но мама… — заранее безнадёжно запротестовал Джордж.
— И вы оба тоже, — посмотрела она на Фреда с Роном и прибавила, обратившись к Гарри: — А ты, мой мальчик, ступай наверх, отдохни. Ты ведь не просил их лететь за тобой в этом несчастном автомобиле.
— А можно мне пойти с Роном? Хочу посмотреть, как выдворяют гномов. Я их никогда не видѣл! — попросил, неуверенный в том что хочет сейчас остаться один в незнакомом ему доме Гарри.
— Если тебе это и в самом дѣле интересно, но выдворять гномов — скучная работа. Посмотрим, что об этом сказано у Локонса. — Миссис Уизли взяла с каминной полки увесистый том.
— Но мы знаем, как их выдворять, — запротестовал Джордж.
— А ваше мнение, молодой человек, я кажется и вовсе не спрашивала, — пригвоздила сына принявшаяся листать немалых размеров справочник миссис Уизли.
Увесистый том в её руках более всего походил на базарную поваренную книгу, такая некогда была у тёти. Вот только та в ней весьма быстро разочаровалась. Рецепты из оной были на редкость малопригодными. На видимом Гарри форзаце красовалось, судя по всему, фото её автора, обрамлённое золотым тиснением с завитками:
— Ах, он прекрасен! — воскликнула миссис Уизли. — А как знает свой предмет — домашних вредителей. Это замечательная книга…
— Мама его обожает, — прошептал так, чтобы его услышал только Гарри, Фред.
— Не говори глупостей, — произнесла тем не менее прекрасно расслышавшая его слова миссис Уизли и слегка порозовела, да так и застряв на первой странице спустя что-то около минуты произнесла. — Ну ладно, если вы знаете лучше Локонса, как обезгномить сад, идите и работайте. И если хоть один гном останется, пеняйте на себя.
Зевая и ворча, братья поплелись в сад. Гарри пошёл за ними. Сад был большой и запущенный, какой, по мнению Гарри, и должен быть. Дурслям он, конечно бы, не понравился: слишком много сорняков, газон не подстрижен, но зато каменную ограду осеняли искривлённые узловатые ветви старых, судя по всему, плодовых деревьев, на клумбах росли незнакомые Гарри цветы, а находящийся чуть поодаль заросший зелёной ряской небольшой пруд явно был полон лягушек.
— Не могу сказать, что это хоть сколь бы то ни было интересно, но, в общем вот, смотри, — с этими словами произнёсший их Рон почти полностью занырнул в оказавшийся перед ним куст пиона и после скоротечной, и судя по раздающейся из куста брани, успешной схватки вытащил из оного оказавшегося на весу уродливого недочеловечка.
Крути меня, крути! — верещало это ни разу не похожее на рождественских или же садовых гномов, коих можно повстречать у добропорядочных англичан на газоне, существо. После чего, если Гарри не привидѣлось, показало Рону весьма неприличный жест, после чего попыталось его пнуть.
— Старайся дѣлать то же самое, — сказал посмотревший на Гарри Рон и убедившись в том, что тот смотрит, высоко подняв гнома, начал размашисто его раскручивать («Крути меня!»), как лассо. Прочитав в лице Гарри ужас, Рон прибавил: — Ему это не повредит. Только голова закружится, и он не сможет найти обратной дороги к себе в нору.
С этими словами Рон выпустил из руки лодыжки гнома, и тот пролетев метров пять, шмякнулся наземь где-то за изгородью.
— Близковато! — оценил старания младшего брата Фред. — Спорим, я доброшу своего вон до того пня.
И если в начале Гарри в некотором недоумении жалел запускаемых в полёт недочеловечков, то весьма скоро перестал. Своего первого гнома он решил перебросить через изгородь без раскрутки. Но тот, почуяв слабину новоявленного гонителя гномов, изловчился впиться острыми как бритва зубами ему в палец. Отодрать его оказалось не так-то просто. И после этого Гарри их было уже нисколечки не жалко. Палец болел, кровоточил, а отдувались за это, понятное дѣло, собратья сие гадство содѣявшего.
В скорости выяснилось, что хватать их правой рукой было не только более удобно. Но также ещё и более эффективно. Оказавшиеся в хватке Гарри гномы становились как будто бы парализованными. Они не ругались, не пытались сопротивляться, да и улетали едва ли не дальше, чем те, которых запускали близнецы.
— Наши гномы глуповаты, — заметил Джордж, схватив сразу нескольких. — Услышат, что началось выдворение, так и лезут на поверхность. Нет, чтобы забиться поглубже в норы.
Скоро в поле столпилось несколько десятков изгнанников, и они длинной вереницей, ссутулив плечики, побрели прочь. Некоторые из них при этом явственно потряхивали головой и были и в самом дѣле как будто бы дезориентированы.
— Они вернутся, — сказал Рон, наблюдая, как гномы один за другим исчезают в зарослях живой изгороди на другом конце поля. — Им у нас нравится. Отец к ним так добр, говорит, что они забавные. — Слушающий Рона Гарри его уверенности не имел. Что-то подсказывало ему, что если и вернутся, то лишь те, которых выдворяли рыжие. Было что-то в походке и в виде тех, которых выдворил он сам.
Собственно, так оно и получилось, спустя недѣлю выдворение повторилось из-за того, что вышедшая во двор миссис Уизли заместо морковки вытащила с грядки только лишь её ботву. Гномов и в самом дѣле было процентов на двадцать меньше, и заметивший это Гарри решил не отлынивать. Палец после того укуса аж три дня болел, и раз так, то почему бы, собственно, и нет.