действуют.
Но всё заканчивается, вот и финал чемпионата мïра, спустя три часа пятнадцать минут после начала, тоже закончился победой Ирландии, и это несмотря на то, что болгарский ловец таки изловчился, и снитч таки поймал. Не помогло, и табло зафиксировало счёт сто семьдесят — сто шестьдесят. С чем всех присутствующих поражённый в самое сердце комментатор и оповестил. После было награждение команд, прибывших для оного в расположенную в самом удачном месте для просмотра министерскую ложу.
Собственно, именно в ней Гарри с дядей Дереком, а также мастером палочек и находился. В четырёх креслах от министра, и в одном от сидящего по правую руку от отца Драко Малфоя. Аккурат между ними сидѣла, с немалым трудом во врѣмя выступления болгарских талисманов удержавшая сына и собственное лицо, леди Малфой. Увы, но на мужа у неё попросту ни рук, ни силы физической уже не хватило и тот, как впрочем собственно и министр, едва ли не на поле выпрыгнул. Чего никак нельзя было сказать о покачавшем головой, наблюдающим за всем этим непотребством мастере. Дерека же на месте Гарри удержал. Попросту за руку, когда тот вперёд подался, ухватил. И тем очарование болгарских талисманов рассеял. По итогу сидящими только они, да болгарский министр остались, ну и вцепившаяся в сына леди Малфой тоже.
Но, как и говорилось выше, всё заканчивается, вот и награждение тоже завершилось. Увели окосевшего после двух падений, явно пребывающего где-то не здесь ловца ирландцев. Поздравили с поимкой снитча ловца болгар. Да к выходу потянулись. Не сразу правда, далеко не сразу. Не с руки оно как-то министрам, да в толпе болельщиков. А отмечать мешать, такое себе, ну прямо скажем, на рейтинги крайне плохо, случись что, влияющее. Именно так и вышло, что на трибуне Гарри в итоге ещё практически два с половиной часа проторчал. Большую часть из которых за столом банкетным.
Да-да, был в этой громадине и такой, аккурат за сидениями в вип ложе расположенными размещался. И от вкусностей всяких хорошо что не проламывался. Пир в Хогвартсе однозначно бы всему этому богатству позавидовал бы. Одна только осетрина и блюдо с черной икрой чего стоили. А уж об остальном. И итоге, даже полакомиться кое-чем на редкость вкусненьким вышло. Ещё ведь сразу после Хогвартса к доктору съездили. В общем, диета расширилась, и на радость Гарри, рыбу в себя она благополучно включала. И именно её то Гарри за столом и уплетал. Её, а также разрешённый ему с этого лета тыквенный суп пюре. Его, если что, первым на стол подали.
Именно так и вышло, что стадион они к самому началу устроенных кем-то не очень умным безпорядков, покинули. Аккурат на землю ступили — и тут вдруг вспышки, крики. Чьи-то палатки, как показалось Гарри, загорелись и задвинувшие его себе за спину дядя и дедушка моментально свои палочки достали. Да так до леса и добрались. И уже оттуда на метку кем-то зажжённую "любовались".
Именно так Гарри её впервые в жизни и увидѣлъ. А заодно сразу с двумя вейлами познакомился. Точнее не только с двумя, но имена он в итоге только их узнал. А всего их было около круга, напуганные, во что попало одетые. Явно было, что их из постелей как были подняли. Это ведь он с дедушкой и дядей не как все, порталом, а на машине прибыли. Понятное дѣло почему так. А по итогу только у них, да ещё у министра магии палатки на, этом отведённом для болельщиков буквально со всего мïра приехавших, поле не было. А вот к примеру у этих, как в процессе выяснилось, болгарок, она очень даже была. Притом именно что в прошедшем врѣмени. Именно она то, как выяснилось, и полыхала, не только она разумеется, но и она тоже, притом одна из первых. Так в итоге совместно помощи и дожидались. Мастер, как оказалось, вполне себе сносно по-русски умел, а где русский — там и болгарский поблизости. Как следствие, друг друга они поняли. А оказавшаяся старшей шестнадцатилѣтняя девушка на не самом плохом английском в итоге, рассказала что они, оказывается, дети тех самых вейл, что на стадионе болгарскую сборную поддерживали.
Так, за разговорами, авроров, прибывших на место происшествия и дождались и вместе с девочками к их родительницам, обезпокоенно по лагерю метающимся, вышли. Охи, ахи, благодарности, на том и расстались, а в процессе ещё и познакомились. Александра и Ульяна — именно так девочек звали.
Адресами наскоро обменялись, писать обещали, да на том и разошлись. Вейлы к себе, а если точнее, то к уже подготовленному для них международному порталу. А Гарри с родными к машине. Свѣтало уже, но оставаться как-то совсем не хотелось, а потому севший за руль Дэрек Олливандер достал из бардачка энергетическое и откупорив пробку, в один глоток выпил. После чего поёжился и заведя машину, в сторону дороги покатил.
Глава двадцать вторая "Кони, корабль и мальчик что, как оказалось, не только третьему непростительному не поддаётся"
Оставшееся до отъезда врѣмя только об произошедшем и говорили. На улице, в кафе Фортескью, лавках, магазине и даже на лестнице, ведущей к волшебному банку. Куда бы Гарри в эти дни не пошёл, везде он слышал одно и тоже, раз за разом. Метка, безпорядки, министр, авроры. По кругу в разных вариациях, но в сути своей одно и тоже, повторяющиеся разговоры. И лишь только дома, казалось бы, никто об этом и вовсе не думал. Один единственный раз на следующий день за обеденным столом поговорили. И то лишь потому, что взрослые посчитали правильным его, Гарри, в произошедшее, так сказать, посвятить. А если уж совсем точно, то более правильным было бы употребить в этом контексте слово просвѣтить.
Именно так перед ним и оказались извлечённые, понять бы ещё откуда именно, дядей Дэреком старые подшивки газет. И по ним будто бы по калейдоскопу ему картинку того, что именно и как именно в те годы было, собрали. Не забыли ни про Лестрейнджей, ни про Малфоев, ни про кого-либо ещё. О судьбе родителей юного Лонгботтома весьма, надо сказать, подробно поведали. А также о том, что за дом в Годриковой впадине с министерства, пока он в школе сидѣл, компенсацию стрясли. Оно, министерство в смысле, то что его разворовали, оказывается, допустило. Не должно было, ибо преступления место, сироты единственное жильё. А в итоге — все стены в надписях. Спасибо, что хоть не пакостных. Второй этаж наполовину в труху превратившийся, на чём остатки крыши держатся — непонятно. И всё это на фоне памятника ему и родителям его. Нехорошо в общем.
Но вот закончился август и на календаре, заколдованном на то, чтобы листок с числом сам собой будто бы бумага для фокусов по окончании дня сгорал, прогорел последний в этом августе листочек. И будто бы феникс его место занял первый сентябрьский. Позавтракали, и аккурат в половину десятого всё для школы в машину погрузили.
На вокзале без тридцати одиннадцать были. Прошли барьер, и обнявшись на прощание, разошлись. Гарри в поезд, а Дэрек Олливандер машину с парковки забирать. Едва лишь только в купе устроился, как в оное уже отыскавшая его Гермиона заглянула. А минутой спустя и Рон и чуть припозднившийся Невилл подтянулись. В таком составе до Хогвартса и доехали. Под восхищённые рассказы Рона о том, как они в этом году Нору, которая теперь уже и не Нора наверное вовсе, перестроили.
— Вы не поверите, какая у меня теперь комната, собственная, только моя, не от брата и вещи все. Прикиньте, нам всем вообще всё новое-преновое купили. Я в начале и не поверил вовсе. А папа только, что мол проект у него какой-то там с Самим Олливандером, сказал. Собственно, это именно он нам дом и построил, точнее, он его спроектировал, а строили то, понятное дѣло, люди его.
— Угу, Рон, я в курсе. Видѣлъ, как дядя наброски да эскизы дѣлалъ.
— Тогда, может ты знаешь…?
— Машину твой папа для нас зачаровывал, всю весну, как дядя мне сказал, по вечерам после работы в министерстве. Так бартером и сговорились. Он нам машину, как фордик ваш, уж больно он дяде Дэреку по нраву пришёлся. А дядя вам с домом помогает. Нравится надеюсь?
— Отпад, да какой там, это же улёт полный, и кухня, и гостиная, и лестница, как наша практически, ну в башне которая, только из дерева и не скрипит нисколечко. А Джин от своей комнаты и вовсе в восторге полном. Ей там что-то её девичье, только для неё, организовали. Не знаю, что именно, но нравится оно ей по самое не могу.
Первые дней пять насилу от восторга на писк не переходила. Потом унялась правда, — принялся за подробности Рон. В процессе чего ребята узнали о том, как именно он и братья его с сестрой всё лето после третьего курса провели. Насилу за полчаса до прибытия унять разошедшегося не на шутку рыжика сумели. А там уже и платформа хогсмидская показалась, и кареты что, как оказывается, всех старших до школы от экспресса доставляют. И дождь, льющий как будто бы из нескончаемого зависшего где-то в небе ведра. Пока добежали промокли, да так до замка в кренящихся под порывами не на шутку разбушевавшегося ветра каретах и доехали, на выходе ещё раз, для верности видимо, до нитки вымокнув.
В замке же всё было как всегда, огни, праздник, распредѣление, а к завершению оного и преподаватель по ЗОТИ появился. Грозный такой, одна нога и вовсе протезом у него оказалась. И глаз тоже кстати. На улице совсем не милосердно завывал ветер и это только лишь антуражу всему происходящему добавило. Пока до замка от кареты добежали. И хоть бы кто помог бы. Хрен там. А если учесть тот факт, что на Гарри чары и вовсе не так чтобы действовали. В общем не торт, а к утру ещё и нос совсем наглухо заложило. Следствием чего стало явление декана, которую привычно явившийся к вверенному его обязанностям студенту, увидевший его состояние домовик о состоянии оного оповестил.
— Что с вами, мистер Поттер? — произнесла она, едва лишь только порог спальни четвёртого курса переступила.
— Застыл, — с трудом просипел прячущийся под одеялом, клянущий свою не позволившую ему как остальным просохнуть при помощи магии уникальность гриффиндорец. А дѣло было в том, что пожаловаться то он ни на что не мог. Ведь староста их Перси, и на него в том числе чары осушающие накинул, под конец ужина правда, но ведь накинул же. Жаль только, что не подействовали они. А сам на себя Гарри их накладывать, увы, ещё не умел.