— Это что, это как у Джин, если она апельсинов поест? — зацепился за понятное ему Рон
— Да нет, Рон, это когда ты апельсинсъев, реально помереть можешь, — будто маленькому на пальцах принялся пояснять сын магловского врача. — Шрам на животе видѣлъ? Так вот это не шрам, это шов послеоперационный. Такие когда весь живот вскрывают остаются. Я ведь прав, Гарри, полостную дѣлали, да?
— Гонишь, Дин, как от апельсина то, подавиться разве только?! — пробормотал тем не менее смутившийся Рон.
Тогда как Гарри тем врѣменемъ открыл переданный ему термосок, и в начале понюхав, а затем для верности аккуратно лизнув, убедился в том, что чай ему передали самый обыкновенный. Сдѣлалъ глоток, и лишь после этого посмотрев на Дина, ответил тому коротким "да", чем заставил смотрящего на него Рона позеленеть и, судя по всему, представить, как это, когда тебе живот вскрывают.
Утро следующего дня ознаменовалось тем, что едва лишь только они уселись за стол, как находившаяся рядом с Гарри тарелка с тостами с селёдкой поменялась на оказавшуюся прямо напротив мальчика миску с, даже на вид выглядящей не очень, овсянкой. Явно не сладкая, судя по всему приготовленная на одной лишь воде. К которой спустя миг присоединилось поставленное на подставку, судя по всему отваренное яйцо и кубок с травяным, судя по аромату, чаем.
Студенты, находящиеся рядом, с удивлением переглянулись, а вот понявший, что это видимо обещанное МакГонагалл решение его проблемы, Гарри подтянул к себе первое из появившегося и, аккуратно зачерпнув краешком ложки, попробовал. И убедившись в том, что это самое то, положил себе немного в тарелку и буквально самую капельку посолил. А когда солонка со стола совершенно неожиданно испарилась, не удержал улыбку и в голос произнёс:
— Мне можно до пяти грамм соли в день. Это немного, но если по чуть-чуть то в самый раз будет. — После этого, пусть и с задержкой, но солонка вернулась, вновь возникнув на столе. Правда, была она при этом практически пустой. — Благодарю, — уже в открытую улыбаясь, произнёс тем не менее так и не притронувшийся к ней, принявшийся за овсянку Гарри. Она оказалась хорошо проваренной, но что более всего порадовало, рубленой. Такой её, с небольшим количеством льняного масла, ему дѣлалъ взявший на себя по первости заботы о внуке, мастер палочек. Получалась она у него на удивление, несмотря на то что была постной, очень вкусной. И вот такое вот напоминание о доме. Как итог — каша ушла влёт. А затем было осторожно очищенное, оказавшееся сваренным всмятку, яйцо. Которое Гарри ел ложкой, кончик которой аккуратно предварительно опускал в солонку. Следом за яйцом пришла очередь оказавшегося очень вкусным, даже несмотря на полное отсутствие в нём сахара, чая.
— Ну вот ничего себе, это что тебе и еда отдѣльно что-ли? — вновь насупился обиженный непонятно на что Рон.
— Хочешь? — тут же протянул ему появившуюся перед ним ранее миску с кашей Гарри. Каша там всё ещё оставалась, так как Гарри к себе на тарелку ровно столько, сколько ему было необходимо отложил.
— Я… я это… — начал было отнекиваться Рон.
— Да нет же, ты попробуй, — решил не уступать вознамерившийся проучить вредного одноклассника Гарри, и лишь когда тот, практически тут же скривившись попробовал, вернул миску на место. — Всё ещё хочешь присоединиться ко мне?
— Э нет, я пожалуй это, обойдусь как-нибудь.
— Угу, и раз уж ты не хочешь как я кушать, тогда будь добр не начинать. Я понял бы, подай мне блюда как у короля. Но постной овсянке завидовать… Не знаю даже, я бы полцарства за тост с селёдкой отдал, да только мне это никак не поможет, и тост этот мне от слова совсем нельзя, хоть с царством, хоть без него.
Сразу после завтрака начались заклинания, а затем ЗОТИ. Первое для отставшего от программы, в связи с своим заболеванием Гарри. И на нём он конечно же всех удивил. У ребят, как оказалось, на сегодня контрольная намечалась и узнавший тему Гарри невольно поёжился. Пособие по ней они с дядей Дереком у того в мастерской, в дальнем шкафу обнаружили, ну и воспользовались. Олливандер младший вообще на самотёк образование племянника не оставил. И пока тот дома сидѣлъ, учебники вместе с ним по вечерам штудировал. Именно так они и узнали, что боится Гарри ничего иного как зелий. Иначе, с чего бы это при виде его боггарт всенепременно принимал вид содержащего нечто совсем не аппетитное, котла. Присутствующие в классе удивились изрядно, а как и прежде не знающий, как сдѣлать свой страх смешным, Гарри с грустью вздохнул. Что дома, что сейчас идей в голове не было.
— Серьёзно… — манерно, как и обычно копируя своего отца, протянул наблюдающий за всем этим Малфой. — Поттер, ты серьёзно котла боишься? Ой не могу, держите меня осьмеро…
— Ну и дурак же ты, Малфой — пробурчал решивший подбодрить друга Невилл.
— Ридикулус, — тем врѣменем без какой-либо надежды на хоть какой бы то ни было результат произнёс, выполнив идеально правильное движение палочкой, Гарри. Как и во все предыдущие разы, каких-либо изменений не произошло. И висящий перед ним в воздухе, булькающий чем-то неаппетитным котёл так котлом и остался, чуть марью подёрнулся, всего на секунду, да и только то.
Глава двадцать первая "Крысы, север, все дѣла или как один единственный кот Полную даму спас "
Известие о столь своеобразном страхе национального героя потрясло Хогвартс, распространившись словно ураган. Оно уже к ужину обсуждалось не только в гостиной Гриффиндора, где кстати всё было более-менее спокойно. Но также в гостиных Слизерина, Рейвенкло и хаффлпаффа, а ещё в коридорах, классах и, конечно же, в Большом зале. Следствием чего стало то, что виновник всего этого разве что под пол пока ещё не провалился. И на ужине чувствовал себя откровенно паршиво.
С трудом запихав в себя появившиеся перед ним " яства", буквально в спальню третьего курса убежал. Где обнял своего кота и зарывшись носом в его мех, дал волю слезам. Один, без поддержки, он так от всего этого устал.
На утро, едва взглянув в переданное ему на кануне старостой расписание, и вовсе иного, как в библиотеке ото всех спрятаться, не придумал. Ведь первыми в списке стояли сдвоенные зелья, а это гарантировало как минимум ещё одну порцию ничем незаслуженного им не только от студентов, но ещё и от преподавателя унижения. В то, что Снейп мог хоть сколь бы то ни было поменяться, Гарри не верил и от того лишь покачал головой на замечание, что опаздывает мол, сдѣланное ему мадам Пинс. По новой уткнулся в, можно сказать, что магически успокаивающий его учебник по рунам. Ими с ним всё врѣмя, пока он был дома, занимался дед и это было практически волшебно. Именно за чтением и составлением цепочек его и застала заглянувшая в библиотеку Гермиона. Ко входу в неё её привёл ни с того, ни с сего затребовавший внимания своей хозяйки Мерлин.
— Привет, неужели прогуливаешь?
— Угу, привет в смысле, — буркнул в ответ с трудом сдерживающий своё раздражение Гарри.
— Если тебе интересно, то я их не понимаю и вообще, чтоб ты знал, профессора МакГонагалл боюсь. Боггарт вечно, едва меня завидев, в неё превращается и двойку годовую по её предмету ставит. Малфой как увидѣлъ, недѣлю не унимался. А у Невилла и того хуже, его боггарт — это профессор Снейп…
— Давай не будем про него.
— Конечно, что пишешь? — тут же согласилась подсевшая к нему Гермиона.
— Цепочки.
— А на что, что они дѣлаютъ? О, кажется это должно дѣлать одежду моментально высыхающей.
— Нет, оно древесину сушит, а для одежды надо вот тут и вот тут на вот эту руну поменять, а чтоб не как у Малкин, а как положено работало. Ещё вот тут и вот тут, вот так дописать.
— Ого, и когда это ты…
— Мой дед — мастер палочек.
— Ой, прости, я не хотела честно, просто это…
— Ничего, я и сам в шоке был.
— То есть получается, что всё это правда? В Пророке писали…
— В Пророке много чего писали, но в целом да. Правда, ничего эдакого по факту и не было. Пришёл, документы предъявил, а я и рад был только.
— Получается, ты теперь и в самом дѣле у мастера палочек живёшь?
— Ну да, на четвёртом этаже, для меня мансарду передѣлали, дядя Дэрек постарался, очень красивая.
— Ух ты, расскажи, — тут же загорелась узнать о том, как именно живёт Гарри, Гермиона.
— Ну, она большая, точнее она больше, чем та комната, в которой я у дяди и тёти ранее жил. Вся деревом обшита. И окно, огромное, на половину крыши. Лежишь на кровати, звезды все видно, ну или облака, если днём на неё забраться.
— Забраться?
— Ну да, дядя сказал, что это кровать-чердак называется. Она как если бы двухэтажная, только снизу заместо кровати место рабочее. Стол большой, стул, полки там всякие, небольшие, чтоб нужное разложить. Шкаф ещё есть для одежды, и комод.
— А книги куда?
— Сразу видно что ты с Рейвенкло, — улыбнулся Гарри, обрадованный тем, что можно о ерунде, со школой не связанной, поговорить. — А книги у нас на втором этаже, в гостиной библиотека есть. В три стены шкафы до потолка самого. У четвёртой окно, диван, и кресла, очень удобные. Дядя Дэрек сам дѣлалъ.
— А дядя Дэрек, это кто?
— Мастера палочек сын это, краснодеревщик он, столяр магический. Я когда уезжал, он стол на заказ для кого-то дѣлалъ. Из ясеня, красивый. Я ему ещё искорки вечно свѣтящиеся дѣлать помогал.
— Вечно свѣтящиеся, а это как?
— А это меня дядя Дэрек научил, а если точнее, то показал. Там надо структуру особенную задать, тогда даже стекло и то свѣтиться будет. Но у меня пока только с цитрином и аметистом получается. Их для этого очистить надо и перестроить слегка. Цвет более яркий выходит, а если в них энергию свою направить, то они свѣтиться будут, как если бы внутрь крохотную искорку поместить. Красиво очень. Раньше дядя с трудом подходящие ему минералы находил, у него как у меня не выходило.
— Как у тебя много у кого не выходит, — улыбнулась другу Гермиона. И именно в этот момент произошли сразу же два события. Первым ударил возвестивший об окончании занятий колокол. А вслед за ним чуть припозднившийся хлопок, возвестивший о прибытии домовика. Вчера столь изумивший своим появлением, сегодня он уже не так удивил. А ушастый тем врѣменем поклонился и сообщил: