— А что это он с драконом такое сделал? — спросил, наблюдающий за тем, как мечется по загону разъярённая действиями чемпиона Дурмстранга рептилия у сидящего рядом с ним дяди, Гарри.
— Ослепил. — лаконично ответил тот.
— А что так можно разве?
— А почему нет? Формула заклинания коньюктивитус в Хогвартсе не преподаётся, так как считается относящимся к боевой магии. Но как видишь, в Дурмстранге, да и в Шармбатоне его вполне себе по школьной программе дают.
— О… — выдохнул в ответ на столь развёрнутое пояснение не отрывающийся от происходящего на арене Гарри.
— Когда я учился, пособие, его содержащее, в секции по продвинутой магии было. Не знаю чего тут продвинутого, но если азы боевой магии из общего доступа убраны, то напиши мне, я тебе эту книгу почтой пришлю.
— А она не запрещённая?
— Нет, просто Дамблдору везде и всюду, как впрочем и министерству, тёмная магия мерещится. Вот она прямо здесь, и как, тёмная она?
— Ну судя по дракону, неприятная.
— Ну а ты попробуй к примеру жалящее не на руку скажем, а на что пупка пониже направить. Не хуже пресловутого первого непростительного проберёт.
— А я видел как оно действует, нам профессор Грюм показал… — замолкнув на полуслове, затих увидевший как на него посмотрел дядя Дэрек Гарри.
— Больной ублюдок этот Грюм, не слушай его.
— Но как же тогда…
— Исключительно в рамках курса, а будет ещё что — то — сразу мне сообщи.
— Он на нас всех Империо накладывал, сказал, что Дамблдор приказал, но на меня оно не подействовало, так что.
— И почему я об этом не в курсе?
— Так не подействовало же…
— А заодно всем и каждому о твоей невосприимчивости к оному рассказало.
— Ой…
— Вот тебе и ой, — передразнил племянника проводивший взглядом уходящего с трофеем с арены Крама мужчина. — ребёнок ты ещё, Гарри, но в следующий раз чтоб обязательно сообщил.
— Хорошо.
— Не переживай, но постарайся понять. Мы с отцом за тебя переживаем и именно поэтому.
— Простите дядя, я честное слово не подумал, а теперь и сам вижу, насколько это было глупо. Хорошо хоть, что с подарком Адэйна не расстаюсь, а не то был бы сейчас там.
— Нет, не был бы, но натерпелся бы сторицей. Тебя бы мы у этих не далёких что так, что эдак бы отбили. С той лишь разницей, что времени это заняло бы больше. Да и скандал бы вышел куда как более знатный. А так и волки сыты, и овцы целы. Собственно именно поэтому и не спорил никто.
— Понятно.
— Ну раз понятно, то смотри, Флёр его кажется приворожить там пытается.
— Так не получится же.
— Настолько уверен?
— Ну у него же жар вокруг. Марится всё, как если бы воздух перегретый, ты не видишь разве.
— Вижу, но как-то признаться… хотя да, ты прав, не получится у неё, сорвётся.
И именно в этот момент дракон всхрапнул огнём и едва не поджарив французскую чемпионку, начал приходить в себя.
"И да, она хватает своё яйцо, будем надеяться, что у нее всё в порядке" — раздалось над стадионом.
Следующим выступал Седрик и складывалось такое впечатление, что он единственный к тому, что его ждало, не был готов. Но тем не менее справился. Не без оказии, но в отличии от Делакур, хотя бы опалить себя этой ящерице-переростку не позволил.
На этом собственно и завершилось первое испытание турнира трёх волшебников. И по оценкам, что интересно, лидировал именно Седрик, его явный экспромт понравился всем без исключения судьям, а от Заменяющего Крауча Перси Уизли и Людо Бэгмена ему досталось по десятке. Тогда как мадам Максим, а вместе с ней и Дамблдор, поставили ему по девять и только Каркаров, что оценил выступление своего, заставившего передавить дракона почти все его яйца, чемпиона десяткой, для Седрика поднял всего лишь шесть, но правды ради, он и для француженки баллов, как говорится, зажал. Итоговый же счёт выглядел так: выступавший первым Крам получил сорок два балла. Французская чемпионка сорок пять, тогда как справившийся со своим заданием максимально чисто Седрик — сорок шесть. Что в общем зачёте вывело его на первое место. С чем его в гостиной родного факультета и поздравили, а заодно и с загадкой для следующего тура познакомились. Громкая она оказалась, зараза, но да тем интереснее её разгадать будет. Именно так в итоге постановили решившие в строгости следовать заветам их факультета барсуки.
Глава двадцать шестая "дѣла сердечный или как Адэйн свою наречённую кузену делегировал"
Глава двадцать шестая "дѣла сердечный или как Адэйн свою наречённую кузену делегировал"
Второе испытание турнира официально назначили на самый конец февраля и до него было ещё далеко, а вот столь неожиданно ворвавшийсяся в практически размеренную и неизменную даже несмотря на турнир жизнь Хогвартса Святочный был близко.
Объявила о нём практически в самом конце своего первого в первом месяце зимы урока, профессор МакГонагалл. Строго, как и всегда, после чего, убедившись в том, что была услышана, всех отпустила. Именно так и началась эта глупая и никому ненужная гонка. Особенно среди старших. Сам Гарри себя таковым ни в коей мере не ощущал. А потому решил попросту не париться, в отличии от чемпионов, для всех остальных посещение бала обязанностью не было. Но не тут-то было, и даже Рон и тот на него собрался. У него, а если точнее, то у его семьи всё вроде бы как на лад пошло. Ведь после того как он машину самому Олливандеру сдѣлалъ его, что называется, заметили, а может быть, что даже более всего вероятно, сам дядя ему и помог. Здесь похвастался, там имя автора творения назвал. Как итог — дѣла у семейства пошли в гору, Артур даже из министерства ушёл. Запатентовал свои плетения и теперь, что интересно, без каких-либо проблем ими прямо в Косом переулке торговал. Представительство своё открыл и заказы, притом весьма интересные, надо сказать, принимал. Они, как оказалось, в соавторстве с дядей работали. Так фирму в итоге и назвали: "Артур и Дэрек", без фамилий, и вензель на визитке А и Д расписные. Рон когда несколько экземпляров от отца получил, несколько дней налюбоваться не мог.
Следствием же стало то, что парень в одночасье из никому не нужного обратился в не иначе как самого желанного принца. Сразу за Седриком и Поттером в иерархии ценности оказавшись. Как оказалось, машиной авторства его отца весьма многие заинтересовались. В том числе и сильные мïра сего. А в середине декабря случилось то, чего вообще никто не ожидал. Прямо в библиотеке к Гарри подошла чемпионка Шармбатона и позвала его на бал. Сама, первая. Это было будто бы гром среди ясного неба. А стоящий перед ней, застуканный ею между книжными стеллажами Гарри стоял и моргал. А та просто протянула небольшой запечатанный знакомой печаткой конверт. И тихо произнесла: "Выручай".
Герб на нетронутом пока ещё сургуче более тысячи слов говорил о том, кто именно является его отправителем. Именно поэтому Гарри почти не колебаясь его надломил, после чего углубился в не так чтобы мудрёное чтение.
О том, что Флёр наречённая Адэйна, Гарри и так знал, как и о том, что свадьба в следующем году у них будет. И вот такая неожиданность. Оказывается, брат в связи со всем бардаком, что из-за этого кубка приключился, приехать не успевает, а тут ещё бал этот для чемпионов обязательный. И либо ему рога, пусть даже и мнимые примерять, либо кузен его выручит. Собственно, именно об этом он в письме и просил. Весь расклад всего в два предложения уложился. Зато ёмко-то как, пробрало аж.
— Хорошо, — дал своё согласие дочитавший послание двоюродного брата до конца Гарри. — Он пишет, что вроде бы предупредил и тем не менее учитывай, что я твою магию на врѣмя танца полностью погашу. Я эту силу в себе не контролирую, а потому готовься к тому, что будет не слишком приятно.
— Всё равно лучше, чем все будут пялиться, Адэйн сказал, что ничего страшного, так что…
На это Гарри просто протянул ей свою правую руку:
— Возьмись, оценишь.
— Ну ничего же себе, — пробормотала спустя минуту сама разорвавшая контакт вейла. — Немыслимо. Я, признаться, читала об этом, собственно так мы с Адэйном и познакомились, он ведь на три курса меня старше. Невероятно, Гарри ты…
— Знаю.
— Зато теперь понятно, как ты друга своего тогда удержал, я заметила, он будто бы потух разом. Секунду назад весь мой был, прости уж за откровенность, и вдруг бах, и как не было.
— Пожалел его просто, да и дурит он иногда честно если, хороший парень, правда, но простоватый и иногда как ляпнет.
— Понимаю.
— Ну тогда до бала получается что-ли?
— Да, до него, и я буду в голубом.
— Ага, форма ваша, красивая кстати.
— Рада, что нравится, — возможно что впервые за долгое врѣмя совершенно искреннее произнесла эта вероятно и сама уже уставшая от своей чрезмерной для всех и каждого привлекательности французская чемпионка. После чего сдѣлала вид, что подходила за какой-то книгой и показательно углубившись в чтение, покинула помещение, направившись к одному из находящихся в читальном зале столов.
Именно так и вышло, что для всех это их соглашение осталось тайной. И потому, войдя в гостиную двумя днями позже, осматривающийся в поисках обещавшего ему шахматную партию Рона, Гарри немало так удивился, обнаружив его не иначе как с траурным лицом, лучшим описанием которого было — краше в гроб кладут.
— Что это с тобой, Рон? Мы вроде бы в шахматы хотели…
Рон поднял голову, на лице его застыло выражение пепельного ужаса. А затем он совершено пустым голосом пробормотал:
— Ну зачем, зачем я это сдѣлалъ? Что меня заставило?
— О чём ты?
— Он… пригласил пойти с ним на бал Флёр Делакур, — ответила вместо брата сидевшая около него Джинни. Гарри показалось, что она старательно прячет улыбку, но руку Рона она гладила с вполне искренней жалостью.
— Чего?!
— Я дурак, знаю.
— Я же тебя предупреждал.
— Да не знаю я, наваждение будто.
— Оно самое, Рон, оно самое. К тому же у неё уже есть пара.