Падуб обладает прочной, устойчивой к негативным факторам древесиной. Та же гниль ему практически не страшна, ведь заставить его древесину гнить — это надо весьма постараться. Одна малоизвестная в мïре магов христианская легенда к примеру гласит, что Крестъ объявленного священниками сыном бога Иисуса Христа был именно из падуба. Его острые листья олицетворяют терновый венец и страдание, а красные ягоды — кровь Христа. Есть мнение, что Христу возложили на голову венок именно из остролиста и его ягоды, бывшие изначально белыми, покраснели от крови Спасителя. Считается, что изготовленное из падуба, будь то копье, стрела, или же волшебная палочка приносит безоговорочную победу над злом. Это древо также известно как символ возрождения и смерти. По народным поверьям, падуб защищает от колдовства и молний. Все падубы, вне зависимости от места своего произрастания, содержат большое количество кофеина и других не менее активных веществ, дѣлающих употребившего их, скажем так, чрезмерно активным. Ну а теперь соединим всё это, умножим на перо феникса и…
— Получим палочку героя смертника от магии. Феникс будет стремиться в бой к уничтожению всего нечистого, неприемлемого, падуб будучи древом-оружием, его в этом поддержит и силы придаст. По итогу замкнутый, вечно раздуваемый всеочищающим пламенем феникса, цикл. Отец, как ты мог? Зачем ты нечто подобное создал?! — воскликнул изумлённо вскочивший из-за стола Дэрек.
— Молодой был, глупый, как итог, получилось то, что получилось.
— Она уничтожена, скажи мне что ты избавился от неё?!
— Я позаботился об этом, и эта палочка никому уже не навредит.
— Ну да, вот только перед этим ты сказал, что дал её Гарри, о чём ты вообще думал?!
— Именно о том, чтобы она умерла и Гарри с этим, как впрочем и с несколькими её подружками, прекрасно справился.
— И как же, скажи на милость, он сумел бы? Маленький, несмышлёный, одиннадцатилѣтний ребёнок, сирота с, по опредѣлению израненной утратой родителей душой. Как и чем он должен был этому монстру противостоять.
— Как раз именно Гарри и мог, только не противостоять. Но банально отменить, вернуть к изначалию. Не мне тебе пояснять, как тяжело уничтожить своё, да ещё и полностью рабочее и с точки зрения мастерства, прекрасное творение. И тем не менее поняв, что у меня появился этот самый шанс, я его использовал.
— Да о чём ты говоришь, как ребёнок, который по факту был бы для этой палочки идеальной жертвой, смог бы с ней хоть что бы то ни было сдѣлать?! Да будь он самым безалаберным из безалаберных, он всё равно бы её не сломал.
— А я её и не ломал, дядя Дэрек, я её, как и ещё около двух десятков её сестёр за тот день мной опробованных, магии лишил. Убил, можно сказать.
— Как?!
— Эм, я, я это…
— А он у нас, Дэрек, абсолютнейше уникален, — прервал неуверенную попытку подростка что-либо пояснить мастер палочек, и чуть помолчав, продолжил: — Никто в мïре не верил, и тем не менее, маг с мѵромъ отменяющим магию, существует. И он находится здесь с нами. Не стесняйся, попробуй, возьми Гарри за руку, уверен, ты всё быстро поймёшь.
— Отец, ты опять? Мы же выяснили уже, что подобное в принципе не представляется возможным. И магом такой человек никогда не будет.
— То есть само то, что он мог бы существовать, ты не отрицаешь?
— Глупо отрицать то, что пусть и в теории, но тем не менее доказано. Основа существует… — прервался ощутивший совершенно ничем необъяснимый приступ морской болезни мужчина. Несколько раз в неверии моргнул, и наконец опустил взгляд на собственное стиснутое ладонью племянника запястье. — невозможно, я…
— Видишь?!
— Это невероятно, отец…
— Согласен с тобою полностью, согласен, и кстати, пока он тебя не отпустит, ты так и останешься лишённым своего дара. А после минута или чуть менее на восстановление потребуется. Отпусти его, внучок, и думаю, что сегодня тебе придётся немного поколдовать.
— Но как же, нельзя же!
— Открою тебе маленький, но очень страшный секрет: на самом дѣле можно, так что иди за своей палочкой, ты ведь её наверху оставил, чтобы не соблазняла без надобности.
— Да, — кивнув головой, подтвердил слова мастера Гарри.
— Иди, принеси и помни, что пока ты не покинешь Косую аллею, колдовать тебе вполне себе можно, ну разве что не у блюстителей закона и порядка под носом. Отследить магию несовершеннолѣтнего в подобном этому по насыщенности магии месте никакой надзор неспособен. Да он и в других местах не так чтобы способен. Просто факт волшебства на территории в условные десять на десять метров фиксируется и если это место проживания маглорожденного несовершеннолѣтнего, то ему сей акт волшебства и припишут. Не раз и не два полукровки такие вот предписания оспаривали. Маглорождённые об этом попросту не в курсе. Ну и, естественно, Приори Инкантатем. И если ты и в самом дѣле не колдовал… В общем запутано, малопонятно, но как-то да работает.
— Понял, — мелко покивав произнёс тут же вылетевший из помещения ребёнок.
— Отец это, это же просто невероятно, он же…
— Маг с двумя мѵрами? Да, Дэрек, наш Гарри именно такой, и он НАШ, и сейчас он покажет тебе настоящее чудо. — Именно в этот момент с палочкой в левой руке в столовой появился счастливый тем, что ему разрешили поколдовать, подросток. И следующие несколько минут Гарри исправно демонстрировал неугомонному дяде, что именно и как именно он может. Выходило, надо сказать, неплохо и что бы Дэрек Олливандер не придумал, Гарри мановением руки всю его магию отменял. А затем по просьбе деда и сам принялся за колдовство. Начал с простого, а затем без какой-либо задней мысли, шокировав всех, выдал высшую трансфигурацию. Такого, признаться, даже мастер палочек не ожидал. И тем не менее, обычный стакан в начале преобразился в нечто совершенно прекрасное, а затем и вовсе стал напоминать не слишком умело выполненный знаменитый на весь мïръ китайский шар. Слой за слоем, созданный из стекла, он становился всё изящнее, легче. В итоге получилось четыре слоя, по одному на факультет, вложенные один в другой.
— Невероятно, это же даже не СОВ, это уже полноценная заявка на подмастерье трансфигурации.
— Согласен, — кивнул также рассматривающий творение внука мастер. — Оно великолепно. Гарри, это ведь так называемый дьявольский китайский шар?
— Ага, именно так, их ведущий той научной программы, которую как-то раз Дадли смотрел, назвал, мне они понравились, и вот в конце года я решился попробовать. Сначала в два слоя, а теперь вот уже в четыре. Больше мне пока ещё сложно, не могу всё в голове удержать. Да и материал, чем однороднее, тем легче.
— Ты понял, о чём он нам говорит, сын, ты понимаешь? — воскликнул изумлённый пришедшим ему пониманием мастер палочек.
— Боюсь, что да, отец, но это же уникально. Гарри, ты можешь описать, что именно ты имел ввиду, когда сказал, что в голове удержать тяжело. Образ представить сложно?
— Эм, нет, картинку-то легко, чего там представлять то? А вот чтобы стакан превратился, хм, как бы так объяснить, я к МакГонагалл подходил, но она лишь отмахнулась, сказала, что быть не может.
— Чего не может, внук? Во что эта старая кошёлка не поверила?
— Ну, она спросила, как это я и Невилл заклинание исчезновения на первом курсе освоили. Я честно пытался, но она не понимает, что это ну как туман что ли, черт, не знаю я, как объяснить. — Разворошив с таким трудом приведённые чуть ранее в порядок волосы, воскликнул вновь столкнувшийся с проблемой разъяснения, что и как именно он дѣлает, Гарри. — Берёшь стакан, представляешь конечный объект, так она говорит, и превращаешь. Но всё не так. Там в промежутке ещё этапы есть. Вначале надо чтобы стакан не стаканом стал, потом всё лишнее убрать, и уже затем новую форму задавать. Лишнее мешает, картину портит, сбивает… Ну а когда, чтоб исчезло, надо как лишнее, только вообще все. Распылить, рассеять и всё, нету, не формировать попросту и дать распасться.
— И как оно для тебя выглядит, что ты видишь, ощущаешь, когда выполняешь заклинание? — с практически видимым благоговением произнёс во все глаза смотрящий на племянника сын мастера палочек.
— Как туман, он искрится, перестраивается, форму обретает, но не ту привычную. Цепочки линии, связи, они в решётки разных форм, спирали строятся. Как только ты их построишь, так сразу же всё и получится, меня этому Гермиона научила, я ей несколько раз объяснял, что и как, а затем её родители учебник по химии прислали, ещё по физике, да много ещё по чему. И тогда же пошло-поехало, как, что, почему, не понимаю, вижу просто. А как только я законы микромiра из тех учебников понял, так вообще на ура. Со сплавами правда не очень, сложно, расчётов много.
— Обалдеть, — произнёс разглядывающий вполне неплохо выглядящий китайский дьявольский шар Дэрек Олливандер. — И не исчезнет ведь, и стаканом не станет…
— Ну, если туман не вычистить, то станет, — неуверенно почесал затылок смущённый таким к себе вниманием Гарри.
— Вот как, ну всё, отец, я Адэйну писать, он же диплом именно по этой теме пишет. Вот Гарри ему и расскажет, как заклинание вечной трансфигурации действует, — произнёс направившийся к выходу мужчина.
— А…?
— Сын это Дэрека, старший, он в Сорбонне сейчас магию постоянной трансфигурации изучает. Колдер и Айлин — младшие, они в Шармбатоне учатся.
— Шармбатоне?
— Французский аналог Хогвартса, там уклон в нужную сторону есть, да и мать их настаивала, врѣмя было страшное. И Дэрек с семьёй за Ла-Манш перебрался, да так на два дома и остался.
— О, то есть у меня, то есть это получается…
— Двое братьев и сестра. Не сильно то тебя и старше. И следующим летом мы к ним обязательно поедем. Этим не выйдет, в сезон не попадаем, точнее в несезон. Не могу я сейчас лавку закрыть, а вот сразу после Хогвартса почему бы и нет, да и зимой, — с толикой мечтательности в конце произнёс, вернувшись к незамысловатому, но даже на вид очень вкусному завтраку, явно ушедший в свои мысли старший Олливандер.